Проклятие Удава

Ольга попробовала водку – и глаза у нее вылезли из орбит, дыхание остановилось…

– Эй, эй, ты чего? – всполошился Игорь.

Она отдышалась и виновато объяснила:

– Извини, Игорек, я не могу это пить.

– Не можешь? Водку?! С ума сойти! Впрочем, не можешь – не пей, мне больше достанется.

Хлопнув еще полстакана, он уставился на жену:

– Давай-ка в постель, женушка.

Он легко сломал её сопротивление, со словами «сначала для себя надо пожить» натянул презерватив и повторил утреннюю попытку сделать свою избранницу настоящей женщиной. Но вместо страстного секса получилось обычное изнасилование.

– Да-а-а… – протянул Игорь, – ну и жёнушку я себе нашёл! Хотя… Если я у тебя первый, неудивительно, что ты ничего не соображаешь. Ладно, будем учить и воспитывать.

Ольга не успела сшить шторы до темноты и цепляла их на карнизные крючки на фоне яркого света… Муж давно спал и не видел, как горько она плакала над шитьем, с каким трудом дотягивалась до крючков. Так началась ее семейная жизнь. Жизнь, в которой не было счастья.

Только работа оставалась для неё светлым пятном. Коллектив её за что-то любил и всемерно поддерживал, материалы выходили без задержек, и их было так много, что пришлось брать пару псевдонимов. Соответственно, и зарплата повысилась – жить бы да радоваться, но никак не получалось.

Больше всего её угнетал секс и то, что ему предшествовало. Прежде чем взгромоздиться на супругу, Игорь начинал «ласкать» её груди. Он так их тискал, давил, теребил, что Ольга боялась, как бы он их вообще не оторвал. В первый раз она оттолкнула его и раскричалась:

– С ума сошел! Мне же больно!

– Больно? – искренне удивился Игорь. – Всем бабам нравится, а тебе – больно? Либо ты врёшь, только не пойму, зачем, либо ты сама ненормальная.

Постепенно муж пришел к выводу, что его гражданская супруга как баба – никудышная. Она поверила. Обычно о сексе говорят с восторгом, многие женщины ради него готовы на всё, и только она, Ольга, ничего не испытывает, кроме отвращения и боли. Она взяла себя в руки, очень уж хотелось стать настоящей женщиной. Перестала сопротивляться, старательно выполняла то, чего хотел партнёр, за что он её иногда даже хвалил. Стиснув зубы, терпела, когда он начинал терзать её грудь, когда входил в неё, когда наносил удары, если ему что-то не нравилось…

Не меньше секса Ольгу угнетало постоянное желание мужа выпить. Тут она сопротивлялась изо всех сил, но чем больше сопротивлялась, тем сильнее муж напивался, а напившись, начинал скандалить и распускать руки.

Однажды он не пошел на работу, а жене заявил:

– Ну их всех на…! Горбатиться за копейки! Нормальную работу искать надо!

Поиск достойной работы затянулся надолго, свои переживания Игорь гасил водкой. Он перестал обучать жену искусству любви, а просто валил куда придется, и овладевал, перестал пользоваться презервативами. Остро встал вопрос с деньгами.

Собственно, этот вопрос встал сразу, в самом начале совместной жизни. Ольга неплохо заработала и поделилась с мужем своей радостью.

– Ух ты! – восхитился муж. – Это надо отметить! Сбегай за водкой да закусью.

– Сначала я отнесу маме деньги.

– Что?!

– Понимаешь, моя семья очень нуждается. Отец и брат не могут найти подходящую работу, Ириска сидит дома с маленькими детьми, мама зарабатывает гроши…

– Оля! Твоя семья – это я! Уразумела?

– Но как же…

– Так же! Четверо взрослых, здоровых людей сели тебе на шею и лапки свесили! Мозги-то включи!

Она выполнила указание мужа, включила мозги и сделала вывод, что он, как ни прискорбно, прав. Отец и брат не горели желанием искать нормальную работу, обоих устраивало такое положение вещей, когда деньги приносит в дом вчерашняя школьница.

Ольга перестала отдавать деньги матери, купила себе зимнюю куртку, сапоги, тёплые брюки, вязаную шапку с шарфом. Приодела и Игоря. Но в глубине души поселилось острое чувство вины: там же Ириска с детьми голодают! Поскольку муж не мог знать, сколько конкретно она зарабатывает, часть своей зарплаты Ольга стала относить Ириске. Когда Игорь уволился с работы (или его уволили за пьянку, что выглядело правдоподобнее) и денег в семье заметно убавилось, Ольга продолжала поддерживать невестку. Пропив остатки своих денег, Игорь взялся за Ольгины, она пыталась прятать кровно заработанные – безуспешно: у пьяниц редкий нюх на подобные «захоронки». Поэтому ни на лето, ни на межсезонье она себе ничего не приобрела.

Получилось: то, что родители и брат сели ей на шею и лапки свесили, – это плохо, а то, что муж живёт и пьёт за её счёт – это вполне нормально.

* * *

Вскоре она поняла, что беременна. Сообщила Игорю, тот отреагировал спокойно: ну беременна и беременна, эка невидаль!

– Не пора ли тебе всё-таки устроиться на работу? – Ольга решила проявить твёрдость. – Нам надо подумать о малыше – знаешь, сколько денег на него понадобится!

– А я что, по-твоему, делаю?! – заорал Игорь. – Я, если хочешь знать, уже несколько мест присмотрел! Или ты не в курсе, что в городе безработица и что-нибудь найти непросто?!

– Может, вернуться на мебельную? Хоть какая-то копейка.

– Да пошла ты знаешь куда! Я нормальную работу ищу! И только попробуй ещё раз меня куском хлеба попрекнуть, в конце концов, ты в моей квартире живёшь!

Беременность протекала тяжело, всё меньше оставалось сил на работу и всё меньше получалось зарплата. Игорь где-то пропадал целыми днями, вечером приходил пьяный, сообщал, что кто-то его кинул, кто-то чего-то там не сделал, кому-то надо морду набить… В общем, усердно создавал впечатление, что ищет работу, но все его обманывают и кидают через колено.

Вначале Ольга верила и подбадривала мужа, как могла, потом засомневалась, но высказывать свои мысли стереглась. Она вдруг поняла: когда-то на окнах висели нормальные шторы, в серванте стоял хрусталь, а на тумбочке – телевизор, в шкафу лежало новое постельное белье, да и покрывало на кровати наверняка было другое. Он все пропил! Ещё до того, как познакомился с Ольгой!

Она понятия не имела, что делать дальше. Вернуться домой с ребёнком на руках – нет, только не это! Отдавать деньги на сохранность какой-нибудь из соседок – так она их толком и не знает. Относить Ириске – потом назад просить стыдно. Наконец, придумала: завернула немного денег в полиэтиленовый мешочек и закинула глубоко под ванну, а чтоб можно было достать, привязала к мешку тонкую нитку. Если не знать об этой нитке, то и не найдешь. Несколько месяцев тайком она подкладывала в мешок деньги, а мужу говорила – не могу работать и нормально зарабатывать.

Тот в ответ принимался скандалить, опять пошли в ход тычки и шлепки. В ноябре она попала в больницу – что-то не так было с сердцем. Ей дали сутки на сборы.

Игоря словно подменили. Он так глубоко раскаивался, что Оля поверила: всё ещё образуется.

– Кажется, я наконец нашёл хорошую работу! – с радостью сообщил он жене. – У нашего ребёнка будет всё! Только прости, малыш, работа в районе, и я не смогу навещать тебя в больнице. Переживёшь как-нибудь?

Назавтра, наблюдая, как она собирается, проворчал:

– Куда ты новые-то вещи пялишь? Хочешь, чтобы их там у тебя спёрли или испортили? Совсем ничего не соображаешь, дура! Одевай старое, пропадёт – не жалко. Да лечись хорошенько. Если с нашим ребёнком что-нибудь случится – убью!

Она послушалась, переоделась в старое и стала похожа на нищенку. Но это пустяки! Главное, чтоб с ребёнком всё было в порядке, а то ведь и впрямь убьёт!

* * *

До больницы добралась кое-как. Потянулись дни, наполненные таблетками, уколами, капельницами… На неё напала полная апатия, ничего не хотелось, ни о чём не думалось, жила как во сне. Через полтора месяца её перевели в роддом на сохранение. Опять таблетки, уколы, капельницы… Она не могла понять, помогает ей лечение или нет. Хотя… какая разница? Совсем пропал аппетит. Она делила свои обеды с соседками по палате, и те, хоть и убеждали её побольше есть, всё-таки не отказывались от предложений: порции были маленькие.

Она потеряла счёт времени и, когда вдруг резко заболел живот, очень удивилась: это ещё что такое? Была, наверное, полночь, узенький серпик луны плохо освещал палату. Боль все усиливалась, и, чтобы не закричать, Ольга закусила угол подушки.

Очнулась в другой палате, лениво удивилась, заснула, опять проснулась: ну да, ей не приснилось, она действительно совсем в другой палате. С чего бы? Полежала безо всяких мыслей, прислушалась к своим ощущениям – что-то было не так. Осмотрела себя – а где живот? Через несколько минут от вошедшей медсестры она узнала, что в бессознательном состоянии родила мёртвого мальчика и потом неделю пролежала под капельницей.

Назавтра к ней пришла одна из сотрудниц «Собеседника».