Ольга и Алексей. Продолжение

Обыкновенно утро она проводила у матери, где проводилась наступательная операция под названием “Завоевание француженки”. Они с матушкой в два голоса воспевали достоинства Алексея и не могли не заметить, что их атака имеет успех – Мария явно заинтересовалась молодым человеком. Если день был свободен, то Елена могла остаться и на обед, где внимательным взглядом осматривала Марию и своего брата. Она считала, что он покорён красотой кузины её мужа, по-другому и быть не могло, в каждом его слове она видела намёк на ухаживания, а в движениях – желание угодить. Об этом она откровенно рассказала матери, и та, доверившись наблюдениям дочери, мысленно потирала руки, но помалкивала, боясь спугнуть удачу.

Правда, Марью Ефимовну беспокоило, что иногда её сын больше уделял внимания Павлуше, чем гостье. Комната мальчика располагалась в дальнем конце дома, и его крики или смех не могли никому помешать, но всё же Рубцова боялась, как бы шаловливый внук не выскочил как-нибудь из-за дверей и не налетел на мадемуазель. Она приказала служанкам и няньке вдвойне смотреть за мальчиком, а сама, перестав вовсе заходить к нему, всецело уделяла внимание своей гостье.

Тем удивительней и неприятней для неё было застать Алексея с сыном на руках в большой гостиной. Мальчик играл с золотыми часами отца, то открывая, то закрывая крышку и что-то тихо лепетал. Напротив, в кресле сидели прямая и утончённая Мария Бертэ и её тётка с недовольным лицом.

– Алексей, не лучше ли увести Павлушу в его комнату? Думаю, нашей гостье может помешать шум, – предложила Рубцова, садясь рядом с сыном на диван.

– Ах, что вы! – подала голос Мария. – Чудесный ребёнок не может помешать! Так, tante[5 - С фр. тётя]?

– Да, дорогая, если дети спокойны и никому не мешают, то они и вправду чудесны, – согласилась её тётка, но глаза выдавали её противоположные чувства.

Марья Ефимовна всё же решила увести Павлушу и сама взяла его к себе на руки, отчего он исказил своё личико, а затем издал истошный вопль. Алексей быстро вернул себе ребёнка, но тот не прекращал плакать, ведь ему не дали полюбоваться на бегущие стрелки часов и хотят снова увести от отца. Видя недовольный взгляд старушки и лицо Марии, пытающейся скрыть своё презрение, он решил, что лучше ему самому отнести сына в комнату. Он извинился и вышел, а тётка многозначительно глянула на свою племянницу. Но та осталась спокойна.

– Прошу простить нас за этот небольшой скандал, – улыбнулась примирительно Рубцова. – Но Алексей так привязан к сыну, что первым делом после службы идёт к нему. Надеюсь, маленький проказник вас не очень утомил?

– Признаюсь, это неожиданно, что отец столько времени уделяет воспитанию ребёнка, – произнесла тётка. – Кажется, недостатка в прислуге у вас нет…

– Tante, это всё временно. Вскоре месье Рубцов переживёт свою трагедию и подготовит себя к новой жизни.

Тётка удивлённо посмотрела на девушку, а та обратилась к Рубцовой.

– Прошу простить меня за вопрос, но какое будущее мальчика? Думаю, разумно вскоре отправить его в пансион или колледж.

Марья Ефимовна не стала развивать эту тему, прекрасно поняв, что Мария решится выйти замуж за Алексея только, если в доме не будет ребёнка. Она никогда не проявила к нему интерес, хотя и была терпелива, если Алексей вдруг при ней заводил разговор о Павлуше.

Глава 7

В один из дней, когда стояла прекрасная солнечная погода, Мария прогуливалась с Алексеем в саду. Она уже призналась себе, что он ей нравится, и хоть его состояние не столь огромно, как она рассчитывала, всё же решила поощрить его к решительному шагу. Она и представить не могла, что он не рассматривает её в качестве своей жены, что видит в ней множество недостатков, главный из которых – полное равнодушие к Павлуше, и что был любезен с нею всё это время только из вежливости и нежелания обижать свою мать. Он не собирался разлучаться с сыном, и даже если станет жить своим домом, то планировал забрать ребёнка с собой. Мария была убеждена, что работа, проведённая Рубцовой и её дочерью для расположения к ней Алексея, была успешной. Осталось только намекнуть ему.

– Месье Алексей, я полагаю, что ваше сердце ещё не свободно от горечи и тоски? Это печально, когда случается подобная трагедия, и человек вынужден жить прошлым очень долгое время, и ждать, когда же боль его отпустит.

– Уверяю вас, я отпустил своё прошлое, все раны мои зажили. Шрамы остались, но они не беспокоят меня, и я готов идти в будущее с гордо поднятой головой.

– Вы не представляете, как это радует меня! Зная вашу историю, я предполагала, что рана ваша глубока, но я не понимала, насколько вы сильный человек! Вы восхищаете меня! Что же толкает вас вперёд?

Она надеялась, что сейчас-то услышит долгожданное признание и предложение, но его слова поразили её:

– Мой сын… Признаюсь, я никогда ни к кому не был так привязан, как к нему. Его будущее зависит от меня, и я не имею права опускать руки. Возможно, это и спасло меня от погружения в пучину уныния. Дети – это цветы жизни, вы согласны с этим?

– Да…конечно. Но в том случае, если они свои. Чужих детей мало кто сможет принять, как своих. Возможно, так правильно. Ведь когда появляются свои дети, чужие уходят на второй план, и лучшее, что можно для них сделать – отстраниться сразу, чтобы потом не причинять боль. Позвольте спросить, если у вас когда-нибудь будут ещё дети, сможете ли вы дать гарантию, что будете относиться к своему старшему сыну так же, как и прежде?

– Да, я убеждён, что ничто не сможет умерить мою любовь и привязанность к Павлуше. Он навсегда останется моим первенцем, и его значение для меня неумолимо.

Они умолкли, приближаясь к дому. Марии было жаль, что с Алексеем у них ничего не выходит. Он слишком привязан к ребёнку, а она не сможет его принять и жить с ним в одном доме.

Они вошли в дом, как ни в чём не бывало. И хоть предложение не состоялось, Мария никому не показала своего разочарования и была по обыкновению любезна с Рубцовым. Хотя в душе ей было обидно, что он предпочёл её – светскую львицу, богатую невесту и ту, за которой охотились десятки кавалеров, маленькому ребёнку, она не подала виду. Мария не привыкла видеть, что отцы много времени уделяют своим детям, она знала лишь, что мужчины не годятся для воспитания детей и предпочитают ухаживать за женщинами или заниматься своими мужскими делами. Картина в доме Рубцовых заставила её удивиться отношениям мужчины и ребёнка, она долго думала над этим вопросом и даже посоветовалась с тётушкой, и в итоге они обе согласились во мнении, что вскоре Алексей забудет эту блажь, предастся делам, а заботу о сыне передаст женской половине дома.