Память любимого. Хроники Ипсилона

Земля. Стирая грани
Наталья Оско

Хроники Ипсилона #3
Сон? Нет, реальность! Огнестрельное ранение, операция, перевязки, реабилитация. Но как? Я не любитель ввязываться в разборки, но умудрился словить пулю. И откуда тату на руке – имя на чужом языке? Один вопрос порождает другой, но я докопаюсь до истины, найду таинственную незнакомку и вытащу на свет правду.

Наталья Оско

Земля. Стирая грани

ГЛАВА 1. Жизнь после…

(От лица Роберта Джона Тайлера)

Рассвет.

В последнее время я часто просыпаюсь в холодном поту. И на этот раз пробуждение приносит привычное ощущение пустоты и утраты. Хотя никак не могу взять в толк, что потерял.

Открываю тяжелые веки и остаюсь лежать. Смотрю в потолок и вслушиваюсь в тишину раннего утра. За окном звучит пение птиц, шелест листвы на ветру и редкий шорох гравия под колесами авто. А дом… Он спит.

Перекатываюсь с одного бока на другой и чувствую привычный дискомфорт. Пробегаюсь пальцами по зарубцевавшемуся шраму от пулевого ранения. Уже не болит, но дает о себе знать мышечными спазмами.

Если честно, мне тогда повезло. Были задеты мягкие ткани, треснуло пятое ребро, но никакие жизненно важные органы не пострадали.

Врачи и судмедэксперты разводили руками. С установленного расстояния пуля должна была прошить и остановить сердце, но чудесным образом нанесла минимальный урон. Следователь, взявшийся за мое дело, предположил тогда, что кто-то послужил щитом и снизил скорость выстрела, но других пострадавших не оказалось.

Я потерял много крови, провел несколько дней в реанимации, а когда был переведен в больничную палату, получил истинный шок, узнав, кто стрелял.

Неудачливым убийцей оказалась Сара, которая недавно была моей девушкой, но заигралась в отношения. Сначала ушла к другому достойному и перспективному, затем попыталась вернуться и когда не вышло… Решила убить. Чудесная схема! И на что рассчитывала?

В итоге Сару нашли в том же парке, что и меня в состоянии аффекта. Зрачки при осмотре оказались расширенными, точно под воздействием наркотиков, но… В крови не удалось обнаружить запрещенных препаратов, зато алкоголя – предостаточно. На допросе она несла несусветную чушь о демонах, ангелах и после медицинской экспертизы, по решению суда была направлена на принудительное лечение в психиатрическую клинику.

История неудачного покушения моментально получила огласку общественности.

Кто жертва? Это с какой стороны посмотреть.

«Бойфренд вынудил дочь известного режиссера взяться за оружие».

Каждый заголовок местных газетенок делал из меня преступника. А несчастную Сару представили невинной овечкой. Правда о нас оказалась перевернутой с ног на голову. Я предал несчастную девушку, заставил ревновать, довел до сумасшествия и вложил в руки пистолет.

Вот так выглядела представленная истина. И даже тот факт, что я работаю в сфере СМИ, пишу колонки о культурной жизни города, не помешало окунуть меня в грязь. Все покупается и продается.

С тех пор прошел год, я сменил увлекательную работу корреспондента – в гуще событий, на скучную должность корректора – в офисе, а чаще дома.

Шумный центр Лондона начал раздражать, поэтому я перебрался в пригородный коттедж, а квартиру в Челси по сих пор сдаю приезжим студентам. Но в доме родителей тоже бывает шумно, тогда я сбегаю в парк… Где в меня стреляла Сара. Замкнутый круг. И к сожалению это не единственная странность.

Год назад в тот трагический день на моей руке появилась татуировка. Когда я успел посетить салон?.. Хоть убейте, не помню. Два слова на чужом языке, выведенные красивым витиеватым почерком. С помощью переводчика определил значение послания – имя незнакомой девушки.

– Бред сивой кобылы, – шепчу и сам себе удивляюсь, что за ерунду несу.

Хватит воспоминаний! Они сводят меня с ума.

Поднимаюсь с постели, натягиваю старые потертые джинсы и не потрудившись надеть обувь, вылезаю в открытое окно на крышу первого этажа. Металл непрогретой черепицы неприятно покалывает босые ноги холодом. Мелкая дрожь пробегает по коже, но я не задумываюсь об этом.

Достаю из джинсов золотую пачку любимых «Benson & Hedges». Выуживаю сигарету и зажимаю губами. Обхлопываю задние карманы в поисках зажигалки, и когда та оказывается в руках, прикуриваю от синего шипящего пламени.

Втягиваю в легкие едкий дым и с облегчением выдыхаю. Не понимаю как, но эта дрянь имеет свойство успокаивать и упорядочивать мысли.

Пробыв на крыше еще какое-то время, собираюсь уйти, но меня останавливает окрик.

– Робби, с добрым утром! Ты рано встал, – снизу доносится скрипучий голос.

Подхожу к краю и встречаю взгляд нежных бабушкиных глаз.

За последнее время Оливия ослабла, похудела, стала меньше двигаться – возраст берет свое. Давление зашкаливает, мучает ревматизм, но приобретенные с годами болячки не лишают ее оптимизма и желания заниматься любимым делом. У Оливии страсть к выращиванию цветов. Раньше весь периметр дома был оформлен пестрыми клумбами, сейчас их осталось несколько на заднем дворе. Порой я со страхом думаю, что в будущем может не остаться и одной.

«На самом деле восемьдесят один год – внушительная цифра! Можно позавидовать. Не каждому дано прожить так долго, особенно с вредными привычками»: делаю неутешительный вывод и отбрасываю затушенный окурок.

– С добрым и… С днем рождения, Оливия! – игриво улыбаюсь, прекрасно понимая, какую реакцию вызову. Бабушка ненавидит, когда говорят о возрасте.

– Зачем испортил такое радужное утро? Напоминать о том, что я не молодею верх наглости! – ворчит именинница и усаживается в садовое кресло, подоткнув под спину подушку.

– Оливия, ты замечательный человек и великолепная бабушка. Праздник в твою честь – отличная идея, – подбадриваю родственницу.

– Хватит с меня торжеств. Ненавижу сюрпризы, которые преподносит возраст, а порой и близкие люди, – намекает на тот день, когда меня подстрелили. С тех пор прошел ровно год.

– Все в прошлом, – пытаюсь внушить спокойствие и подарить уверенность нам обоим.

– Не знаю, – в задумчивости женщина подносит руку, искривленную ревматизмом, к лицу и постукивает пальцами по морщинистым губам.

Меня беспокоят минуты отрешенности. В эти моменты Оливия говорит вещи, которые пугают, а зачастую наталкивают на странные мысли. Нет… Она не сходит с ума, а вспоминает то, о чем забыл я. И свидетельством тому имя на руке.

– Оливия? – окликаю бабушку, заставляя ту вернуться к реальности.

– Робби, – она рассеянно смотрит по сторонам и произносит то, чего я надеялся избежать. – Как звали ту девушку?

Я тяжко вздыхаю, провожу пальцем по черным буквам на руке и отвечаю:

– Елизавета Азарова.

– Найди ее. Слышишь? Лиза твоя судьба, – глаза старушки становятся ясными, а взгляд жестким и требовательным.

– Я постараюсь, – бросаю пустое обещание и направляюсь обратно в комнату. Перемахиваю через подоконник, а оказавшись внутри, начинаю нервно расхаживать.

Опять! Вспоминается все, о чем рассказывала Оливия.

Девушка с бледной кожей, карими глазами и русыми волосами, заплетенными в длинную косу. Милая незнакомка, в которую я влюблен. Ничего не помню о ней, но живу с постоянной тенью за спиной. Лиза…

– Лиза. Дьявол меня забери! – сжимаю виски, взъерошиваю волосы и направляюсь в душ, чтобы освежиться, но меня останавливает телефонный звонок.