Кто я тебе?

Я цинично хмыкнул, делая пометки в компьютере.

– Ну конечно же не ваше, а как же иначе. Эту фразу я слышу каждый божий день. Придумали бы что ли что-нибудь новенькое, гражданочка.

– Я правда не знаю, как этот пакетик попал ко мне, – девушка всхлипнула, резким движением руки вытирая слёзы с щёк и повторно стала рассказывать о своём злоключении, – Я шла домой с книжного магазина, как меня остановили полицейские и стали осматривать…

– Досматривать, – автоматически поправил я её, та коротко кивнула. Ладони с длинными пальчиками и ухоженными ноготками дрожали, а на кончиках пушистых ресниц снова заблестели слёзы.

– Увидев этот пакет, я не сразу и поняла, что это. Полицейские сказали, героин, – голос её дрогнул, а губы задрожали мелкой дробью. – Господи, да я в глаза никогда этой дряни не видела, кроме как в фильмах.

– Ага, – я саркастически улыбнулся. – Все вы так говорите, милочка. Ну что там в пакетике находится – покажет экспертиза. А до того дня, пока идёт следствие, посидите в изоляторе. И если реально покажет какой-то известный наркотик, то загремите по 228 статье УК РФ по полной программе. А это лет семь точно.

Услышав это, девушка сжалась, будто в тугой комочек, глотая солёные слёзы, которые потоком потекли по бледным щекам.

– Это не моё, не МОЁ! – взвизгнул она в ответ, закрывая глаза ладонями.

– Но нашли-то его при вас, уважаемая! Какой смысл отпираться? Если есть что сказать – говорите. Может подельников своих назовёте? На кого работаете? Кому несли сбывать товар? У кого его взяли? Знаете ли, Дворцова, – чистосердечное признание смягчает наказание. И уж не в вашем случае идти в отказную. Лучше раскаяться и признаться раньше, пока ещё есть в чём. Потом может будет быть поздно.

– Пожалуйста, поверьте мне. Не моё это, – захлёбываясь слезами подрагивают голосом ответила девушка, смотря на меня умоляющим глазами. Такую безысходность я, честно признаться, видел впервые. Но по роду службы не имел права руководствоваться своими чувствами и отталкивался только от холодного и рационального расчёта, которое рисовало моё узкое мышление.

– Смотрите, – девчонка закатала рукава блузки по самые плечи, демонстрируя мне идеально чистые руки, без намёка на то, что вены когда-то касалась прохладная сталь иглы. – Никогда в жизни я не пробовала наркотики и уж тем более не стала бы торговать ими!

Я искренне рассмеялся. За окном набежали облака, закрывая за собой палящее солнце. В кабинете стало на чуть-чуть прохладнее, хотя пот всё ещё собирался на моем лбу. Стрелки часов подошли к 14:00. Пора заканчивать этот бессмысленный диалог. Все, итак, было понятно, останется только дождаться результаты экспертизы.

– Колоть наркотики можно не только в вены на руках, Дворцова. Хотя вам и так это известно. Так, пожалуй, на сегодня закончим. Сейчас вас проведут в изолятор. Как результаты экспертизы будут готовы, снова посетите мой кабинет, вот тогда поговорим серьёзнее.

Я напечатал на компьютере сегодняшнюю дату и, стараясь не обращать внимания на тихий плач, поставил протокол на печать. Как только лист вылез из принтера, я поставил свою подпись и протянул его задержанной.

– Ознакомьтесь и подпишите. Если в пакетике окажется, например, обычная сахарная пудра, то волноваться вам не о чём. Отпустим вас на все четыре стороны. Ну а пока придётся подождать.

Девчонка дрожащей рукой поставила подпись и скорбным голосом произнесла:

– Предупредите маму, пожалуйста, что меня закрыли. У неё больное сердце, ей нельзя волноваться…

Я кивнул, убирая протокол в очередную свободную папку, что лежала в кипе бумаг на столе. И набрав на рабочем телефоне заученный до дыр номер, зычно произнёс:

– Гречкин, забирай Дворцову. Ага, жду, – и положив трубку на место, с безразличием обратился к поникшей девушки. – Не переживайте, передадим вашей матушке, о том, что вы у нас. Постараемся это сделать как можно деликатнее.

В кабинет вошёл младший лейтенант. Я кивнул головой в сторону задержанной. И, прежде чем её увели с кабинета, я успел посмотреть в большие серые глаза, в которых промелькнул не наигранный ужас.

АЛИСА

Прежде, чем меня вывели из кабинета следователя Айдарова (фамилию я мельком увидела на протоколе, когда трясущейся рукой его подписывала), меня отвели в полутёмный кабинет, освещённый парочкой люминесцентных ламп и сняли отпечатки пальцев, а потом повели по узкому коридору к дальней двери, которая, по-видимому, вела в изолятор, который находился, здесь же, при управлении. Все происходило будто в кошмарном сне, я с трудом запоминала свои действия и передвижения по этому мрачному зданию, которое навевало ужас и немыслимую тоску. Я с трудом слышала, что мне говорили и, говорили ли со мной вообще? Очнулась лишь тогда, когда за мной с треском лязгнула металлическая дверь. Я вздрогнула и огляделась.

Находилась я в пустой узкой небольшой душной комнате, метра три на четыре, в которой стояло пара двухъярусных металлических кроватей, над высоким потолком виднелось небольшое зарешётчатое грязное окошко, а за спиной молчаливо и упёрто стояла железная дверь с круглым глазком посередине. Сев на одну из кроватей, я горько разрыдалась не понимая, как я смогла здесь оказаться? Это что, чья-то злая шутка или злой рок? Как тот злосчастный пакетик попал ко мне в рюкзак? Как бы там ни было, но я не была наркоманкой! Да, что уж там говорить, я никогда в жизни ничего не употребляла. Если только… мне могли его подложить. В душе закралось сомнение и как гром среди ясного неба в мозгу всплыло имя: ОКСАНА! Меня аж всю затрясло от ненависти, злости и обиды. Неужели и правда? Ведь она недавно мне угрожала, что сделает все возможное, чтобы от меня избавиться, и получается, сдержала своё обещание? Ногти с болью вонзились в ладони, а мысли перенеслись в недалёкое прошлое.

Артём играл на гитаре, пел, был хорошим скейтером и просто душой компании. Нас познакомила общая подруга – Тоня Ивлева. Чуть ли не силком привела в его компашку, в которой сама частенько ошивалась, и зычным голосом представила меня:

– Алиса Дворцова. Прошу любить и жаловать, и не обижать, соответственно!

По компании, которая состояла из пятнадцати человек, прошелестел тихий смешок. Девушки смотрели на меня с вызовом, а парни оценивали. Артём улыбнулся мне, и как мне показалось, даже подмигнул. Длинные пальцы с ухоженными ногтями скользнули по тугим струнам и послышался звук его чарующего голоса. Я растаяла, зачарованно смотря на красавчика, не смея отвести от него взгляд. Я не знала встречался ли Греков с кем-то на тот момент, но в душе настроилась на самое худшее. Даже если у него и есть девушка, то это не помешает мне любоваться им и тайно восхищаться. Но, в последствие, оказалось, что девушки у него нет. Он сам сказал мне об этом, когда после занятий напросился проводить меня до дома. Конечно же я согласилась, хотя провожали нас совсем недружелюбные взгляды. Особенно со стороны девичьего населения.

Как-то все быстро завертелось и закружилось, и вот уже Артём предложил мне стать его девушкой. Отказаться я не могла, так как была безумно влюблена в этого сероглазого блондина с очаровательной ангельской улыбкой. Как только эта новость пролетела со скоростью света по институту, ко мне, после пар, когда я осталась доделывать практическую работу, неожиданно ввалились трое девчонок. Среди них была Оксана Зайцева. Высокая нескладная брюнетка с непослушной гривой курчавых волос и озлобленными зелёными глазами. Встав в боевую стойку, она высокомерно посмотрела на меня и ядовито произнесла:

– Думаешь ты тут самая умная? Не таких обламывали, девочка!

– Что, простите? – я похолодела внутри, постаралась ничем не выдавать волнение и оставаться спокойной.

– Что слышала, первогодка! – хмуро ответила Зайцева, смотря на меня исподлобья. – Только поступила и уже права начала качать? Ты вообще знаешь, кто я такая? Да я тебя в порошок сотру!

Оксана подходила ко мне ближе, а две другие девушки остались стоять в дверях и поглядывать по сторонам, чтобы в кабинет не проник никто посторонний.

– Не понимаю, что вам от меня надо? Не знаю я вас, а должна?

Брюнетка рассмеялась, оглядываясь на своих девчонок.

– Слыхали? Не знает она меня! Я девушка Артёма Грекова! Уяснила? Или тебе доходчивей объяснить?

Мне стало не по себе. Мне вспомнилось, как Тоня раньше говорила о какой-то девушке, с которой тот встречался первые два курса, но потом они с громким скандалом разбежались по разным сторонам, но, по-видимому, считал так только Греков.

– Оксана, кажется? – выдавила я из себя.

Та хищно улыбнулась.

– О-о-о, вспомнила-таки? А я уж хотела память тебе слегонца освежить. Так вот, я не поняла, это что за приколы? Говорят, ты с моим Тёмиком у меня за спиной шашни крутишь? Это правда?

Я приподнялась со стула и коротко кивнула.

– Да. Уже несколько недель. Странно, что донесли тебе только сейчас. И не за спиной, а в открытую. Мы таиться и не собирались.

– Что-о-о?! – Оксана угрожающе нависла надо мной, глазами метая искры. – Что ты сказала, курица? Да я же сейчас тебе табло расквашу за такие изречения!

По спине пробежал холодок, я оценивающе осмотрела обстановку и поняла, что дела мои плохи. При серьёзной потасовке, я огребу не хило от трёх здоровенных кобыл, которые прижали меня в тесном кабинете, на третьем этаже, куда заходят крайне редко. Черт меня дёрнул пойти именно сюда, хотя свободных кабинетов был вагон и на первом этаже. Захотелось уединения? Теперь придётся выкручиваться самой.

– Послушай, Оксана, – попыталась я до неё достучаться, медленно пятясь спиной к окну. – Насколько мне известно, вы больше не встречаетесь, и нет смысла сейчас доказывать мне обратное. Будь это не так, я не стала бы лезть не в своё дело и разрушать чужие отношения.

– Ты уже влезла не в своё дело, пытаясь сейчас что-то вякать в своё оправдание! – девушка разъярённо подскочила ко мне и вцепилась в мои распущенные волосы. – Артём был моим, есть и будет всегда! И никакая дешёвая шавка вроде тебя не посмеет его у меня отобрать. Ты поняла? Я не слышу: ты ПОНЯЛА?!

Я скрючилась от боли, чувствуя какой железной хваткой эта гарпия впилась в меня, пытаясь содрать скальп живьём.

– Нет! – громко вскрикнула я, пытаясь отодрать свои многострадальные волосы, но они ещё сильнее были намотаны на мощный кулак оппонентки. – Вы давно разбежались, так что оставь его и меня в покое! Он был твоим, но теперь он со мной и тебе придётся смириться. Отпусти меня немедленно!

– Ах ты ж… – Оксана замахнулась свободной рукой и хотела нанести мне удар по лицу, или голове, но её остановил громкий вскрик со стороны дверей.

– Зайцева! Ты что творишь?

Мы обе одновременно подняли глаза в сторону кричавшего. Им оказался Артём. Он зло растолкал толпившихся подружек у дверей и проскочил в кабинет, направляясь в нашу сторону. Я вздохнула с облегчением. Как же я была рада его видеть. А Оксана скривилась.

– О, Греков, лёгок на помине! А мы только что выясняли, так с кем же ты всё-таки встречаешься? А, милый?