Нелисар Брегон

– А вода зачем?

– Я не ел со вчерашнего обеда, а ты… – он бросил на него косой взгляд, – тощий как жердь… она свалит нас наповал.

– Тощий? – Доминик поднял руки, покрутил их и внимательно осмотрел со всех сторон. – Ого, не может быть… Как же я не заметил! О, Мир, как же этой случилось, – панически запричитал Дом.

– Ну хватит, – скривился Нелисар, а Дом тут же расхохотался.

– Ладно, – продолжил он улыбаться, – я-то допустим тощий, а ты? Чокнутый?

– Чокнутый?

Они выпили и оба принялись за еду. Какое-то время тишину нарушали только весьма определённые звуки, наглядно демонстрирующие, как оба они были голодны.

– Чокнутый, значит? – повторил Нел.

Доминик посмеивался и кивал головой, потому что рот его был набит едой.

– Ты бы видел себя днем во дворе, бегал из угла в угол, словно за тобой черти гнались. И глаза у тебя бешеные. Пару дней назад, в городском лазарете, ты не был таким. Я тебя даже не сразу признал. С тобой что-то случилось?

– Мда… случилось… только сам не понимаю, что именно. Утром, – сменил тему Нелисар, – я навещу нашего больного, принесу еды и посмотрю что как, – Доминик кивнул, с хрустом откусив кусок овоща.

– Я тогда вечером загляну.

Нелисар снова наполнил стаканы. Настойка была терпко-сладкая и оставляла после себя приятное послевкусие.

– Почему ты обратился именно ко мне?

– А к кому ещё? Ты единственный был похож на того, кто не сдаст меня страже, за такую выходку. Хотя, признаться, я здорово трусил. Но выбор был не особо велик: либо рискнуть головой, либо позволить этому человеку умереть.

– Какое благородство, – буркнул Нел.

– Ага!

Они съели весь принесенный ужин и выпили ещё настойки. Нел почувствовал, как тепло разливается в желудке и мир вокруг слегка покачивается. Легкая дымка добралась до его сознания и телу стало совсем легко. Он грустно подумал о симбольце, вынужденном в одиночестве коротать холодную, туманную ночь, почти под открытым небом.

– Что ты делал в городском лазарете? – услышал он собственный вопрос.

– Да так… ничего особенного, – сонно проговорил Доминик, его речь слегка изменились под действием настойки, – сознание потерял.

– Голодный обморок, – догадался Нел. – Как ты себя довел до такого состояния?

– Так получилось, – пожал плечами Дом и снова обезоруживающе улыбнулся. – Ладно… пойду я… – и он сделал попытку подняться, но она не увенчалась особенным успехом.

– Да куда ты пойдёшь? Тебя же ноги почти не держать. Ни на корячках же ты поползешь в таком тумане.

– И что ты предлагаешь?

– Оставайся.

– Остаться? С тобой? Ну знаешь ли… у меня большие сомнения на твой счёт, – Нел не понимающе нахмурился, а Дом наконец справился с непосильной задачей и поднялся на ноги. – Ты согласился помочь сс.. ссссим… ну, известно кому. Да и в целом, ведешь себя странно. И глаза у тебя бешеные… Так что я не уверен, что стоит ночевать с тобой под одной крышей. Хотя… я наверно все таки останусь, – он хихикнул, – не дойду до барка. Да и знаешь, нравишься ты мне. Какой-то ты ни… ни такой. Даже мудак Брит с тобой, ни… ни мудак, а нормальный человек. Ох и прав же ты был по поводу настойки….

Нелисар слушал этот монолог, глядя на Дома с нескрываемым любопытством и осторожно подталкивая того к двери в спальню.

– И на лангоритянина ты не похож. Хотя и на симбольца тоже… Ох…

Нел втолкнул Доминика в спальню, подвёл к кровати и тот безропотно повалился на нее.

– Ты что же, соблюдаешь законы гостеприимства? Уступишь мне кровать, а сам расположишься на полу?

– Могу уступить тебе пол.

– Боюсь ты раздавишь меня, когда побежишь ночью по зову природы. Безжалостно истопчешь мою молодую, пылкую грудь, – театрально выговорил Дом надрывающимся голосом.

– А тебе никто не говорил что у тебя слишком длинный язык?

– Как же, не говорил, – забурчал Дом, удобнее располагаясь на кровати, – не далее как вчера, мне сообщил об этом твой приятель, Брит.

– Он мне не приятель, – Нел стянул с безнадежно охмелевшего Дома сапоги.

– Да!? Странно. Он с тобой так разговаривал.

– Как, так?

– Ну… для него, почти что нежно. Вот я и подумал… На остальных-то он только гавкает. «Хорошо что ты пришёл, Нелисар», – передразнил Дом.

Нел набросил на Дома одеяло, прилег рядом с ним и уставился в потолок.

– Надо освободить этого беднягу, – задумчиво прошептал Нел, – Как его зовут?

– Морин… У тебя есть идеи как это сделать?

– Пока он в таком ослабленном состоянии – нет.

– Придется ждать?

– Боюсь что да… Ждать и надеяться, что о нем не вспомнят. Ладно, – Нел сел, – спи. Потом обсудим.

Взяв из кладовой лазарета пару одеял, Нелисар устроился на полу собственной спальни. Странный был день и вел он себя каким-то не свойственным ему образом. Совсем не свойственным. Позволил остаться Доминику у себя. Даже непросто позволил, а настаивал на этом. Болтал с ним, словно они заправские приятели и Нел, за один вечер, наговорил больше, чем обычно говорит в целый месяц. Но он явственно чувствовал искреннее расположение к Доминику.

***

Нел снова плохо спал. Ему снились горы и меч. Казалось бы, ничего неожиданного или страшного он не видел во сне, но почему-то ему было ужасно не по себе. Ему хотелось бежать, спасать кого-то, но кого, он не мог понять. Он чувствовал холод внутри себя, холод огромной ледяной глыбой засевший где-то на уровне желудка. Иногда ему казалось, что он задыхается, тонет в серо-зеленной, горькой воде, в каком-то невероятно странном месте. И это место манило его и вместе с тем пугало.

Несколько раз он просыпался ночью в холодном поту. Рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, безмятежно спал Доминник.

Он снова засыпал, и ему казалось, что он снова видел того же незнакомца из подвалов замка. Видения смешивались со снами, ему казалось, что он растекается, что тело – это бесформенная масса, что его практически нет.

И тут он увидел глаза. Темные, фиолетовые глаза смотрели на него, словно говоря что-то. Они пугали и в то же время манили его, словно он стоял на краю пропасти и его хотели толкнуть туда и одновременно уберечь от падения! И внезапно, его объяла боль, какая-то странная глубокая, где-то за гранью физического тела.