Второй шанс

– Что ты делаешь? Ты мог её убить, – запричитала женщина, поднимая дочь.

– В следующий раз так и сделаю. Пусть научится держать язык за зубами, – Леонид пьяно захихикал, а потом грязно выругался. – А ты, корова, гони деньги!

– Нет у меня денег, ты всё вытащил и пропил. На что жить будем?

– Заткнись! Я вас лет десять кормил, теперь ваша очередь!

Ивка, морщась от боли, отряхнула содранные колени.

– Мам, пошли. Я ещё днём отнесла в сарай одеяло и подушки. Чувствовала, что папенька закатит концерт.

Данька слушал, прижавшись к кустам сирени у калитки. Он видел, как, прихрамывая, Ивка пошла вглубь двора. Даня постоял немного, положил розы на лавочку и отправился домой. Он испытывал гнев и ненависть к мужчине, потерявшему совесть и человеческий облик. Самому Данилу пришлось рано повзрослеть. Его родители инвалиды первой группы. Он с малолетства помогал и отцу, и матери. Как однажды в сердцах высказалась бабушка: «Вы родили себе ребенка, чтобы он нянчил вас опосля». Как бы то ни было, но с восьми лет Данька с бабушкой сажал огород, а потом полол его. Вся работа по дому постепенно легла на его плечи. Отец – Сергей Иванович – пока имелись силы, работал в пристройке к дому. Он шил и ремонтировал обувь. Когда сыну исполнилось четырнадцать, Сергей уже не мог трудиться, руки скрутило артритом. Даня уважал отца за большую силу воли. Тот постоянно испытывал сильные боли, но мужественно терпел и никогда не унывал. Поддерживал жену, не позволяя ей жаловаться на судьбу. Для своей Маруси Сергей Иванович умел каждый день сделать подарок. Иногда это был первый подснежник, ароматная травка, первый огурчик с грядки или просто новый анекдот. Единственное из-за чего ссорились родители – это пристрастие и любовь матери к пересудам. Мария Савеловна обожала ходить в гости к подругам – общаться. Она знала подробности личной жизни чуть ли не всех селян.

– Машенька, зачем ты сказала Галине, будто мы плохо живём, – возмущался отец после ухода соседки.

– А разве хорошо?

– У нас обоих пенсия, своё небольшое хозяйство. Как-то справляемся.

– Вот именно как-то. Не больно-то государство о нас заботится, – пробурчала жена в ответ.

Данька с раннего детства знал: мама больна, ей нужно помогать. Правда бабушка, мамина мать, иногда сердито выговаривала дочери:

– Слишком берегли мы тебя, Машка, вот и выросла ты хитрым лодырем. Не поверю, что не можешь сама полы помыть и двор подмести. К сплетницам своим у тебя есть силы шастать, а как работать, так слаба.

Первое знакомство мамы и отца Данила знал наизусть. Сергей Иванович даже отмечал этот день, как праздничный. Он сидел в своей будочке на городском рынке – прибивал железные набойки к сапогам. К нему, хромая, подошла симпатичная светловолосая девушка.

– Вы не могли бы мне помочь? – Незнакомка протянула туфельку. Каблук болтался на куске кожи.

– Придется посидеть и подождать, пока я сделаю. – Он накрыл стул чистой салфеткой и предложил клиентке присесть. Пока возился с каблуком, разглядывал гостью. Небольшого роста, нежная кожа на лице не тронута загаром, чудесные голубые глаза и капризный рот. Вот так они и познакомились. Сергей полгода с подарками мотался из города в Потапово, пока Маша не согласилась выйти за него замуж.

Даня учился в десятом классе, когда случилось несчастье: у отца парализовало половину тела. Он научился ухаживать за больным, делал массаж, уколы. Перепуганная Мария Савеловна в комнату к мужу заходила редко, объясняла это тем, что не может видеть его в таком состоянии. На плечи Дани легла и оставшаяся часть женской работы. Мать часами сидела у телевизора, смотря все программы подряд, оставшееся время посвящала чаепитиям с подругой детства Галиной. Им пришлось тяжело, почти все деньги уходили на лекарства отцу.

Только проснувшееся чувство к Ивке давало ему силы и поддерживало в трудные минуты. Он отдавал себе отчет, что его чувство безответно. Одноклассница всеми силами стремилась покинуть село и уехать в город. Много раз говорила об этом. Четверо друзей виделись всё реже и реже. Лёня усердно занимался, мечтая поступить в военное училище. Данька не мог оставить родителей, а она не хотела оставаться в деревне. В то время Иванну никто и ничто не могло удержать в Потапово. Он ничего не мог предложить девушке и с болью понимал это.

После окончания школы не могло быть и речи о поступлении в институт. Данила пошел работать трактористом к местному фермеру. Он разрывался на части, пытаясь везде успеть. После восьми лет тяжелой работы в поле смог накопить деньги и купить свой, пусть и подержанный трактор. Взял в аренду шесть гектаров земли и стал работать на себя. Почти шесть соток занял зеленью, сорок перцем и баклажанами, ещё двадцать морковью, свеклой, кабачками и капустой. На остальных гектарах посеял пшеницу. Речка рядом с его землей давала воду овощам – Данила всегда был с урожаем. Постепенно нашёл постоянных покупателей. Дело спорилось. Он перестроил дом, провел отопление и канализацию. Теперь мог оставить родителей на более долгое время. Иванну он видел только мельком, она приезжала к матери с мужем и дочкой всегда на короткое время. И каждый раз это превращалась для него в несколько бессонных ночей. Данила помнил боль, которую ощутил, узнав о её замужестве. Он носил в своём сердце образ Ивки: сильной, храброй девушки.

Ему исполнилось двадцать семь, когда умер отец. Данила, ухаживавший за ним больше десяти лет, оказался не готов к потере. Он тяжело пережил уход родного человека. У него появилось много свободного времени. Пока крутился, как белка в колесе, не задумывался о своей жизни, а теперь оглянулся по сторонам и не обнаружил рядом ни одной подходящей женщины, на которой бы захотел жениться. У Данилы случилось несколько коротких романов с дачницами, но связать свою судьбу ни с одной из них он не собирался.

Изредка на правах друга детства заезжал к матери Ивки, немного помогал ей и жадно слушал любые сведения о подруге детства, ставшей горожанкой.

В тот день Данила собирался доставить ящики с овощами и зеленью в магазины. На автобусной остановке он увидел женщину, притормозил, а когда она повернула к нему голову, обомлел – Ива… Он не верил своим глазам. Чувства, припорошенные пылью времени, проснулись и забурлили, как речка в половодье весной. Давно он не испытывал такой радости, не мог поверить в свою удачу. Слова Иванны о разводе прозвучали для него музыкой и воскресили в нём надежду.

«На этот раз я не упущу её и просто так не сдамся», – решил Данила.

***

Она вышла из машины, помахала рукой на прощание. В голове промелькнуло: «До чего же я рада видеть Даньку. И каким, оказывается, интересным мужчиной он стал».

На неё налетела дочь, Ивка обняла её и поцеловала в макушку, нагретую солнцем. Вспомнила: «Послезавтра нужно возвращаться в город. Поговорить с Дмитрием, сообщить о разводе». Настроение сразу упало.

– Мама, мне повезло, я нашла работу. Буду трудиться в местном фельдшерском пункте, – сообщила она, заходя на кухню.

– Не руби с плеча. Ты хорошо подумала?

– Хорошо. Саньку нужно перевести в местную школу. Надеюсь, танцевальный кружок в школе или райцентре имеется.

– Есть в доме культуры, дети на всех праздниках концерты показывают. – Мать отвернулась и украдкой смахнула слезу. «Моя девочка могла долго терпеть, а потом раз и обрывала всё. После школы уехала из Потапово. Отца так и не простила. На похоронах слезинки не проронила».

***

Иванна открыла дверь своим ключом. Занесла сумки в коридор. Санька побежала в свою комнату переодеваться.

– Мам, я быстренько сбегаю к Маринке.

– Соскучилась по подружке? Ну, беги, беги, непоседа, передавай привет тёте Оле.

Ивка обошла квартиру. Любая женщина легко определит: была ли другая во время её отсутствия в доме? Меняется запах в комнатах, как не проветривай. Кое-какие вещи стоят не на своих местах. Вот и Иванна почувствовала запах чужих духов, косметики – дух постороннего человека. Она знала, что так произойдёт, Дмитрий обязательно воспользуется отъездом, но всё равно разозлилась. За день до их возвращения в город Иванна сообщила, на каком автобусе они приедут. Она не хотела, как в плохом анекдоте, застать соперницу вместе с мужем.

«Чего я психую. Собралась разводиться, так не трепай нервы ни себе, ни ему. Девушка явно наводила порядок. Димка бы гору грязной посуды оставил и бардак в комнатах. А она даже полы помыла, и пыль кое-где вытерла», – усмехнулась Иванна и провела пальцем по лакированной поверхности трюмо. Среди пузырьков возле зеркала обнаружились чужие духи.

«А вкус у неё неплохой», – решила она. Запах духов ей понравился. Иванна разложила вещи из сумок. Отнесла зубную пасту и щётки в ванную. Попутно над мойкой на стеклянной полочке нашла красивую заколку для волос. Вернулась на кухню, заглянула в холодильник.

«Ужин-то всё равно готовить надо».

Пока раздумывала, взгляд зацепился за упаковку мюсли и кусок семги.

«Правильно. Это жена пусть выкручивается и придумывает из чего стряпать, а любимой девочке всё самое лучшее, – снова разозлилась Иванна и одёрнула себя: Сама виновата, что заслужила, то и получила. Собралась рвать отношения – не будь мелочной».

Приготовив картофельное пюре, поставила сёмгу запекаться в духовку. К возвращению мужа Иванна успела привести себя в порядок и накрыть стол к ужину. Дмитрий появился на пороге квартиры вместе с дочерью.

– Ну, мать, правильно сделала, что Саньку к бабушке свозила. Молодец! Глянь, как дочура загорела и поправилась, – весело произнёс он, заходя на кухню.

Супруги оценивающе посмотрели друг на друга. Дмитрий отметил, что жена постройнела, хорошо выглядит, но в её взгляде появилось что-то новое, и это его встревожило. Иванна тоже нашла изменения во внешности мужа. Димка выглядел счастливым: лицо и взгляд светился, улыбка играла на губах. Он похудел, живот исчез, рубашка на нем теперь не топорщилась.

«Оказывается, нам полезнее находиться порознь», – подумала Иванна, а вслух произнесла:

– Мойте руки и за стол.

Отец и дочь наперегонки помчались в ванную. Ивка отстранённо отметила: муж не сделал и попытки поцеловать её.

«Завтра же всё узнаю на работе. И если не нужно отрабатывать две недели, поговорю с Димкой, пусть перевозит нас к матери. Вернусь в город только за документами о разводе».

– О, наша мама решила нас порадовать, сёмги купила, – обрадовался Дмитрий, накалывая кусок рыбы.

Иванна хмыкнула: «Значит, разлучница сама покупала и готовила. Он даже не удосужился заглянуть в холодильник».

– Что-то наш папа перепутал: сёмгу я не покупала. Рыбка уже лежала в холодильнике.