Попроси у неба счастья

– Лучше просто не бывает, – сонно прошептала девушка.

– Глупенькая ты ещё, – гортанно рассмеялся Тодор. А потом став серьезным, закончил , – я рад быть у тебя первым, моя дорогая жена.

Но никакого ответа не последовало. Он услышал тихое сопение и увидел, что Любава уснула.

«Ну вот, совсем замучил девушку, – укорил себя и улыбнулся Тодор. – Ничего, пусть отдыхает. У нас таких ночей будет много да и дней тоже.

Глава 21

Тодор никогда не мог подумать, что в этой маленькой женщине, его жене, есть такая хозяйственная жилка.

То, что у неё в городе всё было посчитано, рассортировано по полочкам, он ведал. Знал, что Мал крепко держал в руках бояр и дворян и думал, что это заслуги его твёрдого руководства.

Но когда Любава стала налаживать хозяйство их княжьего терема и подворья он немало удивился.

Милана была девушкой несколько скромной и особенно хозяйственными делами не занималась, чем очень пользовались ключница, конюшие. Одним словом, дворяне.

А вот Любава сразу же заставила дворовых девушек начисто убрать в светлицах, и те несколько дней скоблили и убирали палаты, перестирывали и выполаскивали бельё, а потом рубелем его выглаживали. Все скатерти, занавеси засияли белоснежно и ярко. Когда комнаты были убраны, княжна взялась за клети. Первое, что сделала- приказала хранить отдельно рожь, ячмень, овёс. Несколько дней подряд из дерева делали большие лари для муки: овсяной, пшеничной, ржаной. Круп гречневой и пшённой.

Любава всё контролировала и всё проверяла сама.

Осенью, в пору грибов, рубки капусты она приказала делать запасы и в клетях появилось много кадок с квашеной капустой, грибами. На вязках лука, чеснока висели вязки грибов: белых, подосиновиков, подберёзовиков.

Чуть поодаль стояли кадки с мочёными яблоками, огурцами.

В углу посвечивали своими чёрными боками кучи репы и редьки.

А уж сколько было засушено и наварено в меду грушек, вишен и слив, клюквы, малины!

Большие кладовые были заполнены солёной олениной, говядиной и свининой.

На стенах висели пучки укропа, а в коробах хранились горох и фасоль.

В клетях, где хранилась рыба, тоже приказала навести порядок; отделить рыбу сушеную от вяленой.

Заставила пересушить связки шкур белок, бобров, куниц. Волчьи и медвежьи определила в другие бортьяницы. Мёд у неё в бочках стоял отдельно: гречишный-темнее, засахаренный- пахнущий лесными травами и цветами. Летом бортники твердили, что в этом году полёт пчелы плохой, цвету мало, поэтому и мёду будет немного

Любава их выслушала, а потом просто сказала, что в этом году мёда будет предостаточно. Алекс, присутствующий при этом разговоре, улыбнулся, вспомнив, как когда-то встретил девушку, инспектирующую ульи в дуплах деревьев. Сколько в этом году мёда она знала наверняка! На следующий день бортники довезли мёд да ещё и соты, наполненные золотистым тягучим мёдом, запечатанные воском.

Когда же были наведены порядки в клетях, кладовых, княгиня заставила вымести и вычистить двор. И всё засияло чистотой и уютом. Нет, нельзя сказать, что здесь было запустение. Когда хозяйничала Заряна, то она следила за всем и держала всех в строгости. После её смерти Тодор не мог охватить сам и домашние и народные дела и постепенно всё пошло из рук вон. Дворовые обленились, не чувствуя контроля и делая всё кое -как.

Вечерами Тодор и Любава могли, наконец, побыть вместе. Это было то, о чём он мечтал. Сидя в деревянном кресле, Тодор смотрел на Любаву, которая широким гребнем с золотой, инкрустированной каменьями ручкой, расчёсывала свои дивные волосы. Они искрились и потрескивали, водопадом стекая по плечам и точёной фигурке его жены. Это были самые любимые минуты князя, не считая, конечно тех, которые дарили радость и блаженство ночью.

Тодор подошёл к Любаве, отодвинул одной рукой её волосы и поцеловал в нежную шею. Девушка повернулась и он в который раз прочитал в её огромных, лучистых глазах сказку о любви.

– Любушка, посмотри на мой тебе подарок.

В правой его руке было чудное монисто. На золотой нитке – золотые слёзки, вперемежку с камешками, от блеска которых уставал глаз.

– Как красиво, – залюбовалась девушка.

– Давай примерю Оно сделано как- будто для тебя.

Любава смотрела в зеркало, а Тодор, отодвинув ей волосы, попытался надеть украшение.

Даже от одного его прикосновения, у девушки как обычно по телу пробежали чувственные волны.

Нежные руки остановили свою работу, наткнувшись на простую чёрную нить.

– Я постоянно смотрю, но никак не спрошу у тебя. Странное украшение какое-то.

– Это не украшение, а оберег. Оно должно передаваться по женской линии. Лада оберегает нас.

– Вот оно как. А почему именно Лада?

– Потому что имя её означает добро, мир в семье. У неё же сын бог любви- Лель, а дочка Леля – богиня весны.

– Это то я знаю. И передаётся по женской линии?– лукаво улыбнулся Тодор .

– Ну да. От матери дочери. Мне от моей мамы досталось. Ведунья сказала, чтобы я его не снимала, он меня защищать будет, а потом передам дочери.

– Но у нас пока нет дочери. Кому же ты будешь его передавать, если мы не постараемся?

Его рука лежала у неё на плече и девушка почувствовала, как та мгновенно потяжелела. И это вызвало у неё волнующие ощущения. С каждым днём, как и обещал Тодор, волшебство сближения становилось всё прекраснее.

Любава стала на цыпочки и сцепила свои руки за плечами Тодора. Он наклонился к её лицу и начал целовать, прижимая к себе так,что она ощущала каждую напряженную мышцу его тела…Масса волос укрывала её, глаза блестели из –под опущенных ресниц и Тодор невольно залюбовался в который раз своей женой. Он не видел мавок, а только слышал о них, но сейчас догадывался, что если они хотя бы немного похожи на его жену, то можно понять путников, которые бросая всё, следуют за лесными красавицами, забывая обо всём.

Тодор подхватил её на руки и бережно уложил на ложе, не отрываясь от её сладких губ.

Мешала её рубашка и он стал стягивать ту с тела девушки, Любава помогала ему в этом. Свечи мерцали и в бликах их на стенах рисовались причудливые тени.

Её улыбка возбуждала его, манила, обещая неземное блаженство.

Тодор лёг возле неё, и Любава немного отодвинулась.

– Прикоснись ко мне, милая. Я успел соскучиться по твоим нежным рукам.

– Так быстро? – Гортанно засмеялась она.

– Всегда…

Он прижал её к себе, взял в рот сосочек её упругой груди, стал языком и губами ласкать горошинку.

« Как маленький ребёнок, – сквозь пелену наслаждения подумала она, нежно поглаживая своего мужчину по спине, опускаясь ниже и ниже.

Тодор не переставая, ласкал по очереди её грудь. Вначале одну, потом вторую, руками крепко прижимая её ягодицы к возбуждённой плоти.

Скрипнул зубами, сдерживая в себе сильнейшее возбуждение. Любава шевельнулась и взглянув в её томные глаза, он увидел нетерпение.