Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Ярославскому ГУБОНО

Несмотря на неоднократные предложения Наркомпроса представить объяснения по делу об увольнении учителя Диево-Городищенской семилетки Ярославского у. тов. Головщикова до сих пор от Губоно ответа не имеется. Считая недопустимым такое отношение ГУБОНО к предложениям Наркомпроса, предлагается указанное объяснение представить в 3-дневный срок 31. 12. 1926

Народный комиссариат по Просвещению

Заведующему Ярославским ГУБОНО тов. Шалыгину.

Уважаемый товарищ. От Надежды Константиновны Крупской я получил прилагаемое при сем письмо учителя школы 7-летки с. Диево-Городища, Ярославской губ. и уезда, тов. Н. Головщикова.

Письмо его дает возможность предположить, что на этого учителя действительно имеются какие-то гонения… Я убедительно прошу Вас поэтому лично заняться этим делом, обеспечить совершенно объективное партийное обследование положения этого учителя и, по возможности, срочно сообщить мне результаты.

В письме же к Крупской Николай Иванович объясняет ситуацию так: «…меня, как учителя, в настоящей школе учащие обвиняют в «подлизывании» перед учениками за то, что я с ними вне класса веду себя как товарищ, а по прозвищу учеников являюсь их «другом». Вот эти коллеги-учителя добились того, что меня сняли с работы … Причина же их злобы такова: на перевыборах ВИКа при отчете я указал во всеуслышание, что хотя в нашей школе 10 учащих, а работы никакой среди крестьянства не ведут, что недопустимо и необходимо этот факт исжить». Далее он просит: «А посему прошу Вас, дайте мне возможность приехать к Вам в Москву для личных объяснений (…) чтобы я мог обрисовать Вам всю картину травли меня во-первых и во-вторых сказать всю правду о состоянии просвещения волости, уезда, о которых доходят до Вас отчеты, совершенно далекие от истины»[237 - ГАЯО Ф. Р-178. Оп. 4. Д. 23. Л. 42, 43.].

В докладе по расследованию работы об увольнении со службы школьного работника Диево-Городищенской семилетки Н. И. Головщикова сказано: «50 процентов педперсонала из духовного звания, что при существующей в Диево-Городище обстановке, где большая часть населения преобладает торговцы и местные обыватели мещанского типа, является отрицательным явлением…Увольнение признано правильным… Считают, что тов. Головщиков просто нервно-больной человек. В Ярославле и уезде его никто не берет на работу»[238 - Там же. Л. 52.].

Становится понятно, что человеком он был «неудобным», и коллеги стремились правдами и неправдами от него избавиться. Видимо, поэтому его последним местом работы стала школа при психиатрической больнице.

В «Анкете арестованного» указано:

«Постоянное место жительства до ареста – Ярославль, проспект Шмидта, д. 3 кв. 11;

профессия и специальность – педагог;

последнее место работы или род занятий до ареста – школа 36, заведующий библиотекой;

партийная принадлежность – беспартийный;

образование – незаконченное высшее;

социальное происхождение – служители культа»[239 - ГАЯО Ф. Р-3698. Оп. 2. Д. С-12636. Л. 6, 7.].

В материалах дела есть и фотография, правда, очень плохого качества, и словесный портрет:

«Рост средний (165–170 см), фигура худощавая, плечи опущенные, … волосы седые, глаза серые, лицо треугольное, лоб низкий скошенный, брови дугообразные широкие, нос малый тонкий, рот малый, углы рта опущены, губы тонкие, подбородок скошенный, уши малые. Особые приметы: контузия груди, на левой руке (кисть) шрам»[240 - Там же. Л. 7 об.].

1878 г.(год рождения) Головщиков Николай Иванович

ГАЯО, фонд Р- 3698 опись 2 дело С-12636

Арестовали Николая Ивановича 11 декабря 1941 г. и заключили во Внутреннюю тюрьму УНКВД Ярославской области.

Какое же преступление совершил этот неуживчивый 63-летний инвалид, заслужив приговор: «Головщикова Николая Ивановича по ст. 58–10 ч.2 УК РСФСР с карательной санкцией ст. 58-2 УК РСФСР, подвергнуть высшей мере наказания – расстрелу, без конфискации имущества за отсутствием такового у осужденного. Приговор обжалованию не подлежит»[241 - Там же. Л. 49 об.]?!!

Оказывается, «преступник» «… систематически проводил среди сотрудников школы антисоветскую агитацию, распространял клеветнические измышления по отношению к руководителям коммунистической партии и Советского правительства, восхвалял немецко-фашистскую армию и высказывал пораженческие взгляды по отношению к СССР в войне с фашистской Германией»[242 - Там же. Л. 37.].

В «Показаниях подозреваемого» Николай Иванович сначала отказался себя признать виновным в антисоветской агитации и твердо об этом заявил. Но поскольку следователь уже располагал достаточными данными, «изобличающими» его в антисоветской деятельности (а мы знаем, как это обычно делалось), Николаю Ивановичу, по-видимому, ничего не оставалось, как «признаваться». Он подтвердил, что в разговорах с сотрудниками высказывал сомнения в способности маршала Буденного быть командующим Южным фронтом («он тактики пехоты и другого рода войск не знает»), а также не видел причин надеяться на помощь союзников. Кроме того, по показаниям свидетельницы, Николай Иванович принципиально отказался принимать участие в кампании государственного займа у населения в размере месячного оклада, мотивируя это маленьким доходом и плохим питанием (его изможденное лицо на фотографии красноречивее всех слов). И, конечно, отягощающие факторы:

1) непролетарское происхождение («сын служителя культа»);

2) бывший офицер царской армии («чуждый элемент»).

Сразу вспоминаются слова[243 - Газета «Красный террор» от 1 ноября 1918 г.] Яна Лациса – одного из руководителей ЧК, заместителя Дзержинского: «Не ищите на следствии материалов или доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против Советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, – какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого…»

Вот и определили. А в военное время вообще не до церемоний.

Его расстреляли через два месяца после ареста – девятого февраля 1942 г.

Через 50 долгих лет Головщиков Николай Иванович был реабилитирован.

* * *

В этой части нашего повествования нам кажется необходимым подробно рассказать и о племяннице Николая Ивановича – упоминавшейся выше Александре Павловне Головщиковой. Эта самоотверженная женщина, не считаясь с бытовыми и другими трудностями, стала заботиться о престарелом родственнике. По мере того, как Николая Ивановича увольняли или переводили с места на место, она увольнялась и переводилась вслед за ним. Вот одно из ее заявлений:

«от 18 сентября 1920 г.

Состоя школьной работницей вышеозначенной (Николо-Бойской советской 1 ступени Ярославского уезда) школы, прошу… разрешить мне переход в Мологский уезд на должность школьной работницы, где мне необходимо устроиться с родственником Н. И. Головщиковым в одной школе. Н. И. Головщиков в данное время состоит внешкольным инструктором в Мологском уезде. Родных у Головщикова кроме меня никого нет, а при его слабом здоровье необходимы нормальная домашняя обстановка и правильный образ питания. Что не может устроить его одинокая жизнь среди чужих людей. Здоровье он потерял во время войны и трехлетнего пребывания в австрийском плену, здесь же одинокое скитание продолжает подрывать его здоровье. Вдвоем же жизнь будет безусловно легче в смысле хозяйственном, а посему на основании изложенныя причины и прошу удовлетворить мое ходатайство. Заменителя на свою должность я найду. 13. 09. 1920. А. Головщикова»[244 - ГАЯО Ф. Р-1663. Оп. 2. Д. 1051. Л. 2 об.].

Преподавательница естественных наук, «девица духовного звания», Александра Павловна Головщикова бескорыстно служила ближним, так нуждавшимся в ее заботе. По-другому просто не умела.

Христофор Иоаннович – 1884 г. р. – младший сын Головщикова Иоанна Николаевича. Пятого сентября 1907 г. 23-летний студент Демидовского юридического лицея Христофор Головщиков в церкви села Солонец обвенчался с дочерью купеческой вдовы Евдокии Васильевны Иевлевой из Крестобогородской волости деревни Пятовской – девицей Марией Феодоровной, 23 лет. Поручителями по жениху были: студент того же лицея Петр Георгиевич Кофман и Ростовский мещанин Леонид Андреев Николаев; по невесте: деревни Пятовской крестьянин Иван Федоров Панфилов и прапорщик 247-го Романовского батальона Николай Александрович Перлен. Известно, что после окончания Ярославской духовной семинарии с 1912 по 1923 г. (а может, дольше) Христофор учительствовал в школе, находившейся в Путятинской волости[245 - ГАЯО Ф. Р-178. Оп. 2. Д. 206 Л. 116 об.].

* * *

На сегодня 143 персоны насчитывается в древе Головщиковых, восемь поколений. К сожалению, у этого древа не хватает многих и многих веточек, которые дотянулись бы до нашего времени: в советские годы были утрачены родственные связи, и большинство из них не восстановлены до сих пор. В этом смысле древу Добронравиных «повезло» больше: разными путями удалось найти некоторых (не всех, конечно) потомков на уровне пятиюродного родства.

Хочется надеяться, что выход в свет этой книги послужит всем нам стимулом для поиска родственников и восстановления утраченных связей.

Заключение

Знает ли кто, откуда в русском человеке совершенно особое отношение к родительским могилам? Где находится и как называется тот орган человеческого организма, в котором со временем что-то начинает саднить, напоминая: надо поехать на кладбище, давно не был, надо… Почему старушка, еле передвигая ноги, тащится за тридевять земель на могилку родного человека лишь за тем, чтобы поклониться, положить два цветочка и взять горстку землицы с собой? Разве нас этому кто-то учил?!!

Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу —
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.

    (А.С. Пушкин)
Попробуем представить, сколько поколений людей было до нашего рождения и, отчасти, для нашего рождения. Двадцать? Пятьдесят? Неизвестно. Трудно с этим смириться, но подавляющее большинство наших предков – вечная тайна: никогда не узнать, кто они были, как они жили. Спроси нас, в лучшем случае, мы сможем назвать три поколения: родители, бабушки-дедушки, прабабушки-прадедушки.

Что-то сломалось, перевернулось, серьезно нарушилось в жизненном укладе. Все мы, по большому счету, Иваны, не помнящие родства. Еще сто – сто пятьдесят лет назад в семьях трепетно хранились так называемые «помянники», передаваемые от матери к дочери: книжечки, часто самодельные, с записанными столбцами имен почивших предков. Обязательные для каждого православного человека утренние молитвы предписывали поминать всех усопших сродников, не позволяя предать их забвению. Многое с той поры изменилось. Исчез из жилища русского человека «красный угол» с иконой, освободив место для телевизора; исчезло из речи традиционное выражение благодарности «Спаси тебя Бог!», заменившись на безликое «спасибо»; почти исчезло молитвенное поминание усопших, вытеснившись накрытыми столами с изобилием спиртного и тостами «не чокаясь». Память тоже исчезла, растворилась?..

Наступит время, и на смену нам по закону жизни и смерти придут наши дети и внуки. Будут ли они знать своих предков, зависит от нас.

* * *

Автор сердечно благодарит всех, бескорыстно помогавших в сборе материалов для настоящего издания: родственников, и особенно – Карасеву Лидию Генриховну, Рощину Наталью Михайловну, Преднек Татьяну Петровну, Добронравиных Валентину Ивановну и Нину Александровну, Зинину Оксану Владимировну; членов Ярославского историко-родословного общества и участников форума ЯрИРО; сотрудников Государственного архива Ярославской области и его бывшего директора Гузанова Евгения Леонидовича; председателя правления Общественного фонда жертв политических репрессий «Покаяние» Рогачева Михаила Борисовича; сотрудника Подосиновского краеведческого музея (Кировская область) Пластинина Анатолия Николаевича и др.

Отдельная благодарность – епископу Рыбинскому Вениамину (Лихоманову) и митрофорному протоиерею Владимиру Бучину, настоятелю храма Димитрия Царевича на поле г. Углича, благословившим написание этой книги.