Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Анекдот массового поражения

* * *

Как только дверь захлопнулась, Лера волшебным образом успокоилась. Она ехидно ухмыльнулась и сделала в сторону двери неприличный жест. Противный полковник, к сожалению, означенного жеста не видел, но в этом маленьком удовольствии Лере пришлось себе отказать. Что поделать, нельзя иметь все. Главное – у нее есть второй шлем.

Новый сейчас и не купишь. Не продают. Авария в цехе, ха! Тоже, небось, этот поганец замутил какую-то пакость.

А вот у нее шлем есть. Слава Славику! А полковнику, соответственно, хрен с маслом. Наша взяла.

* * *

– А все-таки, почему ты меня не пристрелила? Тогда, при первой встрече? – спросила монстряшка, – Как не крути, но ты же все-таки гемир. А насчет поработать в паре, это ведь ты потом придумала.

– Извини, конечно, но ты была ужасно смешная, – хихикнула Лера, – разве можно в такое стрелять!

Собеседница покрутила головой.

– А что, в смешных не стреляют? – фыркнула она. – Любопытная этическая норма.

Вот так. Этическая норма, понимаете ли! И ее, Леру, хотят уверить, что она беседует с компьютерной программой? Ну ладно, Борода. Хотя и по его поводу она немало удивлялась. Но он, по крайней мере, центральный персонаж игры. Допустим, разработчики вбили в эту программу уйму сил и времени. Да и к беседам на философские темы Борода не склонен, все больше вокруг снаряги и выпивки вертятся разговоры. Возможно, их удалось как-то алгоритмизировать.

А ее новая подруга? Как личность, она на порядок сложнее Бороды. Нет на свете компьютеров, которые бы потянули такую программу. И не будет, как минимум, еще лет пятьдесят. И язык программирования, на котором можно ее написать, тоже придумают не скоро. Да и зачем разработчикам, даже буде они гении всех времен и народов, корячиться, наделяя полноценным интеллектом проходной персонаж, для общенья вообще не предназначенный? Любой нормальный человек пристрелил бы монстра без разговоров.

Ну и что все это значит?

А вот что-нибудь да значит. Определенно. Полковник вьется вокруг этой, с позволения сказать, игры, как муха вокруг… ладно, будем вежливы и скажем – вокруг банки с вареньем. А профессор Северцев что-то темнит. И все они такие важные, такие умные… Черта с два ее, Леру, ототрут от этого дела!

– Кстати, меня зовут Стрекоза, – сообщила монстряшка, перебив ее мысли, – а тебя?

– Железный Паук

– Странное имя. Тебе не идет.

– Да, теперь уже не идет, – согласилась Лера

– Теперь? Как это понять?

– Ну, видишь ли, – начала Лера и зависла. Как вот перевести свои геймерские заморочки на язык, понятный собеседнице?

– Понимаешь, когда мы пришли в ваш мир, нам была дана возможность выбирать себе облик. Но теперь вдруг у нас эта возможность исчезает. У одного за другим. Был такой белобрысый верзила с кудряшками и квадратной мордой, не доводилось слышать? Он еще вечно во всю пасть лыбился.

Собеседница передернулась.

– Такое, знаешь ли, не забудешь, – сказала она сердито. – Я когда-то жила в деревне недалеко от кабака, который сейчас ваш. И я была одной из немногих, кто успел уйти. Этого гада я очень хорошо помню. Ну и как он теперь выглядит? Расскажи, кому мне на дороге не попадаться.

Что ж, рано или поздно этот разговор должен был возникнуть, – подумала Лера. – Ну так почему не сейчас?

– Это я, – сказала Лера.

Стрекоза шарахнулась в сторону. Теперь она стояла, стиснув в руках автомат и глядя на геймершу с непонятным выражением. Лера молча ждала. А что тут скажешь?

– Я сама дура, – фыркнула Стрекоза после продолжительного молчанья. – Если затеялась водить дружбу с гемиром, чего ожидала? Пошли дальше.

Некоторое время шли молча.

– Почему вы это делаете? – спросила монстряшка.

– Геймеры верят, что этот мир создан исключительно для их развлеченья. А все вы – ненастоящие, неживые. Просто куклы, назначенье которых – нас забавлять.

– М-да… Очаровательная религия, – поежилась монстряшка, – и ты тоже в это веришь?

– Уже нет. Я же вижу, что ты не кукла. Ты человек.

Монстряшка хмыкнула. Смешок этот был нехороший, но злая ирония шла определенно не в Лерин адрес. Более того, к Лере она после этих слов явно помягчела.

– О чем хихикаешь? – заинтересовалась любопытная геймерша.

– Потом, – отмахнулась монстряшка. – Долго рассказывать. Просто вдруг подумалось… некоторые люди, пожалуй, еще похуже вас, гемиров. А что они не такие опасные – не их заслуга.

Потом, так потом, – подумала Лера. И так у нас сегодня слишком много серьезных разговоров. Девушки опять замолчали. Шли, и каждая думала о своем.

– Я, кажется, понимаю, – сказала вдруг Стрекоза, – для вас это что-то вроде компьютерной игры. Э, что с тобой?

* * *

Когда полковник вошел, парень уже сидел в приемной. Хмурый и насупленный. Тот самый парень, друг погибшего Коляна-Скорпиона. Его собственное имя никак не вспоминалось, но это неважно, у Андрюхи все записано.

– Заходи, – пригласил его полковник. – С чем пожаловал?

– Я передумал. Я схожу в электрическое ущелье и все посмотрю.

– Ты же говорил, что один там не пройдешь?

– Я найду напарника.

– И все ему расскажешь? А ты помнишь, что давал подписку?

– Да не буду я ему ничего рассказывать, – рассердился парень. – Скажу, что пойдем за Батарейками. А сам все посмотрю.

– А он? Он, по-твоему, не увидит? Как ты объяснишь ему наличие трупа?

– Что Вы все время придираетесь! Скажу, что сам не знаю. Или, если хотите, пойду один. В конце-то концов я там сумею пройти!

– В конце концов, – усмехнулся полковник. – Долго придется ходить, верно? Этот вариант, я думаю, нравится тебе больше всего. Ты просто хочешь, чтобы я вернул тебе шлем.

– Да.

– Ты же сам мне его отдал, не забыл?

– Я просто испугался. Может человек испугаться?