Река жизни глазами Ра

10. Призраки прошлого. Бергеры. Не стоит восхищаться теми, о ком знаешь понаслышке.

Гея Ра не отличалась многословием. И ее ответом на жуткую выходку Ирбруса стало молчание, а он терпеть не мог ее упертого нрава. Ему хотелось выместить хоть на ком-либо злобу за такую чудовищную несправедливость. Его назвали торговцем, а Рока Хэма благородным человеком. Прошлой ночью именно он, Ирбрус, спас эту женщину с детьми, а она его обвинила в бездушии, да что там обвинения, она восхищена этим мерзавцем Роком!

Рыжий великан потащил Гею на берег. Пешком ей было идти тяжело, в прошлый-то раз она не своими ногами оказалась в лесу. Ее туда принес Ирбрус. Теперь же он не был намерен ее нести, и то, что Гея потеряла одну обмотку с ноги, его не очень-то волновало. Он шел быстро, она за ним еле поспевала. Но, тем не менее, не просила об остановках или хотя бы редких передышках. От такого темпа он и сам выдохся быстро, и его запал немножко поутих. На смену эмоциям пришли мысли, потом слова. Гея Ра молчала, как рыба. Она ничего не хотела говорить, просто шла у него за спиной.

– Мы идем в деревню, – сказал Ирбрус.

– Мне туда нельзя, – ответила она, но не остановилась, а шла дальше.

– Ничего, со мной можно, – ухмыльнулся он в свои рыжие усы.

– Ты не можешь привести меня, тебя тоже выгонят.

– Меня нельзя выгнать, я вольный человек, не обязанный подчиняться глупейшим законам вашей деревни! – рявкнул он ей в ответ.

– Но ведь ты подчинялся всё время.

– Ты так думаешь. И многие, кому нужно, так думают, – его голос стал немного тише.

– Но мне нельзя туда, – умоляюще произнесла Гея.

– Почему? Тебя снова выгонят? Это страшно только в первый раз. А во второй уже даже интересно. Посмотришь, как на тебя орет твой великолепный Рок Хэм, в очередной раз.

– Он был вынужден! Ида нарушила правила, – оправдывая Рока, говорила Гея.

– А почему же он не позвал старейшину из рода Мир? Он ведь не имеет права решать подобные вопросы сам. Кто он такой?!

– Ты ведь сам знаешь, что Великий Ушия из рода Мир сейчас очень плох, и беспокоить его по мелочам никто бы не стал. Тем более, Рок Хэм очень уважаемый человек. Он не раз нам помогал в тяжелую минуту, да и не только нам.

Гея запыхалась от такого быстрого темпа и присела на сломанное дерево. Ей было не холодно даже в одной мокрой обмотке на ноге, она себя чувствовала непривычно плохо от жара внутри нее. Так быстро она никогда не ходила раньше, да и куда ей было так торопиться в деревне, на скользких пристанях?

– Ваш Рок – лжец! – подойдя к Гее, громко сказал Ирбрус. – Как ты говоришь про свое изгнание? Мелочи?! Таких мелочей никто не помнит в вашем поселении за прошлые годы. Таких, как ты говоришь, «пустяков» не случалось давным-давно. Думаю, что Ушия поднялся бы ради этого. И тут тебе не деревня, и не Пляс, здесь нечего рассиживаться ночами. Лес не самое безопасное место! – с этими словами он снял со своего пояса один из мешочков и, повесив Гее на пояс, зашагал дальше.

– А что нам угрожает? – спросила Гея, быстро поднимаясь и продолжая путь.

– Ты не светишься, тебя могут принять за больную или старую.

– И что из этого? – едва успевая за проводником, перепрыгивая через кочки и палки, спрашивала Гея.

– Из этого следует то, что Искатели охотятся именно за теми, кто имеет тело, но не свет. Если нет света, ты пахнешь пустотой, и тебя находят. Они этот запах слышат издалека. Все те, кому неинтересно жить, устали, не любят, не имеют вопросов, не хотят чего-то нового, не дружат или не любимы, устают и не имеют интереса к жизни, становятся добычей Искателей.

– Я не свечусь, потому что я не хочу жить? – спросила Гея.

– Нет, Гея Ра, ты не светишься потому, что ты замученная и уставшая. Но для Искателей это не имеет значения. Они тебя всё равно заберут с собой. Для них ты – тело без души. Собственно, ты такая и есть, – добавил он тихо. – Если бы я не видел твоих снов, я б тоже так думал.

Гея не возражала ему, она действительно светилась в последний раз очень давно. Это был странный цвет, она такого никогда не видела. Вернее, видела, но всего у двух людей. Это была большая редкость в их селении. И поэтому, пытаясь скрыть такой яркий и редкий свет, она принимала несколько норм лекарства сразу. А по утрам ее мучили боли в голове. Но она стойко это переносила.

– А почему не светишься ты? – спросила она.

– Это я не буду обсуждать, Гея Ра.

– Ну да, куда приятнее обсуждать меня.

Ей не нравилось, что разговор постоянно касается ее недостатков, промахов или мыслей. Он же на ее фоне всегда казался мудрым и всезнающим.

– Гея, я не свечусь потому, что в вашей деревне не от чего светиться, в ней нет жизни, в ней нет радости, в ней только правила и законы, которые нужны для удержания вас в страхе, чтобы вы работали и не задавали вопросов.

– Так что ж ты не ушел оттуда, когда тебя выкинули на наш причал небеса?! – в первый раз повысила голос Гея Ра, пытаясь таким образом хоть как-то защитить еще до вчерашнего дня любимую деревню.

– Да потому что мне нужны были твои сны! – заорал Ирбрус, не контролируя себя до конца. – И меня не выбрасывали небеса, да я упал, но это была случайность, а уйти я мог каждую секунду. Но в течение всех этих зим, пока мне ставили клеймо на спину, я воровал твои сны, я никогда не видел таких красивых видений. Ты знаешь, сколько можно получить за такой сон на Артере в хороший день? Так что пока мне на спину Великий Ушия Мир ставил отметки, все думали, что я старел, а я богател, пока вы старели и подчинялись дурацким правилам! – наконец Ирбрус выдохся, больше он не кричал и не говорил вообще.

– Если в тебе нет света, то и ты можешь стать добычей этих Искателей. Но почему ты их не боишься? – задала последний вопрос Гея Ра.

– Я ношу с собой бергеров для этого, они не дают подойти Искателям ко мне. Их свет меня защищает от растворения в пустоте, и тебя тоже, – и он указал на мешочек, привязанный к ее поясу.

Дальше шли молча.

Ближе к рассвету показалась деревня, и Ирбрус прервал молчание:

– Гея, сейчас я выпущу бергера – это птица, не бойся, она тебя не тронет, хотя подчиняется она только мне. Посади ее себе на плечо и ходи следом за мной по деревне. Тебя никто не увидит. Птица скроет тебя от чужих глаз. Только иди за мной нога в ногу, чтобы твои следы не оставались на снегу.

Он вытащил из мешочка на поясе цветной шарик и поднял над головой:

– Лети, Есат, – сказал он.

И из шарика, сверкая и искрясь, вылетела птица чудесных цветов. Она металась, как вырвавшаяся из плена, как будто открыли дверцы давно закрытой клетки, и радости ее не было предела. Но бергер не улетал, а кружил вокруг Геи и Ирбруса. Немного успокоившись, птица подлетела к хозяину и села ему на руку. Эта красавица была размером с воробья и весело скакала на его рукаве.

– Но ведь у меня уже есть бергер, – сказала Гея, указывая на мешочек на своем поясе.

– Это еще ребенок. У него нет столько силы, чтобы скрыть тебя от людских взглядов, а для того, чтобы спрятаться от Искателей, его вполне достаточно.

– У нас важное дело, – сказал Ирбрус, обращаясь к птичке. – Прикрой Гею от посторонних глаз, мне нужна твоя помощь.

И указал при этом жестом на свою спутницу. Гея с удивлением слушала беседу с птицей, но ничего не сказала. Птичка, светясь и порхая, перелетела на плечо Геи.

–Теперь иди за мной и наступай точно по моим следам, – велел Ирбрус.

По берегу они дошли к первым лодкам торговцев, и Ирбрус постучал в ту, где раньше жил сам, она принадлежала Уда из рода Шин – самому старому торговцу в деревне, ему в эту зиму поставили шестидесятую рыбу на спине.

–Входите, – донеслось изнутри, и Ирбрус открыл дверь. За ним шла Гея Ра, стараясь не производить лишнего шума, а побыстрее проникнуть в лодку, чтобы не возникло подозрений.

– Мой мальчик, – воскликнул Уда из рода Шин. —Рад тебя видеть!Я не выхожу уже несколько дней на торги, видимо, твое лекарство перестало помогать мне. Наверное, время нельзя остановить. Даже целебными мазями твоей матушки.

–Но ведь в ту зиму, когда я вас встретил, вы чувствовали себя хуже, чем сегодня, – засмеялся Ирбрус. Гея Ра в первый раз слышала его смех. Слышать его было странно, ей казалось, он вообще не способен радоваться. О каком времени говорит Ирбрус, думала Гея. Что нельзя остановить? Ей многое было непонятно.

В лодке она отогрелась, что показалось необычным для нее, в ее доме согреться было практически невозможно зимою. Жилище торговца было похоже на все остальные лодки в деревне, но все-таки отличия существовали. Полы, потолки, стены драпировались пестрой теплой тканью, перина под хозяином лодки не была тонка, и скорее всего, в ней находились не водоросли, которые похрустывают при каждом движении. Также в лодке имелось много красивых ракушек и мешочков. Все они аккуратно были выставлены на полках. Бросилась в глаза и посуда, не из дерева, как у всех остальных обитателей Гай, а из какого-то другого материала с узорами разных цветов внутри и снаружи.

– Ты прав, мой мальчик, – сказал Ирбрусу Уда. – Ты торопишься? Я смотрю, у тебя уставшее лицо и задумчивый взгляд.