Жена князя Луны

– Ты действительно считаешь, что тебе нужно вставать передо мной на колени? Если он тебе нужен – бери. Мне омерзительна сама мысль, что эта дрянь будет со мной.

Каэль вздохнула и убрала подвес в свой кошель:

– Я сохраню его для тебя. Передать ты его никому не можешь, а вещь полезная.

– Вообще-то могу,– возразила Арфель и, не слушая подругу, переключилась на еду.

Раньше «Белый Гусь» ей нравился, но сейчас он казался каким-то неуютным, неприятным и даже местами грязным.

«Может, мне и правда следует пообщаться с целителем душ? Я ведь не должна настолько не любить оборотней», – мысленно вздохнула Арфель и утащила у подруги несколько сухариков. «Даже то, что произошло с мамой… В конце концов, в этом немалая доля вины моего отца и его семьи».

Арфель Льефф очень не любила оборотней, но искренне считала их меньшим злом. Она бы не хотела, чтобы на место оборотней встали демоны. Вот если бы и те, и другие канули в небытие… Травница вздохнула: нет, об этом думать нельзя. За такие молитвы человеческую религию едва не объявили вне закона. И молитву «Об избавлении от тварей» стало запрещено произносить вслух. Но странным образом во время каждой службы священнослужители объявляют молитву тишины. Времени эта молитва занимает столько же, сколько и «избавление». С этим никто ничего сделать не смог.

– Что ж, на рынок? – Каэль допила пиво и встала.

– Да, только расплатимся сначала, – фыркнула Арфель.

– Второй раз? – вскинула бровь госпожа Хемм. – Пока ты витала в облаках, я успела все сделать.

Перед рынком подруги зашли в банк, где Каэль сняла немного наличных. Увы, госпожа Хемм не могла позволить себе носить большие денежные суммы. Странноватое и перекошенное имперское законодательство предписывало женщине отдавать наличные деньги мужу. По счастью, по очень огромному счастью, на момент принятия этого закона банков еще не существовало. Поэтому Каэль снимала со своего довольно внушительно счета сущие копейки.

– Знаешь, всегда любила ходить с тобой по рынку, – со вздохом призналась Арфель.

– Потому что я потрясающе иронична или потому что я выбираю лучшее мясо? – с интересом уточнила Каэль.

Арфель рассмеялась и кивнула на парящие в воздухе корзины:

– Потому что не приходится таскать тяжести. И можно за один раз унести все и сразу.

Каэль рассмеялась и проворчала что-то о том, что ее слишком низко ценят. Ведь она ого-го что может.

Первое, что сделала Арфель придя домой, – бросилась на кухню. Тесто сбежало. Оно выползло из своей миски, вольготно расположилось на столе и даже начало потихоньку перебираться на пол.

– А оно и было такого странного цвета? – напряженно спросила Каэль и чуть подвинула подругу в сторону. – Ну что за привычка замирать в дверях!

– Вообще-то нет, – задумчиво отозвалась госпожа Льефф. – Может, здесь слишком жарко?

– Может, ты просто что-то не то добавила? – поддела подругу Каэль. – Изумительный зеленый оттенок. Интересно, как бы выглядели пирожки после запекания?

– Но оно таким не было, – чуть не плача ответила Арфель. – Я прекрасно пеку. Ты же знаешь!

Каэль безусловно это знала, но госпожа Льефф слишком часто хвасталась своими дивными пирогами, и сейчас маг-практик просто не могла перестать ее подкалывать.

– Как знать, как знать, – пожала плечами госпожа Хемм. – Быть может, ты просто покупала где-то эти прекрасные пышки?

– Я тебя убью и даже плакать не стану, – буркнула Арфель. – И вообще, ты говорила про заклинание в три пасса – действуй!

– Действуй, – передразнила подругу Каэль и одним ловким движением уничтожила тесто. – Все! Только миску надо прохладной водой ополоснуть. А то после заклятья остается противный привкус.

Арфель кивнула и тут же подхватила миску.

– Предлагаю заняться ужином, – бросила она Каэль. – Через пару часов мы будем слишком голодные, чтобы приготовить что-нибудь путное.

Госпожа Хемм согласно кивнула и тут же распределила обязанности:

– Поставь тесто, то, быстрое. А я натру мясо специями и помою овощи.

Вдвоем готовить куда приятней, да и веселей. Каэль поведала подруге несколько презабавнейших ситуаций, в которых побывала во время столичной поездки. Правда, эти самые ситуации госпоже Хемм пришлось немного урезать, потому что смешного было мало, а грустного много, но… Но это довольно привычное действие на самом деле. И Арфель, когда рассказывала про своих подопечных-увечных, тоже многое урезала. Просто потому, что есть вещи, с которыми тяжело смириться и которые тяжело принять. Подруги привыкли щадить друг друга, но при этом не дошли до откровенной лжи. Они никогда не умалчивали о том, что происходило непосредственно с ними. И потому Каэль была немного напряжена, когда решилась задать Арфель прямой вопрос:

– Почему ты выкинула амулет?

– Что? – Арфель накрыла тесто чистым полотенцем и повернулась к подруге. – В смысле?

– От оборотня, – Каэль искоса посмотрела на подругу, – ты ведь не мужененавистница, верно? Чисто теоретически, если бы не вся эта ерунда с Соглашением, ты бы хотела выйти замуж и родить детей. Господи, да даже я этого хотела! И ты берешь и выбрасываешь свой счастливый билет. Почему?

На лице Арфель отразилась нешуточная борьба двух эмоций – раздражение и непонимание. В итоге травница присела на табурет и честно сказала:

– Я не знаю. Но меня просто передергивает при мысли об этом амулете. Я ведь и денег не взяла.

– Ты не взяла деньги? – Каэль отмыла руки от специй и поставила на плиту чайник. – Я не могу сказать, что знаю тебя как жадную до золота сквалыгу, но, дорогая моя, ты всегда берешь оплату за свой труд. Просто потому, что люди имеют свойство наглеть и, один раз получив помощь бесплатно, они приходят с друзьями и родственниками, которые тоже хотят бесплатно.

– Ой, не напоминай, – отмахнулась Арфель. – Но, справедливости ради, я должна заметить, что далеко не все такие. И вот, к примеру, вдова господина Брайса не может заплатить за настойки для своего сына. Нет у нее денег. Но зато она приносит мне мед и варенье. То самое, которое ты сейчас в вазочку перекладываешь.

Госпожа Хемм с сомнением посмотрела на банку в своих руках, принюхалась к содержимому и даже бросила диагностирующее заклинание. Подвоха не было – прекрасное смородиновое варенье, в меру сладкое, в меру кислое.

– Но она богата, – возмутилась Каэль. – Я точно знаю!

– Ага, но до совершеннолетия сына не может снять деньги со счетов мужа, – фыркнула Арфель. – В итоге они живут в большом доме, потихоньку распродают мебель и ткани и развели огород вместо парка. Как она недавно мне сказала: "Великое счастье, что в свое время я убедила мужа посадить несколько плодовых деревьев и ягодных кустов". Это просто кошмар, Каэль, осознавать, что на счетах несколько тысяч золотых, а на руках мозоли от лопаты и граблей. И ребенок, которому требуется квалифицированная помощь, но все, что может дать ему мать, – мои настои.

– А полностью ты его вылечить не можешь? – с острым сочувствием спросила Каэль.

– Ты правда думаешь, что я бы оставила ребенка страдать? – с обидой спросила Арфель. – Я уже прыгнула выше головы и создала несколько абсолютно новых настоек. За которые меня могут высечь на площади, ведь они не проверены и я не имею лицензии на их продажу. С другой стороны, я и не продаю.

– То-то и оно, что не продаешь. А что с мальчиком?

– Одно наложилось на другое, – вздохнула Арфель и поблагодарила подругу за чашку ароматного чая. – Дети – это дети. Он с друзьями отправился в лес, показать свою удаль. Что-то из того, кто дальше всех в лес зайдет, тот и молодец. Там его укусила змея.

– Редкая магическая?

– Да если бы, – вздохнула Арфель. – Обычная гадюка, никто и не всполошился. Дали противоядие и думать об этом случае забыли. Потом господин Брайс заболел и на мальчишку перестали обращать внимание. Сыт, одет, занят – хорошо. В общем, как мы потом смогли установить, он еще и ягод наелся в лесу. Как обычных, так и магических. Сами по себе эти ягоды никакого вреда не несут. Но они вступили в реакцию с ядом, получилась странноватая смесь, которую сверху полили противоядием. И вот теперь эту странную субстанцию нужно вывести из организма ребенка. У наших целителей такого опыта нет, мальчишке всего тринадцать лет – организм вовсю перестраивается, и это усложняет процесс изъятия.

– И сколько нужно денег?

– Триста золотых сама процедура, ну и до столицы добраться. Или сюда вызвать, – Арфель развела руками, – у меня на счету двадцать золотых. И это очень достойная сумма для травницы, согласись.

– У меня двести, – вздохнула Каэль. – Неужели у них не осталось друзей?

– Мы не так близко общаемся, – развела руками травница. – Я знаю, что госпоже Брайс трижды предлагали руку и сердце. Но она не дается. В тот день, когда приехала делегация, госпожа Брайс тоже была в трактире. Надеялась на Соглашение. Вот только ее никто не выбрал.