Оценить:
 Рейтинг: 0

Ольга и Алексей

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
3 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Он закрыл лицо рукой, не в силах больше продолжать.

– Я прошу вас больше не приходить в наш дом, – сказал Алексей бесцветным голосом, – это ни к чему не приведёт. Моя мать сейчас страдает, как никто, и видеть вас ей просто невыносимо.

Вересов поднял красное лицо, из его глаз катились слёзы и оседали в светлой бороде. Он так походил на отца и так был не похож на него! Его глаза светились искренностью, кажется, он говорил правду, но сердце Алексея сейчас было полно скорби и горечи, не мог он прислушиваться к голосу разума и спокойно указал ему на дверь.

Вересов, сгорбившийся и поникший, выходя из дома Рубцовых, разительно отличался от того весёлого и жизнерадостного великана, каким был ещё неделю назад. У него были большие планы, но лошади остались непроданными, а помолвка Юлии сорвана. Никакие уговоры не могли повлиять на Липьевых, они категорически отказались женить Александра, и ему пришлось подчиниться, потому что он полностью зависел от родителей. Юлия впала в уныние, почти не разговаривала, находя отклик своих переживаний в книгах, Ольга часто сидела с нею, обнимая её за талию, пока та читала. Она уже не бегала по полям и не встречалась с Алексеем, влюблённость была забыта, она училась становиться серьёзной и обдумывать каждый свой шаг и каждое слово.

Как-то она спросила у сестры то, что не давало ей покоя уже давно:

– Почему ты не плачешь, Юлечка? Я знаю, тебе тяжело, и если бы ты поплакала, то тебе стало бы легче. Мне слёзы всегда облегчают душу, – она погладила сестру по руке, и та подняла взгляд от книги. Юлия казалась невозмутимой.

– Оля, оглянись вокруг, и ты увидишь, что другим людям сейчас намного тяжелей приходится, чем мне. Наш отец почти не выходит из дому, он боится смотреть в глаза людям, потому что никто не верит в его невиновность, наша мать также переживает за него, и её здоровье только ухудшается. А Рубцовы? Каково теперь живётся им? Я и представить не могу, что творится в душах у обитателей Буйного ручья. Так что же моя боль по сравнению с их болью? Стоят ли слёз и горечи мои страдания?

Её губы лишь единожды дрогнули, выдавая её внутренне состояние, но она сумела скрыть это, считая себя обязанной быть сильной ради отца и во всём поддерживать его. В силу слабости своей матери ей пришлось взять на себя обязанности старшей в семье, и эта ответственность давала ей возможность на какое-то время забыть о своей разорванной помолвке.

– Я бы не смогла, как ты… Я бы плакала дни напролёт, – тихо сказала Ольга, и в её голубых глазах читалась гордость за сестру и осознание того, что пока та рядом – жизнь в доме вскоре вернётся в привычное русло.

– Только наша вера может помочь нам укрепит свой дух, – произнесла Юлия и снова уткнулась в книгу.

Пелагея Ивановна почти не вылезала из своего кресла, часто вздыхала, бросая шитьё, и смотрела в окно, но никто уже не проезжал мимо её дома и не будоражил её воображение. Теперь в усадьбе установилась такая странная тишина, что приходилось прислушиваться, не слышался девичий смех, ей некого было поучать, и как долго продлится это затишье, она не знала.

В Буйном ручье, наоборот, затишье заканчивалось, Марья Ефимовна вернула себе способность ясно мыслить и строить планы. Она задалась себе целью отомстить за смерть мужа, но как это сделать, пока не знала.

Как-то за обедом она обратилась к сыну:

– Не считаешь ли ты, что виновник нашей разрушенной жизни должен быть наказан? Я думаю обратиться кое-куда…

Алексей удивлённо посмотрел на мать. Она хочет наказать Вересова? Прошло две недели с момента трагедии, но он ни разу не думал об этом.

– Вы думаете, действительно стоит это сделать? Я видел его, он уже наказал себя. Несчастный, конченный человек, он до конца жизни будет винить себя и не обретёт покой.

Она поморщилась:

– Ты слишком добросердечный, как и твоя бабка. Пойми, пройдёт месяц или два, или полгода, и он оправится, и будет жить, как раньше. Его дочки выйдут замуж, он поднимется, уверяю тебя! А мы? Мы останемся с этой раной в сердце на всю жизнь!

Она пристально смотрела на него, и он не отводил взгляда, пытаясь переварить её слова. Она видела, что он колеблется; то, что он думал сам шло в противовес с её словами, и этот внутренний конфликт разрастался в нём. Он опустил голову над тарелкой, не чувствуя в себе сил что-либо сказать и принять какое-то решение.

– Я поняла… – протянула она. – Эта белобрысая девчонка не даёт тебе покоя. Не думай, я знаю всё о вас. Мне смешно видеть её растрёпанные волосы и заляпанное платье, уж такая с возрастом будет становиться только глупее!

Она ухмыльнулась, а он почувствовал острый укол в сердце от её слов. Зачем она приплела сюда Ольгу? Она совсем её не знает, так почему осуждает её?

– Не думай, что я позволю вам быть вместе после всего случившегося! Я покончу с собой, если ты приведёшь её в дом!

Он резко поднялся со стула и бросил на стол салфетку:

– Как вы могли подумать такое? Ну, как же я и она… Пусть раньше… Но теперь! Не думайте обо мне слишком плохо! И прошу вас, не говорите больше о смерти, это ранит меня.

На его глаза набежали слёзы, и он, не привыкший показывать свои чувства, быстро вышел вон. Его мать была довольна, о девчонке Вересовых теперь можно забыть и заняться делом, не требующим отлагательств.

Алексей пришёл в свою комнату, закрыл дверь и взглянул в зеркало. Он увидел, что по его щекам текут слёзы и быстро вытер их рукою. Он снова чувствовал себя слабым, он не справляется с тяжестью, навалившейся на его семью, и понял, что ошибался – он ещё не взрослый, он лишь высокий подросток, возомнивший себя подобием своего отца.

– Хватит лить слёзы, берись за дело, в доме полно работы, которую требуется сделать, – строго сказал он своему отражению.

А что же Елена? Она так испугалась прихода Вересова, что решила оставаться в своей комнате. Она не знала, с чем он приходил к ним в дом и чего хотел, но сам факт насторожил её, и теперь она считала, что стоит только ей выйти за ворота, как он и её убьёт. Тем более, что мать во всеуслышание обвиняла его в преступлении и так оскорбляла, что у девочки не оставалось сомнений, что их сосед – самый ужасный человек в округе. Марью Ефимовну особо не волновали чувства дочки, она была в комнате и не мешала ей разрабатывать свой план, к тому же ей действительно не хотелось, чтобы дочь принималась жалеть их врага, пусть в её голове сформируется его образ, как отъявленного негодяя. Только через месяц Елена перестала со страхом выходить за порог, и одна всё же никогда не выходила из дома, хоть её брат и пытался внушить ей, что опасаться ничего не стоит, но она не верила.

Однажды за обедом она спросила у матери:

– Матушка, скажите, если отца теперь нет с нами, то я никогда не выйду замуж за графа?

В её синих глазах стояли слёзы и готовы были уже скатиться по щекам, вопрос о замужестве волновал двенадцатилетнюю девочку, и она страшилась за свою судьбу.

Мать улыбнулась и погладила её по головке:

– Что ты, милая! Я всё сделаю, чтобы ты вышла только за графа! Потому что ты достойна только самого лучшего. Когда ты подрастёшь, мы поедем в Петербург, и я отыщу тебе самого лучшего мужа!

Девочка засияла, кинулась к матери и поцеловала её в щёку.

– Скажи, Елена, тебе совсем не жаль нашего отца? – спросил Алексей, видя, что сестра не особенно переживала кончину Павла Петровича, пусть и неблизкого ей, ведь её воспитанием занималась мать, но всё же родного человека.

– Батюшка сейчас в раю, и он ни о чём не тревожится и не страдает, так говорила бабушка об умерших, – она посмотрела на брата чистыми невинными глазами и продолжила, – так зачем же переживать о тех, кого нет с нами? Я права, матушка?

– Конечно, права, дитя моё! Ваш батюшка был чистым ангелом и теперь живёт на небесах, в раю. Его душа, наконец-то, спокойна.

Алексею уже давно не нравилось, как мать воспитывает сестру, она растёт избалованной и бессердечной, не проявляя к другим ни сочувствия, ни участия. Она училась поучать слуг, отдавать приказы и даже копировала тон и голос матери. Он пытался приучить её к чтению, но она сбегала и жаловалась матери, что брат заставляет её целый час сидеть на одном месте.

– У меня всё болит! И глаза уже ничего не видят от этих книг! – плакала она, хватаясь за подол платья Марьи Ефимовны.

Та больше всего не любила истерики и слёзы, и поэтому разрешала дочери пойти прогуляться вместо чтения поэмы или рассказа. Она не считала, что девочка должна быть особенно грамотной, чтобы выйти замуж. Вот если у девушки нет ни ума, ни красоты, ни обаяния, то ей стоит заниматься учёбой, чтобы компенсировать свои недостатки, а ежели она с хорошим приданым и обладает приятными чертами лица, то образование не всегда необходимо, а даже вредно, ведь сидя над книгами, она теряет способность флиртовать и нравиться мужчинам.

Алексей не оставлял попытки сделать из ветряной сестрицы более приземлённую особу, но без поддержки матери у него мало что получалось, все его стремления разбивались о материнское потакание порокам и капризам. У них с сестрой оказались разные темпераменты по одной простой причине – брат большую часть жизни находился в не дома. Сначала учился в лицее, потом в университете, а сестра всегда была дома, при матери, которая для неё являлась авторитетом во всём.

У Рубцовой было более важное дело, чем образование дочери. Она написала письмо в Петербург своему брату Осипу Ефимычу, к которому на службу и должны были отправить Алексея. Она не умаляла, а требовала от него обращения к самому их губернатору города Н., чтобы он лично занялся этим делом.

“Злонамеренное и спланированное деяние этого опустившегося человека должно быть наказано, преступника, совершившего чудовищный проступок против чести и достоинства нужно покарать! И я прошу справедливости ни сколько ради себя, сколько ради Бога – именно во имя Его мы все, верующие и праведные, обязаны исполнять свой долг…”

Так она писала брату, используя высокопарные слова, прикрывая ими свою ненависть и злобу к Вересову. Она надеялась, что губернатор разберётся в этом деле так, как нужно ей, и она уже заготовила речь для него, в которой намеревалась обличить Вересова, чтобы добиться судебного разбирательства.

Брат написал, что получил ответ от губернатора, что он готов приехать в Ручьи и оказать любую поддержку бедной вдове с детьми. Он сам должен в скором времени связаться с Рубцовой.

Марья Ефимовна была довольна, Гаврила Василич Нехлюбов был известным взяточником, подлизой и умел любое дело вывернуть так, как выгодно было ему или заказчику дела. Вероятно, почуяв хорошую прибыль, которую сможет получить, он согласился сам приехать в Ручьи за тридцать вёрст от уездного города Н.

В конце октября Рубцова получила от него письмо, где он заверял её, что приедет в Ручьи уже через семь дней и обещает разобраться в этом деле тщательно и со всей ответственностью.

Марья Ефимовна довольно улыбнулась.

Глава 4

Любимым грехом Гаврилы Василича Нехлюбова было не сребролюбие или тщеславие, а чревоугодие. За бутылку хорошего вина он подписывал документы не глядя, а за сто граммов хорошего кофе мог продать душу кому угодно.
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
3 из 7

Другие электронные книги автора Наталья Новгородская