Эпизоды

Был период, когда я работала кинологом в клубе собаководства. Ездила на выставки, регистрировала собак, даже была корнерам на собачьих боях. Моталась сначала по области, а потом и по России, осматривая пометы щенков, отсуживая ринги с собаками, продавая витамины, снаряжение и профильную литературу, которая в 90-х была великой редкостью.

В один из сентябрьских дней мне позвонила директор клуба и сказала, что в город везут элитного кобеля мастино-наполитано из знаменитого питомника «Avalanche». Взрослого четырехлетнего пса голубого окраса. Везли его к новому хозяину – «игрушка» приглянулась одному из местных авторитетов. Увы, собачка была с характером, и ей нужна была «передержка». Период нейтрального существования с кинологом, дрессировщиком, ветеринаром – с незаинтересованным в приобретении данной особи человеком, знающим, как себя вести с собаками.

– Кроме тебя, Наташ, брать его некому. – В качестве вывода сказала Елена – Ты у нас занимаешься молосской группой. Да, и все остальные все равно боятся с ним жить.

– Почему? – Удивилась я. – Что ужасного нашли в молодом мастино?

Овчинникова как-то странно хмыкнула и сказала:

– Собаку привезут из Питера к выходным. Зовут Эркулле. С предыдущим владельцем отношения не заладились. Из-за грубости первого и, как неизбежное следствие – агрессии второго. Хозяин не смущался в выборе методов воспитания. Применял неоправданную силу, доходящую до жестокости и издевательств. Бил по голове, держал голодом, устраивал показательные порки, используя в качестве хлыста все, что попадалось под руку. Постепенно Эркулле из морщинистого плюшевого, согласного на все щенка, превратился в 100 килограммового полного сил кобеля. В момент очередного столкновения интересов, пес не позволил себя обидеть и просто откусил обидчику кисть правой руки. Совсем откусил.

– После этого «досадного» инцидента – Продолжила Елена, как будто зачитывала сводку погоды – собаку в течение 1,5 последующих лет постоянно держали в двойном сварном наморднике, застегивающемся, как «забрало» на средневековом шлеме. Верхнюю сетку расстегивали и опускали только во время кормления. Нижняя, всегда оставалась на месте, защищая того, кто кормит от возможной неожиданности нападения. Мне вот, Наташ, только не понятно, почему после случая с откушенной рукой, его тут же не застрелили? Не усыпили? Не отдали, наконец, в добрые руки?

Я подумала, что, конечно, это было бы и правильно, и честно. Такие проступки, как нападение на хозяина, нужно жестко наказывать. И жить с этим Эркулле по-старому было уже явно невозможно. Вот только на «застрелить» или «усыпить» денег не хватило. Купить собаку за 2 000 долларов деньги есть, а вот 100 рублей на «усыпить» – денег нет. А добрые руки? Так, где вы видели добрые руки, готовые «из любви к искусству» приютить взрослого мастино? Да еще с такой историей!

Вслух же сказала:

– Все его панически боялись, но сказать об этом прямо и расстаться оказалось «слабо». Вместо этого, люди более года пытались заигрывать с ним, делая вид, что, в общем-то, ничего не случилось.

– Короче, Наташ, – Овчинникова, видимо переложила трубку от одного уха к другому – Пес будет у тебя через 3 дня. Готовься. Кроме тебя никто не найдет с ним общий язык и не сможет максимально подготовить для продажи в новый дом.

Через три дня, Елена позвонила мне снова и сообщила – пес приехал, можно его забирать.

– Лен, не вздумайте его кормить – Предупредила я Овчинникову.

– Не вздумаю. У меня и еды-то столько нет. – Хихикнула Елена.

Через полчаса я была в клубе. Как только я вошла, Елена сказала:

– Он в переговорной комнате. Привязан к стояку отопления.

Я, махнув всем присутствующим рукой в знак приветствия, направилась без лишних слов в «переговорку».

– Осторожней с ним. – Услышала я вслед голос Татьяны–кинолога по терьерам и охотничьим собакам. – Что-то он не очень сговорчивый. Рычит все время.

Я ничего не ответила. Включив свет, я зашла внутрь комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.

В углу, на какой-то жалкой перетертой брезентовой ленте сидел нереально-крупный кобель мастино пепельно-голубого окраса. Огромная почти квадратная голова с некупированными ушами. Морда полностью закрыта внушительной металлической сеткой с толстыми прутьями, из-за которого невозможно разглядеть ни спинку носа, ни пасть, ни губы, ни тем более правильность прикуса. Множественные складки на голове и обвесы шкуры на шее делали зрелище просто ошеломляющим. Даже, не зная ничего из жизни этого животного, не обладая никакими специально-теоретическими знаниями и не имея ни минуты практики общения с собаками, ни один человек на земле не усомнился бы, что перед ним – самец.

Внимательный взгляд немного грустных темно-ореховых глаз не выпускал меня из виду ни на секунду. Пес меня разглядывал и чего-то ждал. Я тоже, не смущаясь, изучала его. Широкая грудная клетка, мощные плечи, прямые лапы. Пальцы сведены и уперты в пол. Объем его сжатых «кулаков», по размеру в полтора раза был больше моих собственных. Он напоминал мне совсем не собаку, а какого-то мистического голубого льва. Его внешняя инертность немного меня беспокоила. Несмотря на переезд, непривычную обстановку, чужие запахи, пес не выказывал и тени беспокойства. Хорошо, если нет скрытой нервозности, которая может вылиться, черт знает во что.

Размеры Эркулле действительно поражали и приводили в некоторое замешательство. Даже не приближаясь к нему, было видно что, подойди я вплотную, огромный серый нос, еле заметный в сетке намордника, уткнется в мое солнечное сплетение. И как с ним справляться? Ведь никакой физической силы не хватит! Остается – голос. Команды. Спрошу потом у Елены, какие он знает? Должен же пес в 4 года хоть что-то знать из курса общей дрессировки!

А сейчас я хотела, как следует рассмотреть Эркулле. Потрогать, понюхать. Выжать максимум из первой встречи. Я взяла стул и, поставив его рядом с мастино, села.

– Ну, давай знакомиться, Эр. – Сказала я и, сняв перчатку с руки, протянула открытую ладонь псу для обнюхивания. Я сразу решила, что он будет Эр. Так понятнее, короче и лучше подходит для общения, чем Эркулле.

Он даже не шелохнулся, продолжая шумно втягивать в огромные легкие воздух и разглядывать меня. Вот все молоссы такие – себе на уме! Посмотрев внимательно мне в глаза и как-то странно фыркнув Эр, наконец, соизволил наклонить голову и ткнуться в мою ладонь прутьями намордника. Он долго шарил мокрым носом по моим пальцам, нюхая, сглатывая и, пытаясь взять зубами. Потом выпрямился и сел в свое исходное положение. Знакомство состоялось.

– Можно тебя потрогать? – Спросила я, погладив белое пятно на серой груди.

Постепенно, я перевела руки на его загривок и голову. Погладив его между ушами, я добралась до спины, потом до лап и живота. Сунув руку под живот, я поставила его на ноги и погладила по животу. А когда коснулась препуция, Эр начал бить хвостом и заворчал.

– Ладно, ладно. – Сказала я, потрепав его по загривку. – Подумаешь, потрогали.

Дальше сидеть тут не было смысла. Я встала и, отодвинув стул ногой, отвязала поводок от трубы. Да, хлипковата веревочка. Поправив парфорс на шее собаки, я заметила, что звенья разболтались. Ничего хорошего.

Мы вышли в комнату, где все, во главе с Еленой сидели, пили кофе, курили и судачили на разные темы.

– Ну, как собачка? – Спросила Татьяна.

– Пока не поняла. – Ответила я, наматывая поводок плотнее на перчатку. – Дома разберемся. Пес, конечно, непростой.

– Простых на передержку за 2 000 километров не привозят. – Сказала Овчинникова.

– Слушай, а команды он хоть какие-нибудь знает? Может, привычки, у него какие-нибудь есть? Особенности?

– Одну команду знает. – Елена закурила. – «Стоять». А привычки? – Овчинникова задумалась, выпуская колечко дыма изо рта. – Да, нет никаких привычек. А! Есть привычка. Рвет на смерть всех овчарок. Люто ненавидит. Кобель, сука, с хозяином, без – по херу. Рвет и все.

– Ну, спасибо за предупреждение. А команд что-то маловато для 4 летней собаки.

– У тебя есть месяц. Вот и научи его.

Как же! Научи! Разговаривать дальше было не о чем. Собакой не занимались. Вообще.

Попрощавшись со всеми, я отправилась к выходу. Эр без приглашения пошел за мной. Уже открыв дверь на улицу, я услышала голос Овчинниковой мне вслед:

– Будь с ним осторожней. Мало ли что!

Мы выбрались из душного клуба и направились через дорогу на более безлюдный тротуар. Я хотела, чтобы Эр сходил в туалет и немного размялся. До дома в таком темпе мы пойдем минут 20. Значит, я успею выяснить модель его поведения на улице, при наличии раздражителей.

Эр вел себя очень спокойно. Даже вяло. Он шел, не торопясь рядом с моей левой ногой, как будто о чем раздумывая. Пошел дождь. Пес поднял морду, вздохнул и, помотав своей огромной головой, продолжил путь по газону. Судя по всему, на пешие прогулки Эра, все-таки выводили. Поводок он знает и слушается с первого натяжения. Я подняла воротник и прибавила шагу. Эр тут же перешел на легкую рысь.

В голову сами собой полезли мысли о судьбе Эра и еще сотен таких же внезапно ставших ненужными своим хозяевам собак. Удивительно, зачем люди покупают таких животных? Потешить самолюбие? Удивить друзей? Заполнить какую-то пустоту? Или сделать более весомым собственный имидж? Странно, что никому не приходит в голову – щенок – это не игрушка. Это живое существо, со своим характером и породными особенностями. Прежде чем выйти на дефиле с крутой взрослой собакой надо ее сначала правильно вырастить и грамотно воспитать. А воспитание и выращивание любого щенка – это работа. А уж щенка крупной породы – тем более. Болезни, прививки, прогулки, кормление, воспитание. Не дрессура, а именно воспитание. На все это уходит уйма времени и столько же средств.

Сначала все кажется милым и беззаботным. Но, проходит время, щенок взрослеет, требуя все больше внимания со стороны хозяина. Если он его не получает, все еще маленький пес начинает скучать, потом вредничать и поступать назло. Потом он начинает давать понять, что он главный. Он – самец и поэтому предъявляет свои права на территорию и «стаю». Щенок выходит из повиновения, портит вещи, становится агрессивен. Некоторым особям «захватить власть» над семьей удается с первой выходки. У некоторых, в связи с некоторым упрямством хозяина, на это уходит чуть больше времени. Но почти всегда, за очень редким исключением, собака одерживает верх над человеком. Так почему же мысль о том, что ты покупаешь кобеля крупного плотоядного млекопитающего, не приходит никому в голову до того, как эта покупка не начнет проявлять характер и кусаться?

Идет время, пес взрослеет окончательно. Постепенно все приходят к выводу, что жить с такой плохой собакой невозможно. Все наигрались и напридуривались до рвоты, посему, можно и выбросить эту помеху из своей жизни. В финале, остается список вариантов недолгой жизни отказных собак – продажа в питомник, передержка с подготовкой под требования другого хозяина, собачьи бои и усыпление. Надо сказать, что молоссы, на редкость плохо уживаются в новых семьях. Если только в этих семьях не живут профессиональные кинологи, дрессировщики, или люди по-настоящему любящие собак. Иные случаи, по истине редкость. Мне хотелось верить, что случай с Эром – это как раз то счастливое исключение.

Мы дошли до угла моего дома. Я чуть дернула поводок и повернула во двор. Через 2 минуты мы уже были в квартире.

После прогулки под дождем, Эр был грязный, как черт. Надо было его мыть. А как моют слонов? Пес видит меня полчаса. А если он не любит водные процедуры? Ладно. Будем пробовать.

Сняв с себя почти всю одежду, я выложила в микроволновку килограмм замороженного говяжьего фарша и повела Эра мыться. Я показала ему, что надо запрыгнуть в ванную. На мое удивление повторять и уговаривать не пришлось. Никакого ветеринарного шампуня я не припасла, подошел мой «Pantin» для окрашенных волос. Я намылила Эра с головы до ног, включая лапы, живот, препуций с его драгоценным для любого самца содержимым и хвост. Насколько позволяла длина моих пальцев, я залезла под намордник. Эр закрыл глаза от удовольствия и благодарно заворчал. Наконец, я окатила его теплой водой, смыв остатки пены. Я накинула на него заранее взятую с собой старую махровую простыню и начала растирать. Ткань пропиталась водой мгновенно, так что насухо вытереть собаку такого размера было невозможно. Стянув с Эра простынь, я решила – пусть сохнет так. В квартире не холодно. Стоило мне отойти в сторону, Эр тут же начал отряхиваться, разбрызгивая по ванной воду и слюну. Ну, что делать! Таковы молоссы.

На кухне, я вывалила в небольшой таз теплый фарш и замоченный с утра «Геркулес». Откинув одну сетку намордника, я поставила еду перед Эром. Он удивленно на меня посмотрел, как будто спрашивал: это все мне?

– Ешь. – Сказала я и подвинула к нему еду.