Леди Титаник

– Захаровна! – окликала тетя Каля, заглядывая в окна. – Вот же ж я! Захаровна, ты где же?

Лола остановилась возле проводника перевести дыхание. Теткина бьющая через край энергия здорово ее утомила.

Рядом с Лолой разговаривали двое – невысокая кругленькая старушка и худощавая женщина лет сорока.

– Ох и натерпелась же я страху! – жаловалась старушка, одновременно пересчитывая чемоданы. – Ох и натерпелась! Ты представь, Лизавета, с покойником в одном вагоне ехать!

– Что ж, мамочка, бывает! Сердце, что ли?

– Та! Какое сердце! Убили ее, ночью убили! Ну, натерпелась я страху! Лизавета, а где же зеленая-то сумка?

– Вот, мамочка, твоя сумка! Ты только не переживай, сейчас Валерий подойдет, донесет все до машины… Неужто правда убили? Что, деньги у нее большие были? Деньги взяли?

– Ох! Ну, ты скажешь, Лизавета! Да какие же деньги? Откуда у нее деньги? Приличная такая женщина! Та! Я с ней сперва-то даже разговаривала, с покойницей…

– Что ты, мамочка, такое ужасное говоришь? Как же можно с покойницей разговаривать?

– Та! Лизавета, типун тебе на язык! Что ты выдумываешь? Я ж с ней прежде разговаривала, пока она еще была живая… Хорошая такая женщина, к родственникам ехала…

Тем временем санитары вышли из вагона. На этот раз они с видимым трудом тащили носилки, на которых громоздилось накрытое простыней крупное тело. Тетя Каля совершенно случайно оказалась рядом с носилками.

В это мгновение край простыни откинуло ветром, открыв землистое, безжизненное одутловатое лицо.

Тетя Каля застыла как громом пораженная. Она разинула рот, будто силясь что-то сказать, но слова неожиданно застряли у нее в глотке. Надо признать, что такое произошло с Калерией Ивановной первый раз в жизни. Прежде ей никогда не случалось терять дар речи, напротив, она скорее страдала излишней, просто болезненной разговорчивостью.

– Тетя Каля! – Лола бросилась на помощь родственнице. – Тетя! Что с тобой случилось? Тебе плохо?

– Тс-с! – зашипела вдруг тетка, переведя на Лолу округлившиеся от ужаса глаза. – Олечка, пошли отсюда скорее!

– Что такое? – Лола огляделась по сторонам.

Толпа приезжих понемногу редела, и теперь Лола увидела неподалеку на перроне машину «Скорой помощи», к которой неторопливо направлялись санитары со своей ношей, и еще одну машину – невзрачные «Жигули» с мигалкой на крыше и с боевой милицейской раскраской по бортам.

Проводник седьмого вагона разговаривал с мрачным сутулым парнем лет тридцати, в поношенной кожаной куртке и линялых джинсах, словно вышедшим из популярного сериала «Менты». Парень тоскливо курил, в левой руке он держал розоватый мятый листок билета.

– Свириденко, значит… проговорил он, морщась, как от зубной боли, – ну, нет покоя! Еще один глухарь! Свириденко, значит, Калерия Ивановна… ну чистый глухарь, печенкой чую…

Лола изумленно уставилась на тетю Калю и хотела что-то ей сказать, но тетка неожиданно схватила ее за локоть и поволокла в сторону вокзала, как бурный поток тащит легкую щепку.

– Тетя Каля, – Лола попробовала вырваться, но это было совершенно невозможно, – тетя Каля, а как же… Ты же встретить хотела… свою знакомую… черешня…

– Встретила уже! – проворчала та, затравленно оглядываясь. – Покушали черешни!

– Да объясни ты мне наконец, что произошло!

Тетя Каля резко остановилась, приблизила к племяннице побледневшее под многолетним загаром лицо и испуганно прошептала:

– Так то ж и была Захаровна!

– На носилках? – растерянно переспросила Лола.

– Ну да, на носилках!

– А почему этот мент сказал – Калерия Ивановна Свириденко? Кто это – Свириденко?

– Так то ж я! – прошептала тетя Каля, еще больше округлив глаза. – То ж я по третьему мужу Свириденко!

– Господи! – Лола завертела головой, как будто надеялась, что от этого ее мысли прояснятся. – Тетя Каля, да объясни же ты мне наконец, при чем здесь ты?

– Так я же Захаровне свой половинный отдала! Чтобы он не пропал, а ей подешевле ехать! Заодно и черешни ящичек поставили, у нее своих-то вещей немного было! Ящичек-то совсем небольшой…

– Знаю, два пудика, – вставила Лола.

– Ну вот, ты же сама знаешь! – обрадовалась тетка.

– Да ничего я не знаю! – вскрикнула Лола, так что на нее оглянулся проходивший мимо носильщик. – Объясни мне толком, при чем здесь черешня, при чем здесь ты и почему мы удрали с перрона, как преступники?

Лола потеряла способность соображать быстро только оттого, что в данный момент находилась, если можно так выразиться, не на работе и совершенно не ждала от тети Кали никаких криминальных неприятностей. То есть она предчувствовала, конечно, заранее, что на то время, пока у них гостит тетка, о спокойной жизни придется забыть, но чтобы так сразу – и вдруг покойник… это, знаете ли, чересчур.

– Та! – обиженно скривилась тетя Каля. – Ну до чего ж ты все-таки непонятливая! Черешня тут вовсе ни при чем, а я Захаровне отдала свой билет половинный…

– Льготный, что ли? – догадалась наконец Лола.

– Ну да! И документы свои отдала, удостоверение пенсионное и ветерана труда, а то ведь без документов сейчас в поезд не пускают, а с моими документами – это всегда пожалуйста…

– Ужас какой! – воскликнула Лола. – Так выходит, теперь они при ней найдут твои документы… уже нашли…

– Выходит, так! – пригорюнилась тетя Каля.

– Да зачем же мы оттуда сбежали? – Лола оглянулась в сторону платформы. – Надо было подойти, все им объяснить… так и так, это я Свириденко, а погибшая – Захаровна… как ее там по фамилии…

– Карацупа, – горестно сообщила Калерия Ивановна, – Карацупа Мария Захаровна…

– Ну вот! – И Лола сделала шаг в обратном направлении, в сторону представителей законной власти.

– Знаю я этих ментов! – простонала тетя Каля и потянула Лолу за руку. – Привяжутся, потом ни за что не отпустят! Я после первого мужа год на привозе стояла, рынок так у нас называется, так каждый, почитай, день менты налетали, что твои махновцы! И пока не откупишься от них – ни за что не выпустят! Конечно, ваши-то менты пожиже будут, никакого виду… – тетя Каля презрительно поморщилась, – вот у нас, в городе Черноморске, менты – так это менты! Здоровые, пузатые, один капитан Голопузенко чего стоит! Кулак, что твоя тыква, усы, как у моржа, как гаркнет – с деревьев листья падают… но до денег небось ваши тоже жадные! Нет, я к ментам в жизни не подойду! У меня и времени нет, дела важные, и денег нет лишних, чтобы от них откупаться…

– Но как же… – предприняла Лола еще одну попытку, – ведь они теперь тебя запишут как умершую…

– И не уговаривай! – сурово отрезала Калерия Ивановна. – Чтобы я своими ногами к ментам пришла? Хоть умершую, хоть воскресшую – мне наплевать! И Ивану Тимофеичу неприятности… не бывать такому! – И она решительно зашагала прочь.

Оглянувшись, Лола увидела, что милицейская машина, включив мигалку, уехала с перрона, и пожала плечами: переспорить тетю Калю она не надеялась и решила не ставить перед собой нереальных задач. В конце концов, тетя Каля пробудет у них недолго, потом уедет в свой Черноморск, и кто там узнает, что здесь ее посчитали умершей. И с родными несчастной Захаровны пускай она сама разбирается, Лола их знать не знает.

Открыв им дверь квартиры, Леня удивленно протянул:

– А где же знаменитая черноморская черешня?

Из-за его ноги выглядывала любопытная мордочка Пу И. Песик не интересовался черешней, ему просто хотелось быть в курсе всех происходящих событий.