Путь домой. Четыре близнеца

– Верно. Тогда ты, должно быть, знаешь, где Гарри хранит свои сокровища?

– Конечно…

– Показывай.

– Что?! Ишь, захотел! – насторожилась ночная гостья и с вызовом сдула упавшую на лоб прядь бесцветных волос.

– Боишься, неоткуда будет таскать? Зря, я предлагаю поделиться, или тебя надо уговаривать?

При этом он нежно взял её руку и неожиданно сильно сжал.

– Ой! Поосторожней! Не надо меня уговаривать. Я ещё не полная идиотка!

– Приятно слышать, – тут же одобрил Рай.

Он был ниже её, но казалось, что при желании сможет с лёгкостью, словно подушку, поднять эту пышку. Его немая сила полностью покорила её, и уже через минуту они оказались у замусоленного секретера Патерсона.

– Здесь, но он всегда закрывает… – вздохнула женщина, указывая на один из ящиков.

– Но ты-то открыть можешь, верно? – усмехнулся Рай, – Ну, да мне некогда, – и он с силой рванул ящик. В тот же миг на полу зазвенела золотая монета.

– О! Браво! Так бы и Джон не смог! – воскликнула восторженная зрительница.

– Ваш Джон заплыл жиром, – обронил Рай, извлекая из ящика красный мешочек, отмеченный вензелем герцога.

Оказывается, Патерсон хранил здесь и какие-то документы. Самая важная бумага оказалась сверху – письмо от герцога, датированное вчерашним днём. В нём был ясный приказ, опоить и заковать Рая в кандалы в подвале башни Тишины. Так назывался старый маяк на окраине Туманной Гавани. Держать Рая там пленником до поступления новых распоряжений. Несостоявшийся пленник усмехнулся и развернулся к ночной гостье:

– Остальным распоряжайся сама, возьмёшь всё скопом, или будешь доить постепенно? Мне это не интересно…

– И это всё, чего вы хотели? – в её голосе слышалось такое большое разочарование, что Рай не сдержал усмешку:

– Прощай, крошка!

Даже Патерсон слышал, как хлопнула выходная дверь.

* * *

Вечерняя заря уже уступила место густым сумеркам, и Рай решил, что это хорошо, вернуться в Бетенгтон под покровом ночи, пожалуй, сейчас лучшее, что он может сделать. Чтобы покинуть Туманную Гавань ему надо было пересечь почти весь город, а город, не в пример позднему страннику, уже затихал, отходил ко сну.

Трудный день позади, и ночь всё уверенней заявляла о своих правах. Но у трактиров жизнь только просыпалась. Их светлые окна зазывали поздних прохожих, и не поддаться их очарованию было трудно. Так что неудивительно, что очень скоро Рай почувствовал, как пренебрежение ужином дало о себе знать внятным урчанием желудка. Справившись с собой дважды, Рай всё-таки признал свою капитуляцию и решил заглянуть в один из таких приютов ночной жизни, чтобы утолить ни кстати разыгравшийся голод.

Подходя к двери, он заметил двух людей, как и он укутанных в плащи. Они о чём-то оживлённо говорили, после чего один нырнул во тьму улицы, а второй зашёл в трактир. Что ж, Рай последовал примеру последнего.

Посетителей оказалось немного. Это заведение было расположено уже довольно далеко от порта, и, как видно, не многих странников, от купеческого, рыболовного и иных промыслов доносили сюда ноги. Рай сел за свободный стол и с удовольствием снял шляпу и плащ. Здесь было тепло, сухо и, главное, светло, самое время проверить содержимое кошелька герцога. Но ещё прежде, чем Рай извлёк из кармана свой трофей, рядом возник мальчик-прислужник, ожидающий получить от Рая заказ, а ещё лучше – щедрые чаевые. В самом деле, его расторопность заслуживала наивысшей похвалы, кружка пива появилась перед Раем почти мгновенно, не было сомнений, что и остальное не придётся долго ожидать. Это порадовало Рая, но мысли его упорно возвращались к Бетенгтону.

Всё-таки это случилось. Герцог закончил игру в прятки и «развернул боевые действия». Рая он приговорил к долгой мучительной смерти. Вариант, когда узника запирали в тесной камере без права даже сесть, заставляя питаться только дождевой водой? Или другой вид пытки из той же серии? Какой смысл гадать? Главное, что с этого момента он, Рай, оказался вне закона, беглец. Дичь или охотник? «Ну, точно не дичь!» – усмехнулся Рай, снова пригубив чарку с пивом.

– Благодарю, – раздался откуда-то справа приятный молодой голос.

Рай невольно кинул взгляд на говорившего и обмер. Судя по всему, это был именно тот человек, вслед за которым Рай несколько минут назад переступил порог трактира. Теперь плащ этого дворянина распахнут и из-под него виднеется богатый эфес шпаги. Шляпа лежит рядом на столе…

Вряд ли всё это заинтересовало бы Рая, не успей он увидеть лицо этого господина как раз в тот момент, когда тот благодарил хозяина. Рай отказывался верить своим глазам: "Фрэнк?! Здесь?!! Сейчас?!!". Но это не было миражом! И всё же, время позднее, и что здесь делать Френсису Бетенгтону?! Рай должен был разобраться. Он сгрёб в охапку шляпу и плащ, взял кружку и подошёл к так заинтересовавшему его дворянину.

– Вы позволите? – произнес он, прося разрешения присесть.

Тот поднял голову и выразил искреннее удивление:

– Разве здесь мало свободных мест? Лично мне не нужна компания.

Это был Фрэнк!

Рай с облегчением вздохнул и тяжело опустился на скамью напротив, совсем упустив из виду, что вообще-то ему отказали в этом праве.

– Что ты здесь делаешь, сынок?! Тоже герцог прислал?

Френсис со всё более возрастающим недоумением смотрел на Рая и объясняться не спешил.

– Кажется, я задал вопрос! – нахмурился Рай.

– И я правда обязан отвечать? – поинтересовался юноша, не меняя выражение лица.

– Как знаешь, – сощурился Рай.

Что-то в воспитаннике ему не нравилось. Да, платье незнакомое, держится странно, но это же Фрэнк!

– Тебе есть где ночевать? – поинтересовался Рай.

– Да, конечно.

– Прекрасно, значит, эту ночь я проведу не в седле… Ты приехал один или с Анри?

После довольно длинной паузы, такой странной для Френсиса, молодой человек, наконец, задал неожиданный вопрос:

– Позвольте всё-таки узнать, с кем я имею честь разговаривать?

Стоит ли говорить, что такие слова явились для Рая, словно гром среди ясного неба?

– Ты в себе, мальчик мой?

– Не волнуйтесь, прошу вас, – и Френсис примиряюще улыбнулся, – Право, я не хочу, чтобы вы плохо думали о том, с кем меня путаете. Давайте разберёмся…

– Путаю?! Я?! – изумился Рай.

– Именно! Раз я вас не знаю, значит, вы обознались. Всё возможно… – и молодой дворянин невесело усмехнулся.

Рай почувствовал, что либо он сейчас сойдёт с ума, либо Фрэнк надолго запомнит этот вечер. Ему было не до шуток.

– Не хотите представляться, и не надо, – продолжал странный Френсис, тоже став очень серьёзным, – Я же считаю своим долгом сообщить вам, что являюсь сыном графа де Лаган, Антуан де Валеньи к вашим услугам. И я понятия не имею, о каком герцоге вы изволите говорить и почему продолжаете навязывать мне своё общество.