Паника

– Я об этом думала, – сказала она.

– Поэтому ты хотела лечь в больницу?

– Да.

– Что же тебя остановило?

Лида не знала, отвечать ли на этот вопрос, но потом подумала, что, ответив, ничего нового Асе не сообщит.

– Если я не больна и ничего не путаю, значит, мою дочь ищут не там.

Ася серьёзно кивнула и задумалась, и Лида вдруг с изумлением поняла, что Ася ей верит.

За Асиной спиной открылось и с силой захлопнулось окно. Порыв ветра ворвался в комнату, закачался старый абажур, его кисти, словно маленькие мётлы, лихорадочно мели воздух. По стенам зашатались странные тени. Сидевшая к окну лицом Лида увидела, как в заросшем саду мелькнуло что-то светлое. Ася встала, чтобы закрыть окно, но Лида её остановила:

– Стой, мне кажется, там кто-то есть.

– Кто?

– Не знаю. Мне показалось, я кого-то видела.

Ася нахмурилась и склонила голову, как будто прислушивалась к чему-то.

– Пойдём, – сказала она.

– Куда?

– В сад. Посмотрим.

– Ты что? А вдруг он там? – Лида всерьёз испугалась.

– А ты что, хочешь, чтобы он бродил там, пока мы спим?

Ася решительно направилась к выходу, и Лида пошла за ней.

В саду было прохладно и тихо. В отдалении, за забором, тихо звучали низкие мужские голоса, оттуда аппетитно пахло шашлыком.

– Кто там? – неожиданно для себя крикнула Лида в глубь сада.

– Вы нам? – отозвался один из мужчин, и она пошла на голос.

8.

Навигатор сбойнул, точка, изображающая автомобиль, плыла в белой пустоте. Сергей Голыбин взял телефон, и тот зазвонил прямо у него в руке. Света. Сергей раздраженно сбросил звонок. Пять пропущенных от Светы. Пять – за два часа. Первый – через полчаса после того, как он уехал. Сказал же ясно, что уехал до послезавтра, далеко, в район. Да, не сказал, что к Витьке, но она, наверное, и так почувствовала, что не по работе. После рождения близнецов у жены, кажется, открылся третий глаз: она звонила, как только ему становилось хорошо. Света присосалась к нему, как пиявка, вытягивала из него силы, мотала нервы, требовала того, что он не мог ей дать, а иногда он вообще переставал понимать, чего она хочет.

Мобильный интернет отрубился и на телефоне. Куда ехать, Сергей не знал, и это было обидно, потому что он почти уже приехал. Ему хотелось сесть за стол, неторопливо разлить вискарь по стаканам и поговорить с человеком, который его понимает, а там – шашлычок, зелень, теплый июньский вечер, приятная пустота в голове… Но приходилось колесить по проселочным дорогам, по корням и ямам. А когда Сергей выбрался на асфальт, тот оказался растрескавшимся, осыпавшимся по краям, полусъеденный густым подлеском могучего соснового бора.

Очень хотелось отключить телефон и забыть обо всем: и о Свете, и о работе, об этом чертовом суде по таунхаусу, жильцы которого оказались склочными, липкими, истеричными и категорически не соглашались на мировую. И поставщик этот чертов, новый, тоже мотал нервы. Сергей знал, что не нужно бы с ним связываться, но Ромка кричал: «Дешевле выйдет, дешевле», – и вот они который уже день простаивали без кирпича. Нужно было разрывать нафиг контракт и возвращаться к проверенным людям…

Сергей поймал себя на мысли, что из-за Светки свалился в привычную карусель тревожных мыслей, хотя собирался отдохнуть и выбросить всё это из головы. Это его разозлило.

Однако перед тем как отключить телефон, нужно было позвонить Витьке и узнать, как до него доехать. Машину тряхнуло на выбоине, как раз когда Сергей набирал номер. Он едва успел поймать его и плечом прижать к уху. Вызов приняли после первого же гудка.

– Щукарёв, привет! – сказал Сергей. – Я уже близко, но только что-то заблудился.

Женский голос зло ответил:

– То есть, ты даже не по работе свалил? Вообще здорово!

Он набрал Светку. Отвлёкся на дорогу, и палец соскочил на её номер, последний входящий.

– Серёжа, ты меня слышишь? Ты почему трубку не берёшь?

– Свет, я…

– Что? Что ты? Поехал к Щукарёву? Пить будете все выходные? А я когда буду отдыхать? Да ладно отдыхать – ты в курсе, что детям обувь нужна? Я одна с двумя младенцами должна ехать в магазин?..

Сергей сбросил вызов и тут же набрал Витьку, чтобы Света не успела вклиниться в разговор. Когда пошли длинные гудки, он с облегчением увидел, что разбитый асфальт вливается во вполне приличную дорогу.

– Серёг, ты где? – радостно спросил Витька, и от звуков его голоса Сергею сразу стало лучше.

– Ты представляешь, – заговорил он, автоматически копируя радостные интонации, — я тут заблудился!

– А где ты едешь?

– Да я понятия не имею, тут лес и дорога, больше не видно ничего, а навигатор глюкнул. Стой, погоди, впереди указатель какой-то.

Машина Сергея приближалась к развилке, перед поворотом направо стоял синий знак со стрелкой «Паника, 2 км». Сергей хохотнул, притормозил – вдруг придется свернуть – и сказал Витьке:

– Тут сказано, что мне до паники совсем недалеко. Ну, в прямом смысле. Написано: Паника, два километра. Поворот направо. Мне куда?

– Ты прямо езжай и забирай, по возможности, левее. Ты свернул, наверное, не там, и теперь по дуге нас объезжаешь.

– Слушай, что: реально – «Паника»? Бывают такие названия?

– Ну да. Приличный такой по размерам посёлок, между прочим. Почти город.

Щукарёв продолжил объяснять, а Сергей тронулся с места и прибавил скорость – асфальт тут был хороший, даже отличный. Почти сразу дорога изогнулась влево. Поворот был плавный, но обочина густо заросла кустами, и было не видно, что за поворотом, прямо посередине дороги, медленно переставляя ноги и пошатываясь, идёт человек. Сергей заметил его в самую последнюю минуту, ударил по тормозам и вывернул руль. Машину бросило в кусты, нос её нырнул вниз, в канаву, заросшую ивняком, но тормоза сработали, и машина остановилась на самом краю.

– Твою мать, – негромко сказал Сергей. Сердце его колотилось так, как никогда в жизни: казалось, грудная клетка просто лопнет.

Придя в себя, Сергей вырулил обратно на дорогу. Человек всё так же шёл вперёд, безучастный, словно зомби. Сергей медленно объехал его, не рискуя ускориться сразу, словно ожидал, что зомбяк внезапно выкинет ещё какой-нибудь опасный трюк. Это был очень худой, даже истощённый, мужчина средних лет в светло-серой ветровке и чёрных джинсах. Его щёки ввалились, глаза смотрели в никуда, кожа приобрела густой красно-коричневый оттенок, который бывает у алкоголиков в крайней стадии алкоголизма.

– Уйди с дороги, придурок! Собьют тебя нахрен! – не удержавшись, крикнул Сергей и, объехав по дуге – максимально широкой, какую только позволяла двухполосная дорога – стал стремительно удалятся от этого алкоголика, или наркомана, или просто больного психа, и тут почувствовал острый укол в затылок, будто туда воткнули шило. В глазах потемнело, и машина снова вильнула. К счастью, длилось это меньше секунды, потом всё снова стало как обычно. Дорога убегала под колёса, руки уверенно держались за руль, и только из-под сиденья шёл странный звук. Сергей помотал головой, и понял, что это Витька пытается до него докричаться из упавшего телефона. Он пошарил рукой по полу, нащупал мобильник и поднял его к уху.

– Вить, я тут.

– Чего там у тебя случилось?