Этернум 4

Я искренне сожалела, что мы не прихватили с собой Ичира – уж галлиец с его инженерными познаниями точно разобрался бы, что здесь к чему, тогда как я была вынуждена положиться на внутреннее чутье. Голографическая проекция мгновенно отозвалась на мое касание и залилась оранжевым свечением, однако, на этот раз я намеренно замерла в неподвижности, завороженно наблюдая, как моя ладонь тонет в красноватой дымке. Свет окутывал руку густыми клубами тумана, и совсем скоро я почувствовала уже не покалывание, а самое настоящее жжение в подушечках пальцев. Оранжевое марево постепенно приобретало выраженную багряную тональность, и ощущение у меня при этом было такое, будто я сунула руку в огонь. Жжение стало практически нестерпимым, и я была близка к тому, чтобы прекратить эту мучительную пытку, но за незримый миг до позорной капитуляции судьба надо мной смилостивилась. Не успела я толком порадоваться избавлению от боли, а мою многострадальную ладонь уже сковало ледяным холодом. Небесная синева вновь сменившего цвет артефакта совпала с резким понижением температуры, и мои пальцы онемели настолько быстро, что я словно примерзла к кристаллу и даже не могла нормально пошевелиться. Голограмма, набирая скорость, закрутилась вокруг своей оси, и с моих губ бесконтрольно слетел испуганный крик. Казалось, что вот-вот раздастся жуткий хруст ломающихся костей, и невидимые жернова перемелют мою руку в мелкую пыль, но кристалл продолжал вертеться, а я все еще была цела и невредима, если, конечно, не брать в расчет миллиарды сгоревших нервных клеток. Проекция прошла сквозь мою ладонь и распустилась голубым цветком, как если бы каждая грань кристалла превратилась в отдельный лепесток, высокие столбы света взметнулись к потолку, помещение накрыло плотной завесой, и когда я обернулась, чтобы бросить на Ил’Реми вопросительный взгляд, укутанную в черный балахон фигуру уже практически невозможно было различить во мгле.

– Продолжайте, агент Бернович! – прозвенели где-то вдалеке хрустальные отзвуки мелодичного голоса драйды,– у вас всё получится!

Что именно у меня должно было получиться, я пока так и не понимала, но, похоже, мой куратор обладала завидным оптимизмом. Тем временем кристалл переключился в «желтый режим», причем, переход был осуществлен на удивление плавно – все градации синего разбавил уже привычный зеленый свет, к палитре присоединились оранжевые краски, и больше всего нынешняя ипостась голограммы напоминала трехмерную модель Солнца, или какой-то другой неведомой, но столь же ослепительной звезды. Неприятные ощущения сгладились и притупились, моя рука вновь обрела подвижность, а во всем теле появилась воздушная легкость. Возможно, я ошибалась, но, по-моему, от меня больше ничего не зависело. Со своей стороны я сделала всё, что могла, и оставалось лишь дождаться результатов.

– Агент Бернович, посмотрите наверх! – заставила меня запрокинуть голову коммандер Ил’Реми, – похоже, вы только открыли доступ к интерфейсу бортового компьютера шартов! Мы почти у цели. Нужно отыскать местоположение мостика. Давайте же, попробуйте вызвать системное меню!

– Вы вообще о чем говорите? – совершенно ошалевшими глазами я глупо таращилась в потолок до тех пор, пока у меня не заныли шейные позвонки, но ясности от этого так и не прибавилось. Прямо надо мной раскинулась хорошо знакомая по астральным путешествиям сеть, состоящая из разделенных фосфоресцирующими линиями ячеек, и я непроизвольно вздрогнула, вспомнив, как мне пришлось извиваться змеей, чтобы не задеть искрящиеся контуры. Я прекрасно отдавала себе отчет, что в тот раз бренное тело вовсе не принимало участия в опасной миссии, а отдуваться за двоих и виртуозно лавировать среди энергических ловушек было вынуждено освобожденное от тесных пут сознание, но сия причудливая картина безусловно, являлось частью объективной реальности, и я почти смирилась с неизбежностью физического контакта.

Ответом на заданный вопрос коммандер Ил’Реми меня не удостоила – видимо, заметила, что я уже и так всё примерно поняла, и решила не вносить путаницу своими комментариями. А между тем мне бы ничуть не помешал практический совет, потому что я не имела ни малейшего представления, с чего мне следует начать. Без какой-либо конкретной цели я протянула левую руку к энергетической сети, тогда как правая по-прежнему лежала на виртуальной грани кристалла, по локоть объятая желтым сиянием. Сложно сказать, чего я ожидала, но дальнейшие события повергли меня в такой ступор, что если бы не драйда, я бы, наверное, еще долго пребывала в прострации.

– Не останавливайтесь, агент! – вывела меня из оцепенения невидимая в тумане Ил’Реми и после того, как я инстинктивно подалась на звук ее певучего голоса, убежденно добавила, – я уверена, что мы на правильном пути.

Глава XIII

Я не знала, почему так произошло, и что это в итоге означало, но мне было достаточно поднять руку, чтобы сеть внезапно «провисла», а затем как будто примагнитилась к моей ладони, влекомая невесть откуда взявшейся силой притяжения. Вблизи казалось, что по соединительным линиям стремительно бежит электрический ток, и любое неосторожное движение спровоцирует мощный разряд. И всё же я превозмогла страх и, стараясь действовать максимально аккуратно, несмело коснулась сплетения пронизанных энергией нитей. На месте меня, к счастью, не убило, и это уже было довольно неплохо, но расслабляться я особо не спешила. От моего касания по сети пошла вибрация, и я вдруг поймала себя на мысли, что с момента телепортации на имперское судно, я не слышала ни одного звукового сигнала – в своих технологиях шарты явно отдавали предпочтение сочетанию визуального и тактильного компонентов, а вот аудиальную составляющая почему-то не использовали. Прежде я об этом не задумывалась, но сейчас отчетливо поняла, что за подобной избирательностью скрывалось нечто странное и, возможно, нам стоило бы отдельно заострить внимание на данном нюансе. А пока мне оставалось лишь действовать по наитию, поэтому за неимением других идей я медленно поводила рукой из стороны в стороны и сама удивилась мгновенным результатам своих манипуляций.

Сеть окончательно приросла к моим пальцам и теперь меняла цвет синхронно с пульсацией голографического кристалла, словно я выступила связующим звеном между двумя устройствами. Мое тело непрерывно пропускало через себя импульсы и волны, я слилась с инопланетным механизмом и ощущала себя частью разветвленной системы, элементом чего-то невероятно огромного, могущественного и наделенного абсолютно непостижимой для человеческого (да и судя по драйде, не только для человеческого) разума логикой. А еще через мгновение ячейки начали заполняться – в пустых клетках одна за другой появлялись мерцающие красные точки, окруженные ореолом зеленоватого свечения. Точки отличались по размеру, интенсивности мерцания и насыщенности цвета, но справедливости ради надо было признать, что если бы коммандер Ил’Реми не пришла мне на подмогу, я бы очень долго соображала, что здесь к чему.

– Это ведь и есть то, что мы ищем – подробная план-схема всего корабля! – первой догадалась мой куратор, – каждая точка соответствует определенному отсеку, и я полагаю, чем ярче отметки и чем чаще они мигают, тем ближе к нам находится тот или иной объект. А размер…Может, я и не права, но скорее всего этот параметр относится к уровню приоритетности. Стратегические помещения – мостик, реактор, должны обозначаться самые большими отметками. Агент Бернович, нужно проверить, права я или нет.

– Есть, мэм, – сейчас я чувствовала себя отважным разведчиком, ступающим по рискованной стезе и поминутно рискующим жизнью, но если настоящие профессионалы своего дела прежде всего сохраняли ясную голову и руководствовались холодным расчетом, то я ощущала своего рода адреналиновый выброс. Не скажу, будто бы мне совсем не нравилось это легкое, щекочущее нервы возбуждение, но я всерьез боялась слишком увлечься и в запале насовершать ошибок.

Я не уточнила у драйды, каким образом мне надлежит осуществить проверку вышеизложенной гипотезы, но, по всей видимости, Ил’Реми и вправду было больше нечего мне сказать. Драйда напряженно молчала, и я понемногу привыкала к мысли, что Спецкорпус Х далеко не всегда обладает всей полнотой информации. А может быть, у моего куратора просто не хватало уровня допуска к государственным секретам, и сопровождай меня сам адмирал Тер-Шелл, «полосу препятствий» мы преодолели бы гораздо быстрей. Но я даже не знала, жив ли еще Командующий Спецкорпусом, или реквизированная у Шрина криокапсула стала для него гробом… Ситуация требовала безотлагательного принятия мер, и так уж вышло, что в нашем с драйдой тандеме только у меня с горем-пополам получилось наладить взаимодействие с интерфейсом шартского бортового компьютера. Но применительно к самой таинственной расе в галактике я бы ничего не стала утверждать наверняка, и лично у меня не было стопроцентной уверенности, что в нашем случае речь шла именно о компьютере.

Исходя из теории коммандера Ил’Реми, я выбрала наиболее внушительную точку, озаряющую свою ячейку кроваво-красным излучением, набрала в легкие побольше воздуха, машинально закусила нижнюю губу и одним решительным движением коснулась отметки. Я была морально готова к любому повороту и уже настроилась на очередной локальный апокалипсис, однако, катастрофы не произошло, а результаты можно было смело назвать удовлетворительными. Красная точка на глазах превратилась то ли в пиктограмму, то ли в образец неизвестной письменности, а теплый, желтый свет кристалла потускнел и рассеялся. Проекция вновь обрела прозрачность, и, немного поколебавшись, я всё же позволила себе опустить правую руку, постепенно начинающую затекать от длительного нахождения в одном положении. На активность «навигационной сети» мой поступок никак не повлиял, и я вернулась к основной задаче, заключавшейся преимущественно в том, чтобы разобраться в этой шартской абракадабре и выяснить, как нам попасть в центр управления кораблем.

– Смотрите, на карте появились зеленая и синяя точки! – вновь подключилась к процессу поиска истины мой куратор, – думаю, зеленая отметка – это мы. А вот что обозначает синяя?

– Я проверю! – я сразу сообразила, чего от меня хочет драйда, и без возражений согласилась примерить на себя шкуру добровольца.

– Гравитационный колодец! – воскликнула Ил’Реми, когда мимолетное соприкосновение моих пальцев с синей точкой неожиданно привело к образованию черного провала с характерными завихрениями в глубине воронки, – агент Бернович, это потрясающе! Мы с вами достигли небывалого прогресса! Зафиксируйте в памяти всё, что вы сделали, навыки обращения с бортовыми системами пригодятся вам еще не раз. Невероятно, насколько гениально адмирал Тер-Шелл сумел всё предвидеть! Не перестаю восхищаться его поразительной дальновидностью.

– А я не перестаю удивляться пылкому обожанию, без которого не обходится ни одно упоминание адмирала, – хмыкнула я, но дальше развивать крамольную мысль благоразумно не отважилась. Мне было одновременно смешно и любопытно наблюдать за трепетным отношением драйды к Тер-Шеллу, но я также понимала, что грубого нарушение субординации Ил’Реми может и не простить, а проблемы с командованием мне еще на «Этернуме» немало крови попортили.

Драйда по обыкновению проигнорировала саркастичный контекст моего высказывания и, как ни в чем не бывало, плавно двинулась к открывшемуся порталу. Ил’Реми явно считала ниже своего достоинства отвечать на мои колкости, и если даже мне и удалось задеть ее за живое, никаких внешних проявлений за этим не последовало. Я гораздо более остро реагировала на проповеди драйды по поводу Рэнда, и, положа руку на сердце, у меня были на то причины. Перед тем, как проститься с хорошо послужившим нам голографическим кристаллом и воспользоваться гравитационным колодцем, я дала себе клятвенное обещание, что больше не ударю пальцем о палец, пока мой куратор не предоставит мне исчерпывающие сведения о ригорце.

Глава XIV

Для меня это был уже второй по счету переход через гравитационный колодец, и хотя я на собственном горьком опыте убедилась, что в этом безумном мире давно нет места даже относительной стабильности, отсутствие сюрпризов не могло не радовать. Тугой поток встречного воздуха, знакомое ощущение невесомости, краткий миг стремительного полета и гораздо более мягкое, чем в предыдущий раз, приземление. В попытке сохранить иллюзию контроля над ситуацией, я намеренно не закрывала глаза, но плотная, всепоглощающая тьма промелькнула так быстро, что я ничего не успела разглядеть, и уже в следующее мгновение мы очутились на другом конце тоннеля. Чувство дезориентации исчезло практически сразу, а головокружение, тошнота и прочие сопутствующие симптомы не проявились вовсе. Первым делом я покрутила головой по сторонам, но никого, кроме облаченной в черную бесформенную хламиду драйды, поблизости не обнаружилось. Зато мой взгляд моментально упал на очередной кристалл, призывно сверкающий острыми гранями, и к своему вящему изумлению, я неожиданно восприняла увиденное с холодным безразличием. Подумаешь, еще одна голографическая проекция – всего-то и нужно, что активировать карту и выбрать пункт назначения, ничего нового, рутинное занятие. Но вот только черта с два я теперь позволю Ил’Реми использовать меня для достижения сверхсекретных целей Спецкорпуса Х. Если мой куратор хочет, чтобы я и дальше помогала ей разгадывать шартские загадки, пусть сначала ответит на мой вопрос, иначе перспективы нашего сотрудничества придется радикально пересмотреть. Но для начала все-таки стоило бегло оценить обстановку и, прежде, чем заводить с драйдой беседу по душам, убедиться, что нам не угрожает опасность.

– Как вы думаете, почему на корабле такое странное освещение? – озадачила меня коммандер Ил’Реми, – по-моему, зеленый свет как-то связан с особенностями строения зрительных органов у шартов. А вы что скажете?

– Не могу знать, мэм, – по-военному отчеканила я, недвусмысленно давая понять, что у меня нет желания вступать в научные дискуссии, – я не ксенобиолог.

– К сожалению, я тоже, – сокрушенно поведала драйда, продолжая настороженно озираться вокруг, – надо будет обязательно проконсультироваться с доктором Маркусом. Надеюсь, скоро у нас появится такая возможность.

– Разве мы не должны избегать встречи с группой высадки? –в недоумении уточнила я, – при всем уважении, мэм, но вы противоречите сами себе.

– А в чем противоречие? – хрустальным колокольчиком прозвенела драйда, и ее ангельский голосок настолько разительно контрастировал с жуткой тьмой бездонного капюшона, что я зябко передернула плечами, – я всего лишь говорила, что нам нужно опередить капитана Майкрофта, для этого мы и исценировали нашу гибель при взрыве шаттла. Но по завершении миссии я планирую вернуться на «Этернум». На звездолете до сих пор остается адмирал Тер-Шелл, и я не могу его бросить. Пока криокамера находится на «Этернуме», я не могу гарантировать, что на жизнь адмирала не будет совершено еще одно покушение. Кому, кстати, принадлежала идея с анабиозом – вам или коммандеру Рэнду?

– Идея моя, коммандер Рэнд ее поддержал, а лейтенант Ичир помог реализовать на практике, -поименно перечислила всех причастных к спасательной операции я, – я даже акт изъятия составила, и если бы вы не приказали обрушить сервер интегрированной базы…

– Это была вынужденная мера, четко прописанная в инструкциях, – прервала меня на полуслове Ил’Реми, – единственные члены команды с резистентностью к аномалии в спешке покидали корабль, экипаж мог снова погрузиться в сон, и нельзя было допустить, чтобы стратегическая информация угодила не в те руки. Нам неизвестно, что это за звездная система, и кто ее населяет, я не имела права так рисковать. Сейчас мы свободно разгуливаем по шартскому судну, но попробуйте представить прямо противоположную ситуацию – что бы произошло, если бы шарты проникли на «Этернум»? Раз мы разобрались с их технологиями, почему бы им не разобраться с нашими? Вдруг в Шартаронской Империи тоже есть свои уникумы вроде вас и коммандера Рэнда? Поверьте мне, агент Бернович, инструкции создавались не на пустом месте, и несмотря на то, что это решение давалось мне очень нелегко, я обязана была его принять. Все по настоящему важные данные сохранены в резервной копии, и мы восстановим их при первой возможности, а без вашего акта изъятия ничего катастрофического в мире не произойдет. Я видела маркировку на корпусе криокамеры, а для Спецкорпуса Х этого вполне достаточно, чтобы узнать имя владельца. Не бойтесь, агент, у меня и в мыслях не было обвинять в вас в тайных связях с таргоцианскими наемниками. Если вас интересует мое мнение, то я считаю, что вы с коммандером Рэндом всё сделали правильно, и я уверена, адмирал Тер-Шелл меня поддержит. Сейчас не время, но чуть позже, мы непременно об этом поговорим. Надо выяснить, куда нас занесло, и что все-таки означала отметка на план-схеме. Подключитесь к системе, мне все это не нравится…

– Ну, на мостик это явно не похоже,– резюмировала я, после того как в поле зрения так и не нашлось ничего заслуживающего внимания. Впечатляющими размерами помещение также не блистало, а к сочетанию матовой шероховатости пола и идеальной гладкости стен мой замылившийся взгляд начал постепенно привыкать. Что касается виртуального кристалла, то я уже более или менее приноровилась с ним обращаться, и отныне приступы страха накатывали на меня куда реже. Но если уж совсем не кривить душой, всё обстояло далеко не столь радужно, и при всей своей наигранной браваде я подсознательно испытывала ужас перед грядущими впереди открытиями. Однако кое-что другое пугало меня многократно сильней, и я боялась не шартов, а ответа на свой вопрос.

– Ваша портативная станция позволяет отследить биологические сигналы? – я стояла в полушаге от голограммы, но демонстративно не торопилась выполнять приказ Ил’Реми,– докажите мне, что коммандер Рэнд жив, и я продолжу вам помогать.

– Опять вы за своё! – с нескрываемой досадой бросила из-под балахона драйда,– не пора ли вам уже научиться разделять личные интересы и служебный долг?

– Я всё сказала, мэм, – сухо произнесла я, – моему терпению тоже есть предел. В прошлом мне уже не раз доводилось иметь дело со Спецкорпусом Х, и я хорошо знаю, как дешево Контора ценит чужие жизни. Адмирал Тер-Шелл на моих глазах нанес превентивный удар по шартскому кораблю, а вы допусти ли взрыв челнока. И вы еще хотите, чтобы я поверила в ваш гуманизм.

– Превентивный удар? – переспросила мой куратор, и я поняла, что в запале проговорилась о драматичном инциденте на орбите Ригора. Да и ладно, если бы Тер-Шелл не угодил в криокамеру, он бы и сам рассказал Ил’Реми всю правду. А может быть, и не рассказал…

– Выбирая между секретной директивой и атакой на шартское судно, адмирал выбрал второе, – кратко пояснила я, – капитан Майкрофт приказал удалить записи из бортового журнала, и я даже возражать особо не стала. Так что с коммандером Рэндом? Или Спецкорпус и его принес в жертву своим «высшим целям»?

Глава XV

– Не впадайте в крайности! – в нежном голосе драйды внезапно прорезались отрезвляюще жесткие нотки, – вы забываете, что решение адмирала не применять Секретную директиву не только предотвратило войну, но и спасло жизнь вам и Рэнду. Если бы адмирал запустил протокол самоликвидации, коммандер Рэнд умер бы на Тарго от прогрессирующей лучевой болезни, а учитывая, что похороны по-таргоциански – это даже не кремация, а распыление на атомы, то вам бы и оплакивать было некого. Помимо мира в галактике адмирал Тер-Шелл сохранил жизни членов экипажа, он пренебрег нормами устава, и после этого вы еще смеете говорить об негуманных методах Спецкорпуса? Я понимаю, что ваши слова продиктованы эмоциями, но вам все равно должно стать стыдно. И нет, агент Бернович, в данный момент я не могу отследить биосигнал коммандера Рэнда, но чем меньше времени мы будем тратить на бесполезные препирательства, тем быстрее у вас появится возможность убедиться, что я вас не обманываю.

– Да чтоб вас всех! – сквозь зубы выругалась я, – почему бы вам не просто не объяснить мне, что происходит? Я всего лишь хочу знать, где Рэнд, и почему он не телепортировался вместе с нами.

– И вы это скоро узнаете, – невозмутимо ответила драйда, -но прежде нам нужно попасть на мостик. Можно надеяться, что группа высадки застрянет в том зале, из которого вы вывели нас через гравитационный колодец, но Майкрофт успешно выкручивался и не из таких ситуаций. Командовать флагманским звездолетом назначают только лучших из лучших, а Стэн Майкрофт совершенно заслужено получил свое назначение на «Этернум». Мы должны торопиться, агент Бернович, и я настойчиво призываю вас к активным действиям. Не заставляйте меня подозревать вас в саботаже.

– Вот вы как всё вывернули! – скривилась я, – что тут скажешь, узнаю фирменный почерк Спецкорпуса Х.

– Между прочим, с недавних пор вы тоже работаете на Спецкорпус, – спокойно напомнила Ил’Реми,– и вы не можете отрицать, что в данный момент – это единственная жизнеспособная структура в Космофлоте, которую не затронул всеобщий хаос. Посмотрите на меня – что бы ни творилось в галактике, я продолжаю выполнять свои обязанности, потому что никто другой этого не сделает. Именно Спецкорпус стоит на страже мирового равновесия, на нас зиждется безопасность государства, и если бы не форс-мажорные обстоятельства, вы бы никогда не попали к нам на службу, минуя конкурсный отбор и несколько десятков различных тестов. Вам следует гордиться, что отныне вы часть нашего подразделения, и вести себя вы должны соответственно.

– Давайте, еще мораль мне прочтите, – не вдохновилась проникновенным монологом драйды я, – послушайте, мэм, до определенного времени я прекрасно чувствовала себя в роли бортового администратора, и меньше всего на свете мечтала погрязнуть в интригах Конторы. Но вы правы, обстоятельства не оставили мне выбора и заставили играть по вашим правилам. Я готова и дальше оказывать вам посильную помощь, но с лишь с одним условием. Я не сдвинусь с места, пока не буду точно знать, что случилось с Рэндом.

– Перед тем, как оказаться на операционном столе у доктора Маркуса, адмирал Тер-Шелл бесследно исчез, а затем снова появился, будто бы из ниоткуда, – Ил’Реми так неожиданно отмотала события на несколько дней назад, что я даже не успела сообразить, к чему она клонит. Но как вскоре выяснилось, мой куратор и вовсе не собиралась вдаваться в детали, – делайте выводы, агент Бернович, а параллельно займитесь, пожалуйста, план-схемой.

– Черт! – не сдержалась я, понемногу начиная понимать, на что намекает Ил’Реми. У меня не было и толики уверенности, что я поступаю правильно, но моя ладонь сама потянулась к кристаллу, и уже через мгновение проекция ожила под моими осторожными прикосновениями.

– А биосигналы шартов у вас также не фиксируются? – в большей степени по наитию спросила я и резко замолчала, как будто бы меня с размаху ударили под дых. Мою ладонь окутывало оранжевое свечение, по всему телу распространялся жар, но мыслями я была сейчас настолько далеко, что почти не чувствовала обжигающего пламени.

– Нет, – коротко подтвердила драйда, – только группа высадки, но сигналы недостаточно стабильные, чтобы определить местоположение источника.

Проекция тонула в сине-голубой дымке, и мои пальцы медленно немели от пронизывающего холода, однако, я по-прежнему не обращала внимания на смену температуры, как если бы мозг был слишком поглощен напряженной работой, чтобы отвлекаться не внешние раздражители. В смятенных чувствах я прошла все этапы слияния с инопланетным устройством, но мое сознание упрямо отказывалось концентрироваться на подключении к бортовым системам. Сгустившийся туман мягкими волнами обволакивал неподвижную фигуру в черных одеждах, на сером полотне потолка проступали ячейки энергетической сети, сверкающие точки горели различными цветами, а я всё также пребывала в отрешенной задумчивости и вернулась в реальность лишь после того, как одна из отметок едва не сожгла мне сетчатку ослепительной багровой вспышкой. Я испуганно вскрикнула, бесконтрольно шарахнулась в сторону, но сразу же врезалась в Ил’Реми, категорически не намеренную прерывать сеанс связи с шартским компьютером.

– Всё хорошо, агент Бернович, – пропела мой сладкоголосый куратор, – мы практически у цели, если смотреть по карте – остался один переход. Открывайте гравитационный колодец, он приведет нас к Центру управления кораблем.

– Синие точки пропали! – внезапно обнаружила отсутствие заветных отметок я,– взгляните сами, мэм! Либо я что-то не так делаю, либо в этом помещении нет колодца.

– Но как такое возможно? – на долю секунды впала в замешательство драйда, – если только отсюда нет другого выхода… Оставьте кристалл, ищите что-нибудь похожее на дверь или люк! Агент Бернович, вы меня слышите? Да что с вами такое?

Вопрос коммандера Ил’Реми был сейчас более, чем актуален – меня словно приковало к голограмме незримыми цепями, и я прилагала колоссальные усилия, чтобы освободиться от этого непреодолимого притяжения. Казалось, моя рука намертво застряла в этом пульсирующем многоцветье, и я отчаянно дергалась в судорожных попытках разорвать контакт. Вторую руку надежно удерживала энергетическая сеть, пиявкой прососавшись к моим дрожащим пальцам, и я ощущала себя угодившей в паутину мухой. Тело обмякло, ноги приросли к полу, и когда мои слабые трепыхания не принесли ровным счетом никакого результата, меня захлестнул совершенно неописуемый ужас. Страх заползал под одежду, просачивался сквозь кожу и циркулировал в крови – нечто жуткое и чужеродное жадно поглощало мой разум, с яростным напором вторгалось в глубины подсознания, вспарывало острыми когтями мой оголенный мозг и стальными челюстями выгрызало куски воспоминаний. А я не могла даже шевельнуться и полностью растворилась в невыносимой боли, разъедающей мой помутившийся рассудок не хуже серной кислоты. Неизвестно, чем бы окончились мои страдания, если бы драйда не схватила меня за плечи костлявыми, скелетированными пальцами и волоком не оттащила подальше от кристалла. Судя по тому, насколько легко Ил’Реми удалось вырвать меня из невидимых тисков, весь этот кошмар существовал исключительно в моей голове, и я только что побывала во власти галлюцинаций, не имеющих ничего общего с объективной действительностью.