Врагов выбирай сам. Цикл об Артуре Северном

– Я? – удивился Артур.

Брюхотряс вынужден был признать, что на шутника этот молодой тамплиер никак не походил. Но за что?!

– Следовало бы, конечно, больше взять, – рыцарь отпил вина, – хм… неплохо. Дождался из Средеца каравана?

– Дождался, – процедил Милрад, не склонный сейчас обсуждать достоинства или недостатки своего погреба.

– Дороговато, поди, обходится. Публика у тебя здесь, – Артур снова обвел взглядом обеденный зал, – так себе публика.

– Для дорогих гостей вино, – пробурчал Брюхотряс, – вроде тебя вот.

– Угу, – рыцарь поощрительно улыбнулся, – молодец. Ко мне ты со всем почтением, брата тоже не обижал, поэтому и я к тебе с душой. Девятнадцать баней: в половину от того, сколько ты своей Ветке платишь, это разве деньги? Так, воспитательный момент.

– Да за что?! – взвился Милрад, теряя остатки терпения и осторожности, – с меня-то за что деньги брать?

– За вранье, – Артур допил вино, вновь наполнил кружку, – ты сколько накинул сверх того, что на самом деле платишь? Пятнадцать баней за будни и аж двадцать три – за праздники. Считай, тридцать восемь, так?

Брюхотряс попытался счесть вопрос риторическим, но под выжидательным взглядом рыцаря долго молчать не смог. Проворчал:

– Ну, так.

– Именно на эту сумму ты хотел меня обжулить. Так? Можешь не отвечать, у тебя по лицу все видно.

Милрад отвечать и не собирался. Хватит уже. Наотвечался. Как бы сразу на десяток леев не влететь.

– Ты, я думаю, знаешь, что в ордене не любят жуликов, – терпеливо продолжал объяснения золотоволосый тамплиер, – и обычно ту сумму, на которую нас пытаются обмануть, мы у обманщика же и отнимаем. В наказание.

Голос у него был спокойный, дружелюбный, слегка наставительный.

Милрад слышал о правиле, упомянутом Артуром, но до сих пор почему-то не относил его к себе. Может быть потому, что не считал себя жуликом?

– А значит, – продолжал рыцарь, – мне следовало бы затребовать с тебя тридцать восемь баней, ровно столько, сколько ты пытался накинуть сверх реальной суммы. Однако принимая во внимание уже упомянутые мной некоторые твои достоинства, я скостил долг. Вполовину. Это серьезная скидка, не так ли?

И вновь яркие глаза вперились в Милрада с терпеливым ожиданием.

Нужно было либо соглашаться, либо спорить. Девятнадцать баней… Не те деньги, из-за которых стоит рисковать.

– Серьезная, – угрюмо пробормотал Брюхотряс.

– Я рад, что ты все понимаешь, – Артур кивнул, – плати.

Милрад, про себя на чем свет стоит костеря орден Храма, всех храмовников вместе и этого, синеглазого, на особицу, отсчитал девятнадцать баней самыми маленькими, матово-желтыми монетками, швырнул мелочь на стол и встал.

– Много добрых слов вспомнил? – поинтересовался Артур, набивая трубку.

– Мне работать пора.

– А ты не спеши, – рыцарь откинулся спиной на стену и закурил, с любопытством разглядывая Брюхотряса, – я думал, ты с первого раза усвоишь, что обманывать нехорошо. Сейчас вижу, что и со второго не все тебе понятно.

– Да пошел ты, – досадливо буркнул Милрад, – учить он меня будет.

– Если не я, то кто? – Артур был сама безмятежность, – мне сюда еще не раз заходить придется. Гость я и вправду дорогой, это ты верно подметил. Так хрена ли ты, Брюхотряс, сам себя в убыток вгоняешь?

Милрад так растерялся от этого «хрена», услышать о котором от благочестивого рыцаря, было делом ну никак не возможным, что даже возмутиться толком не смог. Неубедительно переспросил:

– Я?

– Ты, – храмовник вновь огляделся, – «Звездень» – хороший трактир. Грязновато тут, конечно, но я привык. И мне хотелось бы, дорогой хозяин, чувствовать себя здесь… удобно. Да, пожалуй, что так. А пока ты меня обманываешь, о каком удобстве можно говорить?

Милрад передумал уходить и повернулся к рыцарю:

– Ты это о чем? И когда ты к «Звездню» привыкнуть успел? Я тебя здесь второй раз вижу.

– Еще я не люблю лишних вопросов, – Артур качнул трубкой, словно пометку сделал в Милрадовой памяти, – и мой брат, кстати, тоже. Итак, я хочу, чтобы нам здесь было удобно. Я хочу, чтобы ты прекратил свои попытки меня обжулить. И я хочу, чтобы моя комната и вот этот стол всегда были свободны.

– За этим самым столом… – взвился было Брюхотряс.

– Не-а, – рыцарь мотнул головой, – не за этим. Но место то же самое, тут ты прав. А Миротворец, кстати, это топор. Так вот, если ты готов перестать обманывать, мы договоримся о том, сколько стоят мои пожелания. Если нет, я найду другой трактир. Хотя, надо сказать, «Звездень» удобно расположен. Ну, так как?

– Чтобы стол свободен был? – Милрад призадумался, начал было считать, встретил чуть насмешливый взгляд Артура и сбился с мысли. И хорошо, что сбился. Потому как, начав пересчитывать, поймал себя на попытке накинуть пару-тройку леев.

– Сорок два за день.

– Вполне обучаем, – с удовлетворением отметил тамплиер, – в качестве пряника, пусть будет пятьдесят. Вот, держи, – он достал из кармана и поставил перед Милрадом маленький кошелек из тисненой кожи, – здесь пятнадцать «больших львов». И, будь любезен, не забывай, что если попытаешься обжулить меня или, тем паче, моего братишку, эти львы тебе долго помниться будут.

– А ты не грозись, – проворчал Брюхотряс. Кошелек исчез где-то в складках его фартука, – мы, знаешь, пуганые.

– Ты уже рассказывал, – хмыкнул Артур, – да, и эту дрянь можешь забрать, – он кивнул на рассыпанные по столу десять медяков.

И тут же забыл о Милраде, уставившись за спину трактирщика. Тот шустро сгреб мелочь, потом обернулся к дверям. Так и есть, в «Звездень» явились чернявый братец храмовника и Ветка, сияющая, как новая сковорода. Вот паршивка! Хотя, сейчас-то, вроде, и не за что на нее сердиться.

Брюхотряс почесал пузо под фартуком и убрел на кухню. На Ветку не рявкнешь, пока рыцарь здесь, так надо хоть поварят обругать.

* * *

Альберт проводил взглядом удаляющегося трактирщика, потом заглянул в стоящий перед братом кувшин:

– О! Вино.

Заглянул во второй:

– Ага. Вода.

Подозвал поближе заробевшую отчего-то девушку, и сообщил Артуру:

– Это Ветка.

– Я знаю, – старший курил, откинувшись на стену. По рыжекудрой девице лишь скользнул рассеянным взглядом, – и что?