Берега мечты. Том I

Физический труд отнял у меня все силы и довел до изнеможения. На улице всё еще бушевал ливень, но я намеренно не закрывала окон, не упуская возможности вдоволь надышаться полной грудью. Меня по-прежнему слегка мутило, а в брюшной полости регулярно напоминали о себе пострадавшие от длительного закладывания за воротник органы, но я уже не сомневалась, что к утру непременно обрету бодрость. Я пыталась предположить, как прошел бы этот день, если бы наши с Родриком пути не пересеклись за завтраком: последовала бы я своему решению больше не пить или, что наиболее вероятно с учетом моего крайне неустойчивого состояния, присосалась бы к бутылке сразу по возращению в номер? Думаю, поход к шведскому столу стал бы моей первой и последней вылазкой, и остаток отпуска я бы провела взаперти, лишь изредка испуганно высовываясь на террасу и всё глубже утопая в болотных топях одиночества… Одним словом, в любом случае получалось – что ни делается, всё к лучшему, и я с изумлением поймала себя на мысли, что с нетерпением жду утра. И пусть я буду выглядеть нелепо в своей катастрофически не подходящей к тропическому климату одежде – разве тут своих фриков мало, чтобы на меня одну глазел весь Сан-Хуан? Подкачу джинсы до колен, рукава – до локтя, да и в кроссовках худо-бедно выживу, надо будет, вообще разуюсь!

Дождевой фронт постепенно сдвигался в сторону, а чуть позже ливень сошел на нет. Я вышла на усеянную лужами террасу, но не успела я насладиться величественным зрелищем предзакатного солнца, пробивающегося сквозь облачную гряду, как мое созерцательное настроение было нарушено требовательным пиликаньем телефона. Я хотела было не поднимать трубку, но затем подумала, что это может быть Родрик, решивший внести изменения в наши планы, и неохотно ответила на звонок.

–Неда! – встревоженный мамин голос звучал так громко и отчетливо, будто нас и не разделяли десятки тысяч километров, и мне даже стало не по себе от этой обманчивой близости, – девочка моя, как же я рада тебя слышать! Недочка, родная, с тобой всё хорошо?

–Привет, мам, у меня всё отлично, – я достаточно быстро справилась с первоначальной растерянностью, но преодолеть бесконтрольное желание резко бросить и больше не снимать трубку оказалось в разы сложней.

–Неда, не обманывай меня! Я знаю, что к тебе вызывали врача, – огорошила меня мама, но ее следующий вопрос вселил робкую надежду, что ей не известно, специалист какого профиля сегодня посетил мой номер, – ты чем-то отравилась, да? Нельзя было вот так уезжать, Неда! Я же положила тебе в чемодан все необходимые лекарства, а ты просто… Ты даже вещи не взяла! Ты понимаешь, что мы тут все чуть с ума не посходили! Мы тебя до вечера по моргам и больницам искали, пока отец не догадался билеты проверить, и то мы даже вообразить не могли, что ты без Алена улетела! Неда, что у вас такое случилось, если ты родной матери не могла рассказать?

–А ты у Алена спроси, мам, – мстительно предложила я, разрываясь между жалостью к изнервничавшимся по моей вине родителям и ненавистью к бывшему жениху, – короче, мама, у меня всё прекрасно, я тут отдыхаю, и через неделю приеду. Прости, что я уехала без предупреждения, потом объясню, ладно?

–Отдыхаешь? Ну-ну! – горько усмехнулась мама, – мне Михаил Олегович из турфирмы сказал, что ты сутками в номере торчишь, еще и пьешь в три горла!

–Уже не пью, а завтра с утра иду смотреть достопримечательности, – опровергла дошедшую до мамы информацию я, – да, я немного расслабилась, но поверь, мам, у меня были на то весомые причины. Мне жаль, что так всё получилось со свадьбой, и с вами, но ты должна мне верить, я не могла поступить иначе… Я приеду, и мы с тобой поговорим, обещаю!

–Неда, мы тебя еле нашли, – красноречиво вздохнула мама, – хорошо, турфирма помогла… Когда Михаил Олегович сказал, что к тебе приходил доктор, у меня сердце оборвалось. Что ты такого съела?

–Мама, да забудь уже про это! – воскликнула я, -я себя прекрасно чувствую, всё прошло, не бери в голову! Я понимаю, что доставила вам кучу проблем, но… Мам, так было надо, я не могла по-другому.

–Недочка, береги себя, ради бога! – взмолилась мама, – мы тут себе места не находим! И Ален, он…

–Что он? – разозлилась я, – наплевать мне на твоего Алена, слышишь, так ему и передай! Скажи ему, я сбежала со свадьбы, чтобы он тоже почувствовал себя на моем месте.

–Неда, да что он сделал? – в сердцах крикнула мама, и мне стало вдвойне мерзко на душе. Значит, Ален так и не набрался смелости озвучить правду. Родрик был прав, он всё еще на что-то надеется и ждет, когда я вернусь из Пуэрто-Рико, чтобы попытаться наладить отношения.

–Мама, это не важно. Мы расстались. Навсегда, -отчеканила я, – я тебе только об одном попрошу: если вы покупали путевку вскладчину с родителями Алена, скажи мне точную сумму, я и найду способ с ними расплатиться.

–Недочка, это Дима с Олей оплатили путевку, мы своих денег ни копейки не вложили, – поведала мама и поспешно добавила, – но ты не переживай, Ален сказал, что возьмет кредит и сам им всё отдаст.

–Очень благородно, -не удержалась от сарказма я, -хотя бы на это у него хватило порядочности. Мама, спасибо тебе за звонок и за беспокойство обо мне, но международная связь ужасно дорогая, а ты уже и так огромный счет намотала. Еще раз прости за то, что тебе пришлось вынести из-за свадьбы. Скоро увидимся!

ГЛАВА X

В общей сложности телефонный разговор с мамой занял не больше десяти минут, однако, только что с горем пополам установившееся душевное равновесие безнадежно покинуло меня до самого утра. Я изо сил старалась на время забыть о случившемся в столице, я для того, в сущности, и убежала в Пуэрто-Рико, чтобы сбросить с себя неподъемно тяжелые кандалы прошлого и вернуться обратно со свежей головой, но мамин звонок вольно или невольно заставил меня впасть в затяжную рефлексию и вновь погрузиться в мысли о несостоявшейся свадьбе, которая за эти дни уже спела стать для меня чем-то призрачным и нереальным. Я ожесточенно ворочалась на шелковых простынях и, вымещая раздражение, в ярости молотила подушку сжатыми до хруста кулаками, а от осуществления предательской мысли заказать в номер доставку рома меня удерживала лишь заключенная с Родриком договоренность. Меня так непреодолимо тянуло выпить, что от отчаяния я дала себе торжественную клятву устроить британцу далеко не теплый прием при малейших признаках недавнего употребления спиртного и сполна отомстить инициатору «сухого закона» за свои ночные страдания. Учитывая, что я испытывала определенные сомнения в наличии у Родрика железной силы воли, теоретически наутро меня мог поджидать широкий спектр неприятных сюрпризов, начиная от появления на пороге в невменяемом состоянии и заканчивая многочасовым опозданием вследствие безуспешной череды попыток из данного состояния выйти, но я решила не делать скоропалительных выводов и не стала наносить превентивный удар в форме пары-тройки заветных бокальчиков. Судя по всему, в моей душе до сих пор жила неистребимая вера в человечество, и мне оставалось лишь тешить себя слабыми чаяниями, что на этот раз мне удастся не допустить фатальных ошибок.

Я попросила девушку с ресепшн разбудить меня в семь и даже честно ответила на ее звонок, но затем опять благополучно уснула, и, если бы чары морфея не развеял долгий, упорный стук в дверь, возможно, продолжила бы спать минимум до обеда. Я распрямившейся пружиной подскочила на постели, лихорадочно закуталась в халат и чуть было не залезла под кровать, когда вдруг выяснилось, что моего драгоценного внимания настойчиво добивается вовсе не обслуживающий персонал отеля.

–Рода, я могу войти? – четко обозначил свое присутствие британец, даже из коридора услышавший вызванный моими хаотичными метаниями шум.

–Сейчас, подожди, – я выиграла себе еще пару мгновений, чтобы стянуть в хвост торчащие во все стороны волосы, и обреченно шагнула к двери, – всё, входи, извини, что так долго!

Сразу по пробуждению мозги у меня функционировали со скрипом и пробуксовкой, поэтому не было ничего удивительного в том, что выстиранная с вечера и одежда так продолжала демонстративно висеть по всей комнате, заставляя Родрика с откровенным удивлением обозревать следы моей бурной активности на ниве домашнего хозяйства. Тем не менее, у моего гостя хватило деликатности воздержаться от ироничных ремарок и, вероятно, чтобы не повергать меня в чрезмерное смущение, он даже намеренно отвел взгляд. Я молниеносно сдернула высохшие джинсы с кроватной спинки, сгребла в охапку уютно расположившуюся в аккурат на торшере кофту и мысленно вознесла хвалебные мольбы милосердным небесам, надоумившим меня не выносить за пределы ванной нижнее белье.

–Доброе утро! Как спалось? – словно ни в чем не бывало спросил британец, когда я бездарно спрятала вещи на спину и соляным столбом застыла посреди номера.

–Нормально, – натужно улыбнулась я, не имея представления, каким образом мне покончить с этой неловкой ситуацией, – кроме того, что я проспала и оказалась совершенно не готова к твоему приходу.

–Ничего страшного, мы и так всё успеем, – отмахнулся Родрик, – не возражаешь, если я побуду здесь, пока ты соберешься?

– Нет, конечно, -я боком попятилась по направлению к ванной и уже оттуда крикнула, – чувствуй себя, как дома! Правда в мини-баре уже даже минеральной воды не осталось!

–Мы выпьем кофе внизу, – не столько предложил, сколько пообещал британец, и я окончательно признала очевидный факт, до сего момента упорно не укладывавшийся у меня в голове: мой гость был абсолютно, я бы сказала, кристально трезв, тем самым непроизвольно вызывая у меня искреннее восхищение. Да и выглядел он по всем параметрам гораздо лучше вчерашнего: следы длительного пребывания во власти коварного алкоголя, естественно, никуда не делись, равно как и бремя прожитых лет, но зато всклокоченная шевелюра явно познакомилась с расческой, а по жесткой, седой щетине впервые за неделю основательно прошлась бритва. Даже цвет заметно прояснившихся глаз стал на пару тонов ярче, и сейчас они казались не грязно-серыми, а практически голубыми. Глубокие впадины, еще вчера пугавшие меня черными провалами мрачной бездны, значительно уменьшились и посветлели, а нависающие веки хотя и всё также сужали природный разрез глаз, сегодня уже не производили такого жуткого впечатления. Впрочем, багровый оттенок кожи лишь сменился нездоровой землистостью, подчеркивающей сетку изрезавших лицо морщин, вырез футболки обнажил дряблую шею, а набухшие, узловатые вены, однозначно, не украсили густо пигментированные ладони, но при любом раскладе, доктор Сандоваль со своим экспресс-детоксом сотворил маленькое чудо, и меня внезапно обуяла гордость как за честно сдержавшего обещание британца, так и за себя, устоявшую перед бесчисленными соблазнами и не нарушившую зарок.

Я быстро умылась, почистила зубы и, не попадая ногами в штанины, а руками – в рукава, оделась. В ремне пришлось проткнуть дополнительное отверстие, что вызвало у меня смешанные чувства: с одной стороны, в столице у меня таки не вышло похудеть перед свадьбой, сколько бы усилий я для этого не прилагала, а с другой- помимо ощутимой потери веса алкогольная монодиета обернулась для меня неминуемыми проблема с внешним видом. Зеркало в ванной комнате по известным причинам отсутствовало, но, если судить наощупь, настала пора горько пожалеть о том, что везти в Пуэрто-Рико косметичку с уходовыми средствами я необходимым почему-то не посчитала, хотя бьюти-маньячка вроде Каролины скорее забыла бы дома кошелек, чем свои баночки с кремами. Сухая, обезвоженная кожа сплошь и рядом покрылась мелкими высыпаниями, с потрескавшихся губ клочьями слезала шкура, а волосы превратились в ломкую солому: принимая во внимание, что и при обычных обстоятельствах меня сложно было назвать красавицей, мой нынешний облик, похоже, внушал нечто среднее между сочувствием и отвращением. Я даже не сразу поняла, почему я сейчас так неуместно радуюсь, но затем до меня внезапно дошло, в какой невероятной степени мне повезло с компанией.

Вот что бы я делала, окажись этот британский подданный молодым плейбоем атлетического телосложения, который пресытился модельными красотками и решил малость разнообразить приевшийся досуг? Или ладно, тут, я предположим, слегка перегибаю палку – аполлоны в плавках не светили мне даже если я в круглосуточном режиме начала бы разгуливать по территории отеля в мини-бикини, но возьмем тогда для более корректного примера кого-нибудь из «простых смертных», случайно проявившего к одинокой туристке подобие романтического интереса. Понятное дело, что бы ни за какие коврижки не рискнула отправиться на прогулку с потенциальным ухажером в своем единственном наряде, да еще и с прыщавой физиономией и старушечьей дулькой на голове. Тут уже одно из двух: либо я бы в мыле носилась по Кондадо-Бич в поисках подходящего магазина и неосмотрительно сорила своими скудными финансами, дабы не разочаровать поклонника, либо, скрепя сердце, отказалась бы от наклевывающейся курортной интрижки. То ли дело Родрик – старый, непривлекательный и хронически пьющий, одним словом, полнейший антипод нарисованного моим богатым воображением идеала. И жирный плюс ко всему вышесказанному: между нами пролегала такая гигантская пропасть, что даже самая больная фантазия не способна была наделить наши отношения элементами романтики, из чего напрямую проистекала великолепная возможность не заморачиваться на некстати появившейся кожной сыпи или неудачной прическе. Только тот, кто изначально видел во мне лишь собутыльника и не постеснялся открытом текстом об этом сообщить, сможет и далее не останавливать взгляда на моих недостатках, а, я свою очередь, буду спокойно наслаждаться видами старого города, не опасаясь предстать в невыгодном свете. Да и на фоне такого потрепанного жизнью спутника мои собственные изъяны автоматически отойдут на второй план, что, по большому счету, и требовалось доказать.

–Рода, это никуда не годится! – бескомпромиссно заявил британец, как только я показалась из ванны с отчетливо читающейся по лицу уверенностью в своей неотразимости, – в этой одежде тебя мигом хватит тепловой удар, а если мы планируем посетить Фуэрто-Сан-Кристобаль и Эль-Моро, нам придется провести под палящим солнцем несколько часов. Крепостные стены совершенно не дают тени, испанцы специально строили их таким хитрым образом, как бы загибали верхней частью вверх, для большей неприступности…

–Значит, нам придется выбрать другой маршрут, – развела руками я, – я в этом приехала, и больше одежды у меня с собой нет. Думаешь, зачем я вчера тут стирку затеяла?

–Вот, черт, это уже хуже, – нахмурился Родрик, – должен быть какой-то выход… Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы я одолжил тебе кое-что из своих вещей? Возьмешь мои шорты, рубашку завяжешь узлом на талии…

– Меня же потом каждый встречный обсмеет, – напряглась я, объективно сознавая, что предметом насмешек я как раз-то являюсь именно в своем теперешнем обличье, а творческая идея Родрика, наоборот, не лишена смысла, и лишь требует от меня немного безрассудной отваги.

–Поверь мне, никто даже не заметит, что ты одета с чужого плеча, – хмыкнул британец, – сама посмотришь, в чем здесь только не ходят, и никого это не волнует. Подожди, я сейчас тебе что-нибудь принесу. Как же я сразу об этом не подумал?

–Это странно, – согласилась я, – мне казалось, вчера за завтраком все только и пялились на ту, кто в жару оделась, будто на Северный полюс!

–Нет, – отрицательно помотал головой Род, – я не помню…, наверное, это потому, что я смотрел на твое лицо, а оно у тебя было такое… такое настороженное, испуганное и в то же время решительное, а когда ты подошла к моему столику, я понял, что всё совсем плохо. В хорошем настроении туда обычно не садятся, это место для тех, кому нужно убежище.

–А ты? – вырвалось у меня, – от кого ты там скрывался?

–От яркого солнца, от громких голосов, от резких запахов и от своих внутренних демонов, Рода, – серьезно поведал британец, и тут же снова подарил мне улыбку, -я скоро вернусь, только схожу туда и обратно.

–Надеюсь, я не слишком испортила твое уединение, – чуть слышно прошептала я вслед его удаляющейся фигуре.

Торжественно преподнесённые мне шорты держались на примитивной резинке, спускались ниже колен и были оформлены в стиле «сафари», изобилуя множеством бесполезных накладных карманов. Аляпистые пальмы самых кричащих тонов служили лейтмотивом в прилагающейся к шортам рубашке, и в целом этот ансамбль сделал из меня бесполое существо, начисто лишенное чувства эстетического вкуса. Однако, все ткани оказались легкими, натуральными и дышащими, а так как еще сильнее испохабить этот, с позволения сказать, костюм было уже невозможно, к нему прекрасно подошли мои родные кроссовки, добавившие в образ «городской сумасшедшей» немного спортивного шика. Совсем недавно я бы не отважилась в таком виде даже высунуть нос, но сегодня мои комплексы разом приказали долго жить: равнодушное отношение Родрика к условностям и предрассудкам подействовало на меня заразительно, и я ощутила в себе готовность к покорению стен древних фортификационных сооружений. Правда, в лифте черт дернул меня взглянуть в зеркало, но вместо того, чтобы ужаснуться и расстроиться, я лишь понимающе перемигнулась с британцем, и больше рядом с зеркалами не останавливалась.

За шведским столом, как всегда, было многолюдно, но мы целенаправленно взяли по лепешке, стоя запили мучные изделия крепким кофе, и поспешно покинули наполненный голодными туристами зал. Изучение буклетов и путеводителей я забросила еще вчерашним утром, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как довериться Роду и повсюду следовать за ним. Мы спустились в подземный паркинг, и я не смогла сдержать изумленный возглас, когда мой спутник привел меня к огромному джипу военного болотного цвета.

–Вообще-то я собирался взять в аренду машину поменьше, но выяснилось, что в наличии есть только этот монстр, – в ответ на мой недоуменный взгляд объяснил британец, – Jeep Wrangler Unlimited, полный привод, откидная крыша – в конторе мне больше ничего не смогли предложить и вынуждены были отдать этого «малыша» за смешные деньги. По-моему, это самый громадный автомобиль из всех, что мне доводилось видеть на дорогах Пуэрто-Рико! Не забудь пристегнуться, я уже давно не садился за руль, а когда в последний раз садился, ничем хорошим это не кончилось. Надеюсь, я еще не отбил у тебя желание совершить эту поездку?

Я нырнула в жесткий, суровый и какой-то «мужской» салон внедорожника, перекинула через плечо ремень безопасности и без колебаний скомандовала:

–Вперед!

ГЛАВА XI

К моему вящему изумлению от фешенебельного туристического района Кондадо-Бич оказалось буквального рукой подать до Старого города, который Родрик на испанский манер называл «Вьехо Сан-Хуан». Даже с учетом того, что по моим наблюдениям подавляющее большинство автомобилей передвигалось по дорогам с черепашьей по современным меркам скоростью, а наш массивный джип принципиально не выбивался из общего потока, отделяющее нас от исторического центра расстояние мы преодолели достаточно быстро. Манера вождения здесь отличалась определенным своеобразием: гонять вроде бы никто особо и не гонял, но ездили все как-то расслабленно, и я бы даже сказала небрежно – к примеру, я регулярно замечала, что водители то ли забывают, то ли просто ленятся включать поворотники, и ничего, аварийной ситуации еще никто не спровоцировал. Неоднократно попадались нам по пути и полицейские машины, переливающиеся разноцветными лампочками, но на моей памяти блюстители закона никого не останавливали, ограничивая свою роль пассивным слежением за порядком на дорогах. Родрик прокатил меня по оживленным улицам Кондадо, одна из которых даже из окна автомобиля выглядела настоящим раем для шопоголиков, но судя по брендовым названиям на вывесках гостеприимно распахнувших двери бутиков, основной контингент в этом сосредоточии дорогих торговых центров составляли главным образом респектабельные постояльцы пятизвездочных отелей, дружно выстроившихся в ряд вдоль побережья. Я беспрерывно вертела головой, будто взбесившийся флюгер, восторженно обозревала открывающиеся со всех сторон панорамы и, может быть, впервые за последние дни чувствовала себя почти счастливой, хотя еще вчера я страстно ненавидела весь мир и мечтала поскорей проститься со своей никчемной жизнью.

Знакомство с Вьехо Сан-Хуаном, представляющим собой один большой музей под открытым небом, мы по решению Рода начали с вала Эль-Моро, где на скалистом мысе возвышалась внушительная крепость, несколько веков подряд надежно охранявшая вход в стратегический залив Сан-Хуан-Бей. Пока мы шли к величественным стенам по ослепительно зеленой полосе травы, то и дело сталкиваясь с группами туристом и радостно галдящей ребятней, Родрик провел для меня краткий экскурс в историю крепости, выстоявшей перед атаками пиратского флота знаменитого Френсиса Дрейка, отразившей нападение голландцев и защитившей город от английской эскадры в конце восемнадцатого века, чем невольно породил во мне множество встречных вопросов.

–Испанцы строили этот форт больше двухсот лет, всего в нем шесть ярусов, а высота стены достигает сорока метров, – увлеченно пересказывал исторические факты британец, причем его речь лилась так плавно и естественно, будто он частенько подрабатывал гидом для падких на местные достопримечательности иностранцев, – Эль-Моро считается самым совершенным военным сооружением в Карибском регионе, огневые позиции тут вырезаны прямо в скальном грунте, а в недрах скрываются длинные каменные галереи и укрепленные заставы. Видишь вон те круглые башни? Это гаритас, караульные будки, раньше в них круглосуточно дежурили часовые, а сейчас туда пускают туристов. Пошли, зайдем внутрь, и ты всё посмотришь своими глазами.

–Род, – я наклонилась, чтобы потуже затянуть развязавшиеся шнурки на кроссовках, и вдруг обнаружила, что из травяных зарослей на меня бесстрашно таращится желто-коричневая ящерица с гребенчатой спинкой. На пару секунд игуана застыла без движения, а потом внезапно отмерла и стремительно шмыгнула прочь, – похоже, ты часто отдыхаешь в Пуэрто-Рико, да? Уж очень хорошо ты всё здесь знаешь…

– Иногда я живу на острове по несколько месяцев, – кивнул Родрик, – у меня маленький бизнес в Сан-Хуане, так что, можно сказать, я пытаюсь совмещать приятное с полезным, но как ты уже, наверное, обратила внимание, у меня постоянно идет перекос не в ту сторону.