Янина

– Да, это верно, я на вашем месте поступил бы также. Но, не пора ли меня уже простить? Разве такой уж смертельный грех я учинил? Панна Янина, как мне искупить свою ошибку? – смущаясь, проговорил Роман и во время этого разговора, взяв руку Янины, трижды поцеловал и прижал к груди, глядя ей в глаза и дожидаясь ответа.

Осторожно освобождая руку, Янина, наконец, ответила:

– Пан Роман, я уже давно об этом забыла, ведь это была смешная шутка. Мы с Зосей посмеялись и давно забыли.

– Говорите, забыли, а все-таки простить не можете, – заметил Роман.

– Да нет же, нет, – уверила Янина.

– Если так, то подарите мне что-нибудь в знак прощения, – попросил Роман.

– Что же вам подарить? У меня ничего такого нет, а кольца вам дать не могу, – отбивалась Янина.

– Почему же кольца не можете подарить? Слишком дорогая вещь? – настаивал Роман.

– Нет, не в ценности заключается подарок, а в том, что кольцо, говорят, символический подарок, – пояснила Янина.

– Вот как! Первый раз слышу. Тогда сорвите незабудку своей рукой и подарите мне, я буду её всегда носить. Говорят, незабудка символ надежды и долгой памяти. А вдруг она когда-то счастье принесет, – мечтательно произнес Роман.

– Дай бог вам счастья, пан Роман. Желаю от души. Вот вам два стебелька, чтобы вы нашли достойную подругу и были счастливы всю жизнь.

– За пожелание спасибо, а подруги у меня не будет.

– Решили пожизненно остаться на военной службе?

– Нет-нет. Нам с Густавом уже давно надоела военщина. Через год мы демобилизуемся.

– А потом, что будете делать? Вернетесь домой, отремонтируете ваш домишко, поженитесь, и будете счастливо жить?

– Нет, панна Янина, домой я не вернусь, потому, что его у меня нет.

– Тогда будете жить у вашей будущей жены? Ведь многие так живут, – невольно подсказала Янина.

– Нет, панна Янина, я никогда не женюсь, потому что, кого я люблю, тот меня не хочет, а других не хочу я.

– Почему же вы такой принципиальный?

– Это не принцип уважения, панна Янина, а веление сердца.

Кто знает, до чего бы они договорились, если бы им не помешал Густав. Зося, как могла, придерживала его возле себя, из сил выбивалась, но он ее почти не слушал, отвечал невпопад, потому, что все его внимание было обращено на идущих сзади. Он то оглядывался, то прислушивался к их разговору, и временами подпрыгивал, услышав, о чем они говорят. Наконец, не выдержал, и оставив Зосю, догнал Янину и Романа. Покраснев от злости, он сквозь зубы сказал:

– Вы полагаете, если мы будем идти черепашьим шагом, то хоть к вечеру увидим этот сад?

– Не увидим, так не увидим. Приедем ещё раз и посмотрим, – ответил Роман.

– Господа, вы спорите? Что это значит? Если причиной оказались мы с Зосей, тогда до свидания. Пошли, Зося.

– Яня, не пойдем. Пан Густав и пан Роман при нас поспорили и пусть при нас помирятся. Тогда я спокойно уйду.

Густав опомнился и попросил у девушек прощения.

– Какая вы, пани Зося, умница. Вы боялись, что когда уйдете, мальчики подерутся? Извините, я немного вспылил. И ты, Роман, извини, я что-то сегодня раздражен.

– Тебя, наверно, утром бешеная муха укусила. Да, Густав?

– Может, и так.

– Вы на реке были? Река у нас довольно далеко.

– Разве это далеко? А вода чистая, прозрачная, видно, как рыба плавает, дно каменистое, я с таким наслаждением искупался.

– А, это вы были, наверно, у брода. А крепость издали видели?

– Конечно, видел. А что это за призраки в крепости живут? Помните, панна Зося, вы тогда вспоминали? Расскажите, пожалуйста. Я люблю всякие легенды слушать.

– Я многого не знаю. Вот если бы дедушка мой рассказал, он много знает. Он вообще эту местность знает хорошо, все уголочки.

– А если бы он с нами завтра на пикник поехал, как вы думаете, он согласится?

– Ой, это же прекрасно. Давай, Зося, поедем к нему и спросим.

– А если мы с вами поедем, он не испугается?

– Конечно, нет. Я знаю, дед будет рад. Ведь он тоже был когда-то солдатом. После обеда поедем.

В саду на другой аллейке показался мальчик. Когда он увидел, что его заметили, помахал рукой, призывая к себе. Но, Зося громко позвала его к себе:

– Стасик, Стасик! Иди сюда.

Мальчик прибежал и, глядя во все глаза на военных, сказал девушкам, теребя в руках свою старую фуражку:

– Пани сказала, чтобы барышни шли домой. До обеда осталось два часа, и надо приготовить стол.

– И что еще сказала? – спросил Роман.

– Да ничего такого. Я только слышал, как она говорила пани Вишневской; «И чего они лазают в этом саду до сих пор? Можно уже в Варшаву сходить и вернуться».

Все засмеялись, а Роман стал его выспрашивать:

– А что пани еще сказала?

– А я больше не скажу, что она говорила.

– Почему же, почему? Скажи, Стасик.

– Не скажу потому, что вы все смеетесь.

– А если я тебе дам пять грошей, скажешь? – настаивал Роман.