Зодчий из преисподней

– Ну, слова какие? М-м-м… Хоть что-то?

Ольга Владимировна шумно выдохнула:

– Не знаю… Мне показалось – по-французски…

Ярыжский хохотнул с полным ртом, но женщины не обратили на его сарказм никакого внимания и не обиделись.

– А мне – так будто по-английски, – прибавила Надя.

– Интересно. М-м-м… Очень интересно… Значит, итальянский унитаз разговаривает… М-м-м… По-английски… И по-французски… Это исключительно интересно… Голос какой?

– То есть как это – голос какой?

– Ну… Мужской или женский?

– Нечеловеческий! Нечеловеческий голос! Понимаешь? – всплеснула руками супруга.

Теперь он захохотал на всю комнату:

– А вы хотели, чтобы он по-человечески разговаривал? Хе-хе-хе! Ох, бабы! Может, итальянцы там робота встроили, а? Для развлечения клиентов. Может такое быть? А?

Ярыжская резко встала. Высокая, черноволосая, вся в несерьезных красно-зеленых рюшечках дорогого импортного халатика, но такая соблазнительная, просто sexy:

– Ты надо мной издеваешься?

– С чего бы это, моя дорогая? Анализирую ваши росказни. Похоже, нужно будет наш бар запирать. От вас обеих.

– Тимофеевна тоже кое-что подметила. Не только мы.

– И что же? М-м-м…

– Кто-то ночью ходил в грязных ботинках. По всему дому.

– Ну?

– Она заметила следы, когда прибирала.

– Понятно. – Насытившись, Кирилл Иванович вытер губы салфеткой. – Она переработала и хочет прибавки. Алинка тоже видела грязные ботинки?

– Нет, в последнее время она прибирала только наверху, в левом крыле. И Тимофеевна ботинок не видела, видела только следы. В основном, на лестнице.

– А ты, Надя, следы видела?

– Нет. Тимофеевна говорит, что сразу все и прибрала.

– Скажите ей, чтобы в следующий раз позвала взглянуть.

– Уже сказала, следы она видела только один раз.

– Вещи-то хоть все целы? Кто-то, понимаешь, ходит тут, как у себя дома…

– Насчет этого не волнуйся, все на месте, – заверила Ольга Владимировна. – Нигде ничего не пропало.

– А охрана, значит, в это время спала?

– С улицы в дом точно никто войти не мог, – заступилась за молодых сторожей Надя Щукина. – В последние дни часто снег шел, во дворе никаких следов не было, только наши. Все двери я лично запирала, и потом еще раз проверила.

Ярыжский подобрел:

– А между прочим, сантехника вы не вызвали? Нашего. Может, тот хваленый итальянский унитаз еще и протекает? А?

Но Ольга Владимировна была настроена до конца поддерживать мистическую версию непонятных происшествий:

– Поверь, нечего иронизировать. Техника работает отлично. Большей частью. Днем. Сантехник не виноват, это дом… Здесь что-то нехорошее. Старые дома, поверь, всегда несут на себе отпечаток жизни бывших хозяев. Их ауру, их… Ну, не знаю. Можешь смеяться, но и академики признают, что иногда астральные тела существуют отдельно от людей. И тогда возможны любые фантастические явления. Надя, скажи ты.

Надежда взялась за ручку передвижного столика:

– Я никогда в такие вещи не верила. Но и нормальных объяснений найти не могу. Все это нелогично и нерационально. Тимофеевна говорит: призраки. Здесь и при немцах что-то такое видели и слышали. Призраки оккупантов перебили.

– Точно – призраки?

– Не знаю. Может, и партизаны.

Ярыжский засунул мизинец в левое ухо и энергично там почесал.

– Сантехник был?

– Сегодня утром, – выдохнула Ольга Владимировна.

– И вчера, и позавчера, – добавила Щукина.

– И что?

– Ничего, все исправно. Мы вместе проверяли: к Семенычу претензий нет.

– А другие унитазы? Они ж все от одной фирмы.

– Другие работают, как часы.

– Как часы, хе-хе, – Ярыжский встал и похлопал себя по добротному животу:

– Ну, хорошо. Я теперь дома чаще буду бывать, по крайней мере, ночевать обязательно постараюсь. Может, тоже что-то услышу. На итальянском, хе-хе.

В этот момент на втором этаже громыхнуло.

Кирилл Иванович первым выскочил из зала и бросился наверх, больно стукнувшись коленом о большой низкий стол и едва не перевернув столик на колесах. Еще на лестнице услышал: кто-то спускает воду. В его личном туалете! Куда войти можно только через кабинет!

Влетел туда запыхавшийся, сердитый.