Чужая война

«Несс х'геррсе арро».

Не закон. И даже не традиция.

Образ жизни.

Как раз то, что живет глубоко в душе, что является частью души, высокой истиной, тем, что определяет твой Путь:

«Несс х'геррсе арро» – «Мы дрались вместе».

Вот так вот просто, обыденно, незначительно звучало это на человеческом языке. Но перед этой простотой теряло значение все остальное. Любовь. Ненависть. Радость. Горе. Ярость. Страх. Того, кто дрался вместе с ним, Эльрик не предавал. Он никогда не бросил бы исманов Нафиза в ту безнадежную драку, если бы хоть кто-то из них вмешался в его бой со Змеем. Он уходил от драки, если ему бросали вызов те, кто когда-то сражался с ним плечом к плечу. Он…

Он дрался вместе с Элидором.

Нет, один-единственный бой ничего особо не менял. И никуда не делась неприязнь. И сознание того, что без сопровождения двух монахов слишком рискованно было бы везти Кину через анласитские земли, отнюдь не улучшало настроения. И уж, конечно, то, что Кина…

Кина…

Эльрик рассматривал паутинную кисею дыма, зависшую под беленым потолком.

Казалось бы, за бесконечные века можно научиться не доверять, подозревать в предательстве, предавать самому, наконец. Чему-то он действительно научился. А вот вытравить из сознания твердую убежденность, что не станет врагом тот, кто прикрывал в бою твою спину, так и не смог.

Сим и Элидор. Боевые монахи…

«Когда-то это называлось „оперативники“, оперативные агенты… – неожиданно вспомнил Эльрик. – Или… будет называться. Если будет».

Люди, работающие на орден, страшнее которого, если говорить о реальной силе, а не о голой боевой мощи, де Фокс не знал. Он сам, при всей своей самоуверенности и безграничном нахальстве, никогда не переходил дорогу Белому Кресту. Хотя бы потому, что понял однажды – от этих не спастись. Предубежденность против ордена сложилась давно, значительно раньше, чем появилась ненависть к «Бичам». Эльрик не зря именовал монахов Белого Креста боевыми крысами. Именно на крыс они и походили. Коварные, изощренные в самых невероятных хитростях, живучие, беспринципные, способные на любое преступление… во имя идеи.

Да. В Белом Кресте работали не за деньги, не за престиж и уж тем более не за славу – слава как раз была бы лишней. Там даже веру не ставили превыше всего… Идеей, смыслом существования Белого Креста было служение. Святому Огню и Церкви. Монахи ордена грешили иногда так, что сам Хранитель не взялся бы отмаливать их грехи. Но частенько лишь благодаря этим грешникам Хранитель избегал внезапной кончины. Сам об этом не подозревая.

Боевые крысы.

Можно было научиться не доверять. Подозревать. Предавать самому. Предавать он научился. Но так и не разучился верить.

«Несс х'геррсе арро» по отношению к монахам Белого Креста было смешно и неуместно, однако выбирать Эльрик не мог. Никто из шефанго не смог бы.

«Им всем одна дорога – к акулам, – очень убедительно сказал он себе. – Добраться бы до Эллии, отсидеться там, пока не закончится заварушка, соблазнить за это время Кину… А ее ненаглядный эльф, скорее всего, сдохнет где-нибудь, выполняя дурацкие задания своего дурацкого ордена…»

Если бы не Элидор и не Сим, если бы не их помощь вчера в лесу, ржавильщик и нотфесх могли бы замечательно поужинать. Один оружием и доспехами. Второй – Эльриком.

И Киной.

Ненормальная спешка, бешеная скачка, запаленные лошади.

Все это не было чем-то из ряда вон. Не однажды приходилось так же лететь, мчаться, не жалея ни себя, ни коней, выполняя приказ или спеша кому-то на помощь, или…

«Даже к женщинам иногда приходилось поторопиться…»

Но для него это было забавой. Обычно – забавой. Коротким мгновением в бесконечности жизни.

Почему не поработать на кого-нибудь достойного интереса и внимания? Особенно если точно знаешь, что тот, кто приказывает тебе, умрет через несколько десятков лет. Он – умрет. Ты – останешься. И в те дни, когда ровным счетом нечем будет заняться, тебе найдется о чем вспомнить, о чем погрустить и над чем посмеяться…

Для Сима с Элидором все было иначе.

А как? И почему? И зачем им это?

Кто-то отсиживается в безопасном укрытии. А кто-то в это время делает все, чтобы укрытие было действительно безопасным.

«Я не знаю, насколько хороши эти двое монахов. – Эльрик снова прокручивал в памяти бой с нечистью. Деталь за деталью. Каждое мгновение, которое он успел увидеть, но не успел тогда осознать. – Не знаю. Знаю только, что я круче их обоих вместе взятых. И меня не касаются их дела и их заботы. Меня не волнует, будут они живы или погибнут, когда распрощаются с нами. Главное, чтобы их черно-белые плащи послужили прикрытием мне и Кине, пока едем мы через анласитские земли… Ты понял, эрте Анго?! – рыкнул он сам на себя. – Это не твоя война!.. И вообще, спать пора. – Насильно переводить размышления в другое русло он умел в совершенстве, освоил эту науку, вынужденный схватываться со зверем в собственной душе. – Через два дня мы будем в Аквитоне. А там… посмотрим».

* * *

Кина вертелась перед зеркалом, совершенно позабыв про остывающий на столе завтрак:

– Нет, Эльрик, тебе правда нравится? По-моему, к такому воротнику нужна другая прическа, не думаешь? Но с другой волосы растреплются – скачем как бешеные. Лошадей жалко. Они же выжили, правда?

Эльрик жевал мясо, кивал в нужных местах и время от времени вставлял необходимые замечания. Диалог их был скорее монологом Кины, но какой-то собеседник ей все же требовался.

– Думаешь, Элидору понравится?

Эльрик согнул в пальцах вилку. Разогнул обратно и бросил оценивающий взгляд на девушку. Тусклое зеркало искажало отражение до совершенно неузнаваемого вида и не позволяло Кине увидеть себя во всей красе. Но Эльрик-то видел ее отнюдь не в зеркале.

Эльфийка нарядилась в новый дорожный костюм из мягкой замши, заявив, что старый провонял лошадиным потом и вообще крайне истрепался. Эльрик ни с тем, ни с другим не спорил и весь вчерашний вечер, пока монахи объясняли хозяину гостиницы, кто тут главный, они с Киной бродили по лавкам, где эльфиечка придирчиво выбирала себе наряд. Увы, времени шить костюм на заказ, как делают все нормальные люди, у них не было. В конце концов, заявив, что ничего приличного в Лоске все равно не купить, Кина остановилась на чем-то, пошитом, судя по всему, на стройного мальчика, и пошитом очень неплохо. А сегодня утром явилась пред строгие очи шефанго, чтобы узнать его мнение.

Эльрик мнение выразил коротким, но многозначительным присвистом.

В черно-голубой куртке с широким отложным воротником и заправленных в мягкие сапожки брюках тех же цветов эльфийка выглядела сногсшибательно.

– Я, конечно, предпочитаю женщин в юбках, – отметил де Фокс. – Но сейчас склонен признать, что в брючных костюмах есть определенный шарм.

– Как ты временами мудрено выражаешься, – Кина фыркнула и принялась вертеться перед зеркалом. Занималась она этим не меньше четверти часа, пока, коротко постучав, Сим не просунул в дверь голову.

Лицо у гоббера было осунувшимся, но сияющим и наглым.

– А мы лошадей найти не можем! – торжествующе сообщил он. И заорал в коридор: – Элидорчик! Она здесь… В смысле, они здесь. Эльрик тоже!

Эльф что-то неразборчиво рявкнул. Скорее всего, выругался. Сим прислушался. Кивнул и вновь заорал:

– Они нас позавтракать вместе приглашают! Да! Иди сюда! – Он уставился на Эльрика круглыми глазами: – Ты ведь приглашаешь, да? О, Кина, потрясающе выглядишь. Мне нравится. Правда, говорят, что у меня совсем нет вкуса.

Прежде чем ему успели ответить, Сим исчез и вернулся через минуту, волоча огромный поднос с завтраком:

– Эльрик, можно я на твоей кровати есть буду? Понимаешь, с детства привык есть лежа. Да-да. Бывало, пожарит матушка гуся, кстати, я ведь не рассказывал вам про мою покойную матушку, великая была мастерица жарить гусей, ну и разводить, конечно, тоже, у нас гусятник был всей округе на зависть, крыша, между прочим, не соломенная, а дранкой крытая, отец на это…

– Сим! – рыкнул Элидор, появляясь в комнате.

– Аюшки? – Сим действительно улегся на кровать, поставив перед собой поднос. – Элидорчик, ты чего? А я твой завтрак сюда принес. А ты его потерял, да? Ну, понимаешь, я подумал, что негоже такому представительному мужчине, как ты, таскать подносы с завтраком, как какому-нибудь гостиничному мальчику. Ты ведь у нас не гостиничный вовсе…

– Мальчик, – мурлыкнул Эльрик, не удержавшись.