Тайна ледяной пещеры. Хранитель солнц

– Паука мы завалили, – жизнерадостно ответил дед. – Теперь мяса на несколько месяцев хватит.

Тошнота подкатила к горлу так резко, что удержать её Вадим не успел. Запах сразу перестал казаться умопомрачительным.

– Эх, как тебя корёжит, – покачал головой дед и вытащил из-под подбородка юноши испачканную тряпку. Девочка сразу постелила чистую, сняв её со спинки кровати. – Ну, ничего. Раз очнулся, значит, жить будешь. Сейчас мы тебя бульончиком напоим. Мясо тебе есть ещё рановато, а вот бульончик – в самый раз.

– Из паука? – прохрипел Вадим.

– Из паука, – всё так же жизнерадостно согласился дед. – У него очень вкусное мясо, но вот добыть его сложно. Так что это – деликатес, который в городе за большие деньги продают. А нам вот совершенно задаром досталось. Повезло, понимаешь.

На сей раз с тошнотой справиться удалось. Вадим вспомнил мохнатого монстра, с которым так долго сражался, сглотнул и выдавил:

– А как же вы его завалили? Я не сумел.

– Ты просто не знал, куда стрелять нужно, – утешил его дед. – У него очень мягкое, незащищённое брюхо. В него бить надо. Мы вовремя подоспели. Он как раз на задние лапы встал, чтобы на тебя кинуться, брюхо открыл, мы и воспользовались моментом.

– А со мной что?

– У этого паука на лапах когти ядовитые, – перестал улыбаться дед. – Он свою добычу, в паутине запутавшуюся, так и убивает. Когтем по ней чиркнет, жертва сразу сознание теряет, затихает, и он спокойно обедает. Обычно после этого яда не выживают. Мы тебя, честно говоря, принесли, чтобы похоронить по-человечески. А ты, гляди, выжил. Как это тебе удалось?

Хотел бы он это знать. Может, сыграло роль, что он – не местный и поэтому его организм сумел справиться с ядом? А может, помогло, что он из волшебной реки воды напился? Вдруг она и обеззараживающими свойствами обладает, яды выводит?

Но дед ответа и не ждал. Понимал, что вряд ли парнишка его знает. Продолжил деловито:

– Много еды тебе пока не дам. Пару глотков, не больше. Только силы поддержать. Тебе сейчас воды нужно больше пить, да спать, сил набираться.

Приподнял Вадима, подложил под голову ещё одну подушку, чтобы есть было удобнее. Девочка принесла миску с едва плещущейся на донышке жидкостью, зачерпнула её небольшой деревянной ложкой и поднесла ко рту своего подопечного.

От аромата приправленного травами бульона рот наполнился слюной, а желудок снова забурчал.

Главное, не вспоминать, из кого сварен этот обед. Представить, что это, например, свинья. Чем свинья лучше паука? Почему её есть можно, а паука нельзя? Кто это сказал?

Юноша задышал торопливо, вновь справляясь с тошнотой, открыл рот. Терпеливо дожидавшаяся этого момента девочка аккуратно влила бульон, зачерпнула следующую порцию.

Бульон оказался неожиданно вкусным. Настолько вкусным, что Вадим сразу забыл, из кого он был приготовлен и, проглотив, сам потянулся за добавкой. И разочарованно прикрыл глаза, когда девочка, скормив ему ещё пару ложек ароматной жидкости, строго сказала:

– Пока всё. Вечером дам побольше.

Желудок недовольно буркнул, но сильно ругаться не стал. И, уже уплывая в сон, Вадим почувствовал, как маленькие ручки заботливо укрывают его одеялом и поправляют под головой подушку.

В следующий раз он проснулся от того, что яркое солнце, залившее комнату, пригрело его так, что ему стало жарко. Одеяло сразу показалось слишком тёплым и тяжёлым, и он, коротко застонав, стал выпутываться из своего кокона.

Тело не слушалось, руки ослабели настолько, что он с трудом пальцами шевелил, но он упорно стаскивал с себя одеяло, пока, наконец, весь взмокнув от вложенных усилий, от него не освободился. И только тогда, почувствовав на коже прохладу лёгкого ветерка, задувающего в открытое окно, понял, что он полностью раздет. Даже плавок на нём нет. А если его девочка увидит?

– И чего тебе не лежится? – услышал он укоризненный голос и, вспыхнув до корней волос, начал вновь возиться с одеялом, теперь уже пытаясь укрыться. – Попросить не мог? Я и вышла-то всего на пять минут, мог бы и подождать. Сейчас тебя умою и завтракать будем.

– Завтракать? – не придумал лучшего вопроса Вадим. От неловкости даже сил добавилось, сумел он натянуть одеяло.

Но старания его пропали втуне. Девочка поставила на табуретку у кровати таз с водой, намочила тряпочку и одним движением стащила с него ненадёжное укрытие.

– Ты чего делаешь?! – вскинулся он, но девочка с недоумением посмотрела на него и пояснила:

– Так умыться же надо. Дедушка сказал, что тебя трижды в день обтирать нужно, чтобы яд с потом выходил, а обратно уже не всасывался. Я так и делаю.

– Ты?!

– А кто ещё? – удивилась девочка. – У дедушки своих дел много и в огороде, и по хозяйству. А я по дому хлопочу, да теперь ещё и за тобой приглядываю.

Говоря это, она уверенным движением, показавшим, что делает это не в первый раз, уложила юношу на бок и начала ловко обтирать его влажной тряпкой, постоянно споласкивая её в тазу. Вадим закрыл глаза, чтобы не видеть своего позора. Да, если она уже не первый раз это делает, бессмысленно дёргаться. Но до чего же неловко! Неужели дед не понимает, что не дело юной девушке ухаживать за обнажённым парнем? Или у них здесь другие порядки?

– Давно я тут лежу? – выдавил он и закусил губу, потому что девочка, протерев ему спину, начала вытирать грудь и живот.

– Да уж пятый день, – ответила она, не прекращая своего занятия.

Четыре дня, по три раза… Да, дёргаться бессмысленно.

– Как тебя зовут? – ему было всё равно, о чём спрашивать, лишь бы отвлечься от чудовищной неловкости. Щёки пылали так, что, казалось, сейчас подушка задымится. А по телу бежали мурашки то ли от прохладной воды, то ли от мягких прикосновений.

– Антания, – ответила девочка. – А дедушка Аней называет.

– Аня, – повторил Вадим. – Красивое имя.

– А тебя как зовут?

– Вадим.

– Красивое имя, – вернула комплимент девочка и, бросив тряпку в таз, укрыла юношу одеялом. – Пока не раскидывайся, обсохни немного.

Могла бы и не предупреждать. Сейчас с Вадима одеяло и тягач бы не стащил, так он в него вцепился.

Антания загремела посудой, готовя завтрак, и по комнате разнёсся аромат свежеприготовленной пищи.

– Сегодня дедушка разрешил тебе побольше съесть. Но кашу пока не дам, бульон пей.

Аня подоткнула под голову подопечного вторую подушку, присела на край кровати, держа в руках миску.

– Я сам, – потянулся к миске Вадим, но девочка качнула головой:

– Ты сам ещё не сможешь. Ложку не удержишь.

И Вадим понял, что она права. И покорно открыл рот, чувствуя себя маленьким ребёнком, которого кормит любящая, но строгая мама.

А, поев, мгновенно провалился в сон и проспал до следующего утра. И в этот раз ему даже что-то снилось. Правда, проснувшись, он свой сон вспомнить не сумел.

***

Дни шли за днями. Поправлялся Вадим медленно, тяжело. Периодически возвращалась тошнота, порой к вечеру поднималась температура. Первое время тело не слушалось настолько, что даже повернуться со спины на бок не удавалось. Ложку поднять сумел лишь через пару дней, до этого пальцы её удержать не могли.

Но больше всего угнетала невозможность самостоятельно сходить в туалет. Ладно бы за ним дед ухаживал, а то, что просить об этом каждый раз Аню приходилось, просто морально убивало. Да и трёхразовая пытка обтираниями радости не добавляла.