Скифское золото

– Может, тебе уехать на какое-то время. Я недавно получил приглашение от директора Таврического музея Андрея Мальгина, ему требуется наша помощь. В Феодосии обнаружили труп террориста, а в кармане камуфляжной формы – старинные золотые серьги предположительно скифского периода. Специалистов у них совсем не осталось: кто уволился, а кто выехал в связи с гибридной войной. Хотел Женьке предложить, но его Фрида или, как он ее называет, Афродита на последнем месяце беременности. Так что, Наталья, собирайся!

Почувствовав, что наступил благоприятный момент, я решилась поделиться теми мыслями, которые давно не давали не спокойно спать:

– Мне очень жаль, Ван, что я не смогу отблагодарить тебя за твое доброе сердце и любовь. Я стара и никогда не стану матерью, но… Я подробно рассказала ему о своей жизни в Кривом Роге, о сепаратистке Жанне и ее сыне -сироте. Вот если бы нам помог Крис…

– Жена, ты умница! У меня будет наследник – сын Ханен!

Ван был в восторге от моей идеи. Ночью муж вздыхал и ворочался -наверно ему не терпелось стать отцом.

ГЛАВА 17

Утром рано я решила позвонить криворожским родственникам, чтобы Мажара встретил меня на вокзале. Павел был или пьяный, или «не в себе», он орал от радости так, что дрожала мембрана телефона:

– Наташка, Нинка-то наша родила! Дочка у меня. Назвали Манюней (Машкой) в честь твоей сестры. Приезжай, встречу. Вместе девочек моих из роддома будем забирать. Женьке привет!

Услышав такую новость, я сгребла все свои карточки и – к дверям.

– Ты куда? -поинтересовался муж.

– За подарками.

– Что собираешься купить?

– Как что? Памперсы и…

– А что в Украине памперсов нет? Знаешь, давай-ка мы поедем вместе. Я помогу тебе выбрать подарки. В первый баул загрузили подарки для семейства Мажары. Машке купили несколько костюмчиков с кружевными чепчиками, красивую соску, набор ярких погремушек и розовый конверт с широким бантом.

– Модницей, наверно, будет, – вздохнул Ван.

Нине в подарок взяли теплый махровый халат, а Павлу – кожаные сапоги с натуральным мехом, чтобы ноги были в тепле. Жаловался он на боли в суставах – попробуй простоять в холодном морге целый день на цементном полу. Анжеле выбрали янтарный браслет, Крису – серебряную зажигалку. Второй баул загрузили детскими вещами цыганчатам от носков до вязаных шапочек, Николаю подобрали бордовую атласную рубашку, а Ляльке я решила отдать купленную когда-то для себя голубую шифоновую блузку. В третий баул поместили сладости, консервы, сыры-колбасы и даже бутылку «Кальвадоса» на случай срочного «обмыва» новорожденной.

– А ты берешь свои вещи? – поинтересовался Ван.

– Да, сейчас покажу.

Я решила примерить единственное свое парадновыходное черное велюровое платье. Распустила волосы, подкрасила губы.

– Да ты у меня, жена, оказывается красавица! – оценил Ван.

– Старуха, а не красавица.

– Значит самая красивая старуха. Он привлек меня на грудь и пристально посмотрел в глаза:

– Наталья, ты вернешься?

Я потупила взор:

– Не знаю.

Больше на эту тему он разговоров не заводил.

ГЛАВА 18

– А чтобы тебе не было скучно, я приготовила тебе подарок, – сказала я и приоткрыла дверь на балкон. В комнату, несмело перебирая слабыми ножками, вошел щенок. Ван подхватил маленькое чудо на руки:

– Какая красивая девочка.

– Это Женька принес, их Гера ощенилась. А девочку звать Инга.

Инга внимательно оглядела своими черными глазами-маслинами нового хозяина и вмиг облизала мужу нос и щеки.

– А ласковая какая! – рассмеялся Ван, – не то, что некоторые! Я поняла свою ошибку. Обняла мужа и сочно чмокнула в щеку:

– Спасибо тебе, дорогой, за помощь! Что бы я делала без тебя?

Утром пискнула Инга. Ван глянул на часы – ровно шесть.

– И будильника не нужно!

На вокзал мы прибыли вовремя. В вагоне Ван внимательно осмотрел моих попутчиков по купе, рассовал вещи, и мы вышли на перрон прощаться. Заключив меня в свои широкие объятья, муж сказал:

– Дай мне слово, что не будешь выходить в тамбур.

– Клянусь, – засмеялась я.

– И еще, я долго думал… Ты же поедешь в интернат, сделай мальчику подарок от меня, – и он достал из кармана коробочку с мобильником, -может быть, это не запрещено. Я была тронута его чуткостью и добротой и под наплывом чувств крепко обняла и поцеловала мужа. Вдруг он привлек меня и стал осыпать мое лицо и руки поцелуями. Состав дернулся и зашипел.

– Ван, да что ты?

Я вырвалась и побежала догонять свой вагон.

– Позвони! Я буду ждать! Я люблю тебя!

Я прыгнула на подножку вагона, помахала мужу рукой и вошла в купе.

ГЛАВА 19

Так случилось, что за два года Ван стал мне самым близким человеком. Только сейчас я поняла, как мне дорог этот стареющий иностранец, только ему я действительно нужна и только он меня искренне любит. На глазах навернулись слезы и, чтобы избежать любопытных вопросов попутчиков, я вышла в коридор и стала у окна. Медленно таяла дымка седого осеннего утра. Забелел восток, и над темнеющим лесом сверкнул первый солнечный луч, за ним – второй, и яркие зайчики запрыгали по вагонному стеклу. Вдруг на розовеющий небосклон выпрыгнул золотой олень и помчался в высь сияющего неба, чуть касаясь своими копытами острых вершин просыпающихся елей, он поднимался все выше и выше, а на ветвистых рогах скакуна покоилось прекрасное солнце – символ вечной жизни и любви. Огромный диск божества вспыхнул огнем, заливая землю потоками горячего света. Начинался новый день теплого бабьего лета.

Скифское золото

ГЛАВА 1

Так сложились обстоятельства, что мужу я по приезде в Кривой Рог позвонить не успела. С вокзала Мажара меня повез в роддом за Ниной, потом знакомство с Манюней и разбор подарков, затем «обмыв «Кальвадосом», а ночью – шепотом о «нашем», женском. К Ляле заехала перед самым отправлением поезда. Подруга была в депрессии: ее Николай ушел к молодой цыганке в другой табор. Думала, что позвоню в поезде, но только головой коснулась подушки – заснула крепким сном. В Симферополе меня встречал Андрей Мальгин. С вокзала – в музей. С первого взгляда я определила, что серьги из Толстого кургана под Ордженикидзе и принадлежали они скифской царице, на это указывала тонкая золотая нить ажура, вплетения цветов и «звериный стиль» -изображения неизвестных зверей с крыльями. Свободное время появилось только к вечеру, но мобильник Вана не отвечал. Вся работа в музее заняла не более трех дней, каждый вечер я набирала знакомый номер, но в ответ были длинные гудки. Съездила я, конечно, и в интернат и познакомилась с Максимкой (так звали сына Жанны Фроловой). Он был очень рад подарку Вана, но признался, что звонить ему некому. Я ввела свой номер телефона в мобильник, сказала, что у тебя есть воспитатели, друзья и ты можешь общаться с ними. Грустный и худой мальчик с огромными серыми глазами произвел на меня впечатление одинокого и никому не нужного ребенка. Узнав о необходимых документах на усыновление, я в тот же день выехала в Киев. Ночью мне приснился странный сон: на вершине скифского кургана стоял улыбающийся Ван, одной рукой он гладил золотого оленя, а другой махал мне, прощаясь. С тяжелым предчувствием я подъезжала к столице.

ГЛАВА 2

На вокзале в Киеве меня подхватила Анжела и помчала в свой сосновый бор. Вскоре туда явился Крис.