Я нарисую симфонию неба

Альбина встала, молча подошла к отцу и уткнулась в его широкую грудь. Он обнял и похлопал по спине:

– Ну все, все. Поплакали и будет. А мальчик тот, деревенский… Ну, знать судьба так решила, что не жилец.

Хотелось верить словам отца, что все просто: жизнь, смерть. Судьба, и все такое. Но изнутри выжигала мысль, что в гибели Симеона виновата не война. И не судьба. А только она, Альбина.

Ксюха тихо похрапывала на раскладушке. Альбина смотрела в потолок. Световые полосы пробегали по нему, пробиваясь сквозь неплотно задернутую штору. Сна не было. История с Левушкой не отпускала. Мальчик. Еще меньше, чем Симеон. Мать всю жизнь ходила в платке. Что она чувствовала? Жутко представить даже…

«Я чужого мальчика не спасла, а тут родное дитя потерять…»

Страх. Кругом один страх.

«Платок!» – Альбина встала, босиком проскочила в коридор и залезла в Ксюхину портняжную сумку. Достала ножницы и заперлась в ванной.

«Платок. Их не носят сейчас. Но, волосы…» – Альбина спокойно наблюдала, как в зеркале девушка с худым лицом и заплаканными глазами, методично отрезала прядь за прядью. Так лучше. Честнее.

Но платок…Он не давал ей покоя. Покончив с волосами, выбросила их в мусорку на кухне, оделась и бесшумно выскользнула из квартиры.

Ночная Москва жила полной жизнью. Куда люди едут круглые сутки? Две ленты из красно-белых огней медленно двигались навстречу друг другу.

Альбина пересекла площадь и вошла в торговый центр. Бездушные манекены с одинаковыми лицами зазывали модной одеждой, ладно сидящей на их среднестатистических плечах.

«Сюда».

Заспанная девушка моментально надела на лицо услужливую улыбку:

– Вам помочь? У нас распродажа сегодня. В честь восьмого марта. Последняя коллекция. – затараторила заученные фразы.

Альбина растерялась. Бутик пестрел всеми цветами радуги.

«Как мой этюдник на пленэре… Не думать, только не о живописи…» – она торопливо обводила взглядом напольные вешалы.

– А черное у вас есть?

– Конечно, – девушка провела ее в дальний угол, – вот, коллекция прошлого года. Черный в тренде был. – Она окинула быстрым взглядом Альбину и протянула юбку макси. – Ваш размер.

«Иди на фиг со своими трендами-брендами!»

Альбина разозлилась и хмуро выдавила:

– Мне свитер еще. И пальто.

Девушка засуетилась:

– Минуточку, – исчезла и почти сразу вернулась с вещами. – Пройдемте в примерочную.

– Мне не надо. Я так беру, – Альбине хотелось поскорее покончить с этим и уйти.

– Ну… – девушка обошла вокруг нее, – думаю, подойдет.

Альбина выхватила одежду:

– Где платить?

– Касса там. – обиженно протянула девушка.

Кредитки в кармашке сумки не оказалось. Альбина вспомнила, что отдала ее Ксюхе, чтобы та купила фурнитуру для платья.

«Растяпа!» – выбежала из магазина и понеслась домой.

В прихожей горел свет. Мама в ночной сорочке. В руках пакет с отрезанными волосами.

Увидев Альбину, она прошептала, расширив от ужаса глаза:

– Аля, – губа подрагивала, – что ты наделала?

– Волосы обстригла, – буркнула Альбина, роясь в Ксюхиной сумке. Нашла кредитку и, не дослушав причитания, закрыла дверь.

– Как нет? – Альбина остолбенела. – Меня час всего не было!

Девушка еле скрывала злорадство:

– Вы убежали, а у меня покупатели. И вещи им тоже понравились.

– Но я же первая пришла! – возмущалась Альбина.

– И ушли тоже первая! – парировала продавщица. – Я вам не экстрасенс, мысли читать. Вы ж не просили отложить, а теперь виноватых ищите!?

– Я не… – Альбина осеклась на полуслове, уставилась на девушку и развернулась к выходу.

Она бродила по городу до утра. Войдя в вагон метро, села, скрестив ноги, и уставилась в пол.

«Я пыль. Нет, ее заметно, когда долго не убираешься. Я пустое место. Простейших вещей не могу сделать. Ни на что не гожусь. И Симеона не спасла…»

Вымотанная, голодная, шла, не замечая ни тычки снующих на узком тротуаре прохожих, ни сигналы машин.

– Куда прешь, дура? Жить надоело?

Автомобильный гудок вывел из тумана. Альбина остановилась. Проезжая часть. Выпученные глаза водителя, высунувшего голову из открытого окна.

«Жить? Надоело ли мне жить?» – вопрос показался очень странным.

– Я не живу! Я существую! – закричала она на всю улицу.

– Больная! Тебе лечиться надо! – водитель снова просигналил, объехал Альбину и скрылся из виду.

Глава 4

Стас бежал босиком по холодному кафельному полу. Длинный узкий коридор маячил перед глазами. Собственная тень преследовала по серым стенам и потолку, иногда пропадая в тусклом подобии электрического света, проникавшего из дверных проемов. Хлесткие, как звук пощечин, шлепки ступней вперебивку с глухими ударами в груди. И музыка…