Пилюльки для души 2

– Вижу, что скептически ты настроена, но все же пришла, – она закрыла глаза и провела вдоль моего тела рукой, – здорова, горлышко только побаливает…

– У меня другой вопрос. Про проклятия…

Глаза бабы Капы распахнулись, взгляд потемнел:

– Проклятиями не занимаюсь.

– Нет-нет, дело в том, что моего друга, наверно, прокляли… Если это, конечно, возможно…

– Ах, вот что. Ну, давай, поглядим на твоего друга. Думай про него… Ясно, Фома неверующий… Да, это твой человек, девочка… Ой!

– Что?

– Не отвлекайся, думай…

Она надолго замолчала, не открывая глаз, шевелила губами, водила руками. Я дышать боялась. Почему-то было очень страшно.

– Ты права, страшно. Надо ж так было вляпаться… Ему, тебе… Впрочем, ему повезло, ты его единственный шанс… Но ты-то согласна столько сил на него положить?

– Согласна.

Баба Капа оценивающе посмотрела на меня, велика ли моя решимость. Кивнула и улыбнулась.

– Справишься. За тобой два ангела-хранителя стоят. Будем работать. А бабке своей скажи, что не выбирала я себе такую судьбу. С превеликой радостью отказалась бы от дара. Не в силах. Кто дал, тот и назад возьмет. Пусть Нила придет, чайку попьем, а я заодно ей с артритом помогу справиться. Про артрит не говори, а то не придет.

Через три дня уезжала в Москву, увозя домашние соленья-варенья и ворох инструкций от Капы Нюман, как противостоять нечистой силе. Главное, что поняла, самое веселье начнется на свадьбе, о которой пока не было и речи. Если Сережка переживет этот день, можно будет выдохнуть. Но рассказывать обо всем этом нельзя было никому, даже ему. Прямо Элиза из сказки Андерсена. Спасибо, хоть разговаривать не возбранялось.

Наша с Сережкой love story наверняка была похожа на тысячи других, с одним существенным но! Никаких телесных контактов, даже поцелуев. Для него это было труднее, чем для меня, но принял, согласился. До свадьбы ни-ни. Зато с походом в ЗАГС тянули недолго. На Красную Горку был назначен день бракосочетания. Не хотели никакого пафоса, но родители уломали устроить настоящее торжество. Покупая белое платье, почему-то подумала, как ярко на нем будет смотреться кровь. Поспешила прогнать глупую мысль. Сняли кафе, рядом с Сережкиной квартирой. Кстати, я продолжала жить в общаге, правда, наше будущее семейное гнездо отдраила до блеска. Друзья решили, что ошиблись адресом, когда пришли в квартиру после генеральной уборки, Серега светился от гордости, а я знала, самое трудное впереди. Каждый день не забывала читать утреннее и вечернее правила, исповедовалась, причащалась, выстаивала долгие службы Великого поста. Готовилась.

Как-то раз уже перед самой свадьбой мы с Сережкой бежали оставлять аванс в кафе и определяться с меню. Ему позвонили, он остановился, все также держа меня за руку, и стал обсуждать что-то по работе. И тут я кожей почувствовала опасность. Обернулась, словно невзначай, и увидела симпатичную девушку, идущую под руку с молодым человеком. Девушка улыбалась и смотрела на нас. А вот взгляд! Сразу поняла, она! Ведьма! Но вместо испуга ощутила ярость. И силу. Мысленно прочитала «Отче наш», перекрестилась сама и перекрестила Серегу. Девчонку словно скрутило. Она отбежала к кустам, где ее вырвало. На шум обернулся Сережка, увидел ее, побледнел и быстро потащил меня прочь. Не стала задавать вопросов. Зачем? И так все ясно. А еще было ясно одно. Справлюсь. Я люблю Сергея больше, чем она его ненавидит.

Утро дня свадьбы было солнечным и не по-весеннему теплым. Накануне поставила свечки и заказала молебны за здравие в семи храмах. Мои родные остановились у родителей Сережки и теперь они вместе встречали жениха с друзьями у входа в общежитие, а девчонки готовились к продаже невесты, то есть меня. Судя по количеству заготовленных конкурсов, ребятам придется серьезно раскошелиться.

– Анечка! Прошу тебя, если что-нибудь пойдет не по плану, сверни все побыстрей, ладно?

– Ох, Надька! Торопыга какая! Мало того, что раньше меня замуж выскакиваешь, мы с Витечкой только осенью пожениться думаем, так ей еще весь процесс выкупа скомкать хочется. Нет уж. Все будет по полной программе!

Вот уж точно, по полной программе. Во-первых, из двух заказанных машин, одна заглохла. Пришлось Лёне садиться за руль своей недавно раздолбанной Лады Калины. Разбитая фара и прикрученный проволокой бампер изысканности ей не добавляли, ну да это не важно. Зато жениху и невесте можно было доехать до ЗАГСа в разных машинах, как положено. А вот то, что во время очередного конкурса над головой жениха взорвалась, перегорая, лампочка, осыпав его дождем осколков и порезав лицо и шею, было хуже. Но тоже терпимо. Умыли, заклеили пластырем, нашли другую рубашку, в общаге все можно найти. Выкуп состоялся.

Дальше расселись по машинам. Я с девочками и родителями в заказанном лимузине, мальчишки на Ладе. К ЗАГСу мы подъехали первыми. Вышли из машины, и тут повалил снег. А я еще пальто брать не хотела! Открыла дверцу, чтобы взять пальто, и замерла от мысли, сейчас случится что-то нехорошее. Что-то очень плохое! Начала молиться, прижимая крестик к груди. Как в замедленной съемке вижу приближающуюся машину ребят, они делают левый поворот, чтобы подъехать к ЗАГСу, и в них на полной скорости врезается другая машина, едущая прямо. Если бы в последний момент Лёнька не дал по газам, удар пришелся бы прямо по Сергею, сидящему у задней правой двери. Шансов выжить бы у него не осталось. А так смятый багажник, пара кувырков, и из перевернутой машины выползают живые и почти невредимые мальчишки. Машина восстановлению не подлежит, но это мелочи. Серега в окровавленной рубашке, в костюме с порванным рукавом, с огромной шишкой на лбу и кровоточащим шрамом на щеке – ерунда. Родители в ужасе, девчонки плачут, а я спокойна, как слон. Все нормально. Все, можно сказать, хорошо.

Рубашку Сереге отдал мой папа, пиджак сняли с Генки. С лицом, конечно, ничего не поделаешь. Зато таких свадебных фоток ни у кого нет. Расписались.

Дальше надо было как-то переместиться в кафе. Благо, все в одном районе. Решили поймать такси. Все едут на лимузине, а мы с Сережкой на такси следом. Езды-то пять минут. Огромная фура, едущая за нами, мне сразу не понравилась. На светофоре зажегся желтый свет, но водитель решил проскочить, чтоб не отстать от лимузина. Кто ж знал, что маленькая красная машинка замрет у стоп-линии, как вкопанная. Наш шофер вдарил по тормозам, но столкновения избежать не удалось. Небольшое ДТП, можно даже без вызова полиции обойтись. Шофер, ругаясь, выскочил разбираться с растерянной девушкой, что была за рулем малолитражки. А я, повинуясь внезапному порыву, потянула удивленного Сережку на себя, фактически упав сиденье. В тоже мгновенье раздался жуткий грохот. На месте, где только что были наши головы, выпирал бампер фуры, врезавшейся в остановившееся такси. Сережка опять был весь засыпан осколками, и кровь из его порезов капала на мое платье, расплываясь багровыми пятнами.

– Господи, во что я тебя втянул, малышка! У тебя должна была быть совсем не такая свадьба.

– Такая, не такая, главное, с тобой. Сережка, мне никто другой не нужен.

– И мне никакая другая не нужна. Но ведь вокруг черт-те что творится!

– Ну, и пусть себе творится. Но мы ведь не капитулируем перед этой чертовщиной?

– Нет.

– Потому что нас двое, и дело наше правое…

– И победа будет за нами!

Именно там под бампером огромной фуры состоялся наш первый в жизни поцелуй. И небо не упало на землю, и не произошло всемирного потопа. Даже солнышко снова появилось из-за туч. И я как-то расслабилась.

Когда мы дотопали до кафе, нас уже потеряли и собирались посылать спасательную экспедицию по маршруту нашего вероятного следования. Появление выглядело триумфально: за нами шла толпа зевак, не каждый день по городу, обнявшись, ходят невеста в уляпанном кровью белом платье и жених в разодранном костюме, с многочисленными порезами на лице и со слипшимися от крови волосами. И при этом абсолютно счастливые. Народ озирался, ища оператора с кинокамерой, думая, что идут съемки очередного сериала. Бедные наши мамы! Хорошо, что бабушка осталась в Сортавале, а то бы у нее сердечный приступ случился.

В кафе все прошло без эксцессов. Пили, ели, танцевали, смеялись. Был и первый танец жениха и невесты, и крики «Горько!», и бесконечные тосты, и ловля букета невесты. Но все когда-нибудь кончается, и, собрав в коробки недопитое и недоеденное, мы пешком, больше никаких машин, пошли к Сережкиному, а с сегодняшнего дня нашему общему, дому. Ребята помогли донести подарки и коробки с остатками снеди до лифта, вышли на улицу. Я поднялась с первой партией коробок, отослала лифт вниз к Сережке, а сама побежала на балкон, помахать ребятам на прощание. Ребята прокричали троекратное «Ура!» и разошлись. А Сережки все не было. Да куда ж он подевался?!

Выбежала в подъезд, вызвала лифт, пришел маленький, не грузовой. Спустилась на первый этаж – никого. Покричала – тишина. Лестница в подъезде очень неудобно расположена, далеко от лифтовых шахт. И свет сегодня там почему-то не горел, темно, хоть глаз выколи. Рано я расслабилась! Собралась, помолилась и отправилась вверх по лестнице, на каждом этаже подходя к лифтам и зовя Сережу. Он, оказывается, застрял между восьмым и девятым этажами. Колотил в стены, никто, и я в том числе, не слышал. Хорошая звукоизоляция в доме! Никакие кнопки не работали, вызвать диспетчера не мог. Телефон свой положил в сумку, которую я забрала. Абсолютно патовая ситуация. Побежала на первый этаж, воспользоваться вторым лифтом было страшно, вдруг тоже застряну. Дозвонилась снизу до диспетчерской службы, видимо разбудила дежурного. Крайне нелюбезный голос отозвался: – Что случилось?

– Лифт застрял. – И что?

– Как что? Надо что-то делать. У меня там жених застрял, вернее уже муж. У нас свадьба сегодня.

– Поздравляю. Что ж вы свадьбу в лифте устраиваете?! – Почему в лифте? Он застрял, понимаете?

– Все я понимаю, девушка, только техника нет, он в запое третий день.

– Что же нам делать?

– Попробую кого-нибудь найти… Но часа два-три посидеть придется… – Ждем.

Поплелась опять наверх.

– Сереж, они говорят часа через два-три придут. Может быть.

– Слушай, давай я попробую двери открыть, а ты попытайся с той стороны. Возьми отвертку, может пригодиться. И мы стали взламывать двери. Дверь лифта Сережке открыть удалось. А вот дверь восьмого этажа стояла насмерть. Попробовала счастье на девятом. Получилось. Открылся примерно полуметровый темный проем, света в кабине не было, и там, на уровне пола девятого этажа, голова моего любимого.

– Давай, попробую подтянуться.

– Страшно, вдруг он поедет.

– Тогда у тебя будет два мужа.

– Не смешно.

Он попытался вылезти, но тут лифт дернулся и съехал вниз сантиметров на десять. Рисковать дальше было безрассудно. Но если гора не может прийти к Магомеду, то Магомед-то мобилен. И не дожидаясь, пока доводы рассудка помешают сделать это, легла на не слишком чистый пол и свалилась во тьму прямо на руки Сережке.

Теперь со спокойной душой могу ответить Валентине, мне тоже в старости будет, что вспомнить. Хотя внукам об этом вряд ли расскажу.

Кафе «Лунная дорожка»