Самая желанная мечта

– Куда отвезти? Почему бы тебе просто не ответить на мои вопросы?

Виктор взял жену за руку.

– Непременно отвечу, но чуть позже. Переодевайтесь, я буду ждать вас в машине.

Ольга, недоумённо поглядев на мужа, принялась быстро убирать со стола.

– Нам обязательно ехать? – занервничала Лиля. Хотя ей и было любопытно, что хотел показать Виктор Ильич, она почувствовала тревогу.

– Обязательно. – Ольга сложила грязную посуду в раковину, протёрла обеденный стол влажной салфеткой. Бросив взгляд на дочь, та стояла перед ней в белых шортах и чёрной футболке, добавила: – Ты в принципе готова. Подожди меня, я сейчас.

Пока мама меняла домашнюю одежду на уличную, она успела вымыть посуду и поставить её в сушилку.

– Ты можешь сказать, куда мы направляемся? – поинтересовалась Ольга, когда она и Лиля, спустившись на лифте, приблизились к «Мазде».

– Потерпите немного, скоро всё поймёте.

Через двадцать минут автомобиль выбрался из города, запруженного машинами на простор. Лиля помнила свой провинциальный Гулькевичи сонным и спокойным, но за пятнадцать лет количество транспорта увеличилось в разы, теперь центральные улицы заполонили большие и маленькие автомобили и грузовики. Виктор Ильич съехал с трассы на узкую грунтовую дорогу, ведущую к кладбищу. Остановившись на стоянке, он повернулся к жене и падчерице.

– Готовы услышать правду?

Лиля и Ольга, выбравшись из «Мазды», отправились за ним следом. Пройдя через ворота, они попали в мир мёртвых. Из-за поющих птиц и множества деревьев разных пород, посаженных у могил, он походил на парк или ухоженный сад. Здесь было свежо и прохладно. Возле надгробий пышно цвели весенние цветы: нарциссы, купена, барвинок, крокусы и тюльпаны. Яркостью красок они соперничали с пластиковыми цветами, стоящими у постаментов в различных вазах и банках. Виктор, приблизившись к одному из памятников, остановился. Лиля посмотрела на большой цветной портрет молодой девушки, выгравированный на серо-голубом граните – сердце сделало кульбит и на секунду замерло. С фотографии на неё глядела она сама. Чуть позже мозг зафиксировал отличия, у этой с камня нос не прямой, как у Лили, а чуть курносый, другой рисунок бровей и разрез глаз. Но первое впечатление схожести просто ошеломляло.

– Это Мия, моя одноклассница и подруга детства. Ей исполнилось пятнадцать, когда она утонула в Кубани. Мы выросли возле реки, знали её коварство, но всё равно часто в ней купались. В тот день мы поленились добраться до удобного спуска, полезли в воду с крутого берега. Но главное, вода ещё не прогрелась до нужной температуры, было довольно холодно – ногу Мии свело судорогой, она начала тонуть. Я пытался её спасти. – Голос Виктора Ильича дрогнул. Мышцы на его лице окаменели. Помолчав немного, он продолжил: – Я сам нахлебался воды, еле выбрался на берег. Мию так и не нашли, она навечно осталась в реке. В этой могиле лежат лишь её вещи, родители решили поставить памятник, чтобы почтить память дочери. Родственники Мии прокляли меня, но я не виню их за это. Я обязан был вытащить её из воды. – Грудь Виктора Ильича вздымалась, на висках и высоком лбу выступили капли пота. – А если не удалось спасти, то должен был погибнуть вместе с ней. – По его щекам, ставшим иссиня белыми, как будто от лица отхлынула вся кровь, медленно покатились слёзы. – Когда я увидел Лилю, то был потрясён до глубины души. Мне показалось, что Мия возродилась в ней. Не верилось, что один человек может так походить на другого. Я как заворожённый смотрел на Лилю, пытаясь осознать происходящее. Удивительно, но чем больше глядел, тем сильнее казалось сходство. Я не сошёл с ума, понимаю, что во мне говорит чувство вины. Со временем я привык к облику Лилии, но моё необычное поведение не способствовало нормальным отношениям и стало причиной нашего отчуждения. Прошу прощения за то, что сразу всё не объяснил. Не знал, как это сделать.

Ольга потёрла виски.

– Мистика какая-то. С первого взгляда сходство прямо поразительное. Однако присмотревшись, начинаешь замечать разницу между ними. Витя, ты же на самом деле не веришь в переселение душ?

Он покачал головой.

– Я уже не знаю. В мире столько непостижимого и необъяснимого. Разве неудивительное совпадение, что я полюбил женщину, у которой, как оказалось, имеется дочь почти точная копия погибшей Мии. Не волнуйся, Оля, я почти привык к облику Лили и скоро смогу разрешить свою психологическую проблему. Мне стало легче, когда я вам всё рассказал. Не хочу, чтобы Лиля по-прежнему шарахалась от меня.

Лиля хмыкнула.

– Теперь не буду. Вообще-то я считала вас извращенцем.

– Что!? – глаза Виктора округлились. – Ужас! Надо было раньше объясниться.

– Точно. Из-за вас я заработала аллергию, у меня даже уши начинали чесаться, как только вы приближались, – буркнула она. – Конечно, неприятно походить на мёртвого человека, но это лучше чем, отчим педофил.

Лицо Ольги залила краска.

– Прекрати!

– Ничего, – улыбнулся Виктор. – Хорошо, что мы всё выяснили. Лиля, ты не возражаешь, ели мы заедем в мой загородный дом, он тут совсем близко. Я собирался сегодня проведать маму.

Лиля кивнула

– Ничуть. Мне даже интересно увидеть, где вы живёте.

Ей почему-то не хотелось поворачиваться спиной к памятнику. Казалось, стоит лишь отвернуться, эта девочка с гранитного постамента вопьётся в неё взглядом.

Дом Виктора Ильича оказался двухэтажным с высокой крышей, крытой красно-коричневой черепицей. Перед домом среди коротко подстриженной травы рос пирамидальный можжевельник. Дорожка, ведущая к входной двери, была выложена цветной плиткой и поблескивала на солнце кварцем. Стены из белого итальянского кирпича хорошо сочетались с огромными стрельчатыми окнами. Лиля, выбравшая профессию архитектора, оценила строгую без излишества красоту дома.

– Проходите в гостиную. – Виктор радушно распахнул дверь перед гостьями. – Олечка, ты знаешь, где кухня. Выпейте кофе или чаю, я же пока побеседую с мамой.

Лиля обвела взглядом просторную гостиную. Заметив у окна белый рояль, удивилась.

– Виктор Ильич играет на рояле?

– Нет. Он его для меня купил. Надеется, когда придёт время, мы сюда переедем.

– Здесь классно, – выглянув в одно из окон, Лиля заметила за домом бассейн и беседку, увитую ещё голыми без листьев ветвями глицинии. – Ничего себе! Там отличная зона отдыха. Мам, когда я уеду учиться, перебирайся в этот дом. Зачем сидеть в квартире, на шестом этаже, если можно тут наслаждаться природой и бассейном.

– Думаешь?

– Ага.

На кухне Ольга по-хозяйски открыла холодильник, достала из него сыр, колбасу, помидоры. Сделав бутерброды, отправила их в микроволновку. Когда чайник закипел она, разлила кипяток по чашкам.

Лиля успела расправиться с горячими бутербродами, когда на кухню вошёл Виктор Ильич.

Ольга поинтересовалась.

– Как Нина Игоревна?

– Сегодня лучше. Она не капризничала во время массажа и неплохо поела.

– Чай будешь?

– Да. И бутерброды тоже.

Лиля встала из-за стола.

– Можно, я осмотрю дом?

Виктор Ильич улыбнулся.

– Конечно. Чувствуй себя как дома.

Лиля прищурилась и серьёзным тоном спросила:

– Мне можно везде ходить? Или как в замке Синей бороды здесь имеются запретные комнаты?

– Осматривай, где хочешь и что хочешь. На втором этаже три спальни. Предполагается, что одна из них твоя.

По довольно широкой лестнице Лиля поднялась на второй этаж. Осмотрела все три спальни, кабинет и ванные комнаты. Свою она узнала по наличию в ней отличного чертёжного стола и учебного уголка с компьютером. К её удивлению, Виктор Ильич не стал декорировать спальню в девчачьем розовом свете, всё было выдержано в спокойных тонах. Мебель сливочного оттенка прекрасно сочеталась с белыми стенами и потолком. Одна из стен представляла собой небо, по которому летел клин журавлей. Возле зеркала в пол в плетёных кашпо стояли два лимонных деревца. Осмотрев верхний этаж, Лиля спустилась на первый. Открыв дверь в комнату рядом с гостиной, увидела лежащую на кровати женщину лет шестидесяти пяти. В приоткрытую форточку с улицы вливался прохладный воздух, насыщенный ароматом свежескошенной молодой травы, но он не смог перебить запах лекарств и дезинфицирующих средств. Заметив гостью, женщина чуть приподнялась и приглашающим жестом слабо махнула рукой. У противоположной от кровати стены на тёмной консоли стоял большой плазменный телевизор. В углу на крохотном диванчике дремала молодая женщина.