Пролетая над пучком петрушки

Попугай сидел на холодильнике и плевался ореховой шелухой.

– Перри, ты это нарочно! – горестно воскликнула Лола.

Голову она подняла, под ноги не смотрела и из-за этого чуть не упала. Под ногами у нее лежало что-то небольшое и блестящее. Лола наклонилась, с опаской подняла эту вещь и так и застыла в изумлении. В руке у нее были старинные часы – луковица на цепочке. Сразу было ясно, что часы золотые, уж очень приятно они лежали в руке и поблескивали таинственно. Часы были небольшие, видно, что не новые.

Лола аккуратно подняла крышку. Стрелки застыли на без четверти десять. Цифры четкие, римские, выписаны красиво. По циферблату в произвольном порядке разбросаны крошечные бриллианты. Во всяком случае, на бриллианты было очень похоже.

Лола закрыла крышку и повертела часы в руке. На крышке был затейливый вензель, на обратной стороне – ничего.

Попугай слетел с холодильника и опустился на ее плечо. Когти вцепились так сильно, что Лола вскрикнула:

– Перри, мне больно! Отстань!

От неожиданности она выронила часы. Перришон тут же спикировал за ними, схватил за цепочку и утащил в клетку.

– Ворюга! – Лола обиженно терла плечо.

– Дур-ра! – привычно отругнулся попугай.

– Леня! – истошно заорала Лола. – Иди сюда!

Лола была хорошей актрисой – в свое время это признавали и режиссеры, и критики, и даже коллеги по артистическому цеху. Ей прекрасно удавались слезы и вздохи, не говоря уже о том, какой мастерицей она была по части всевозможных выразительных взглядов. Еще у нее в запасе имелся внушительный арсенал разных криков и восклицаний. Она умела жалобно взывать о помощи, как Белоснежка, заблудившаяся в лесу, покрикивать, уперев руки в бока, как барыня из «Муму». Само собой, ей ничего не стоило вскрикнуть «ах» и грациозно упасть в обморок без грохота и поломанных конечностей.

Еще она умела визгливо орать – это требовалось для создания образа плохой жены или базарной бабы. Но с таким же искусством она воздевала руки и горестно взывала к небесам, как героини греческой трагедии.

Все это Леня Маркиз прекрасно знал и все равно никогда не мог сказать наверняка, играет его подруга в эту минуту или нет. Сейчас Лолин вопль был настолько грозным, что Маркиз скатился с дивана и прибежал на кухню в одних носках.

– Что снова случилось? Ты жива?

– Посмотри, что у него в клетке! – ледяным голосом велела Лола.

– Да что у него может быть, – заворчал Леня. – Знаю, нужно почистить. Давно собирался, только я этим и занимаюсь… Ой, что это?

– Это я тебя хотела спросить, что это. Откуда у нас в доме эта вещь? Ты купил эти часы?

– В жизни их не видел, – чистосердечно признался Маркиз, – забавная вещица…

Попугай выскочил из клетки и негодующе захлопал крыльями.

– Перри, где ты это взял? – Леня обратился к нему.

– Подар-рок, подар-рок, – проворковал попугай.

– Кто же тебе подарил такую отвратительно безвкусную вещь? – грозно подбоченилась Лола. – Какая старуха?

– Почему старуха? – по инерции удивился Леня.

– Потому что этим часам сто лет в обед!

– Больше. – Леня открыл крышку и поднес часы к свету. – Думаю, не сто, а сто пятьдесят как минимум. Лолка, не смотри зверем, я понятия не имею, откуда они взялись в нашей квартире!

– Кар-ра! – заорал попугай так громко, что Лола подпрыгнула на месте. – Кар-ра дор-рогая!

– Да что вообще происходит? – Лола в бессильной ярости топнула ногой. – И откуда так дует?

Она двинулась в гостиную. Леня поплелся за ней, попугал полетел следом, притащившийся, как всегда, с опозданием Пу И поскакал вдогонку. Сзади крался Аскольд, которому тоже было интересно, но не хотелось демонстрировать свое любопытство.

В гостиной Лола бросилась к окну. Щель была гораздо шире, чем она оставляла, но все же недостаточной, чтобы в нее мог протиснуться попугай. И ворона тоже. Она, кстати, сидела здесь же, на ветке большой липы. Перришон немедленно принялся исполнять на подоконнике брачный танец. Ворона взирала на его па вполне благосклонно.

– Леня! – Лола прижала руки к щекам. – Я все поняла.

Она схватила часы и поднесла их к стеклу. Ворона тотчас горделиво закаркала.

– Она стащила где-то эти часы и преподнесла Перришону в качестве свадебного подарка!

– С ума сойти! Перри, теперь ты просто обязан на ней жениться, – брякнул Маркиз и сразу опомнился: – Не может быть!

– Может! Я читала: вороны еще хуже сорок, тянут все блестящее. Что делать?

– А что делать? – Маркиз пожал плечами. – Попробуй ей объяснить, что брать чужое нехорошо. Только вряд ли она поймет, у нее ведь инстинкт. И вообще, мы обедать будем сегодня?

– А нечего, – огрызнулась Лола. – Некогда мне, попугайскую свадьбу готовлю!

– Ладно, – Маркиз был удивительно покладист, – у меня как раз дела в городе, там и перекушу.

Он мигом собрался и ушел, Лола даже не успела войти в роль обиженной. Немного подумав, она тоже решила прогуляться, тем более что погода наладилась, и Пу И поглядывал заискивающе.

Часы, забытые Маркизом, лежали на столе.

– Вот ведь, – огорчилась Лола, – бросил все, и горя мало. А вещь дорогая, может, кто-то ищет ее, переживает. С вороны не спросишь, и выходит, что воры – мы. Н-да, неприятно.

Лола переглянулась с Пу И и оживилась. Ей пришла в голову конструктивная мысль. Мигом она распечатала на принтере несколько объявлений, прихватила клей и песика и вышла на улицу.

Погода установилась вполне приличная. По небу вместо сизых туч плыли кудрявые облака, деревья потихоньку золотились, в сквере возле дома пахло прелой листвой и мочеными яблоками. Лола расклеила несколько объявлений и решила, что самое время сводить Пу И в кафе.

Наутро она поднялась поздно. Ленька уже погулял с Пу И и ушел, оставив записку, что позавтракает с приятелем, а зверей она пускай возьмет на себя. Лола нехотя выползла из кровати, накормила своих питомцев и пришла в себя только после душа.

Третьего дня она с Пу И была у ветеринара. Тот тщательно осмотрел песика и взглянул на Лолу так, как будто хотел сообщить что-то крайне неприятное.

– В чем дело, доктор? – Лола схватилась за сердце. – Лучше страшная правда, чем сладкая ложь!

– Ничего страшного, – осторожно проговорил ветеринар. – Но я нашел у вашего любимца признаки начинающегося нейродермита.

– Что это такое, доктор? – Лола побледнела. – Скажите мне прямо, возможно, я это переживу. Это опасно?

– Не то чтобы опасно для жизни, но все же неприятно. У него может начаться шелушение кожи, выпадение шерсти…

– Какой ужас! – Лола схватилась за голову. – Мы же не сможем показаться на людях! А я как раз заказала для него два новых костюмчика!.. Но отчего это случилось, доктор? Ведь я так забочусь о нем – покупаю все лучшее, даю витамины…