Путь домой. Четыре близнеца

– Думаете? – сощурился он, – Звучит так, словно вы не знаете точно, а лишь предполагаете… Неужели всё предпринятые вами меры изловить их не дали совсем никакого результата?

В ответ герцог лишь бессильно развёл руки:

– Видите ли, друг мой… Да, я вынужден признать, что все мои попытки помочь вам разбиваются как волны о скалы. Я честно постарался исполнить роль злодея, но… Возможно, это было неверное решение… Я знаю, что вчера утром Анна де Шероль приехала в Рунд не одна, а с Геньи. И этот Геньи покинул Рунд также вчера, ещё до заката…

– Ваша Светлость, я не понимаю, – вскинулся Антуан, – Почему вы вот так просто отпустили Анну? Ведь она точно могла указать вам дорогу в Райский уголок! Она одна из немногих хранителей этой тайны.

– Вы полагаете, она бы сделала это доброй волей? Вот и я думаю, что нет. Тогда как, вы думаете, я должен был заставить её говорить? Графиня де Шероль – это не какая-нибудь там крестьянка. Применять крутые меры к такой титулованной особе… Признаюсь честно, мне хватило бурной ссоры с маркизой де Рельгро. Её брат пообещал мне, что очень постарается присмотреть за своей белокурой женой, и я решил, что, для сегодняшнего дня, этот их неожиданный союз может быть лучшим решением… Ведь я намерен задержаться во Фрагии…

– Вот как? – нахмурился Антуан, – И почему же всё-таки вы полагаете, что Жан и Марианна уже оставили город?

– Почему? – усмехнулся герцог, – Я мог бы сослаться на интуицию… К тому же, как я уже сказал, Геньи покинул Рунд…

– Вот это я и не понимаю! – и Антуан сокрушённо покачал головой, – Ваши люди знают, как он выглядит? Похоже да, раз вы так о нём рассуждаете. Тогда будьте так любезны, объясните, если он покинул Рунд тайно, то как вам об этом стало известно? А если явно, то почему ваши люди его не задержали? Это ли не было бы ответом на ваши вопросы о Райском уголке? Он не титулованная особа. Вы смогли бы с ним поговорить… по-мужски.

Что ж, Его Светлость согласно кивнул:

– Верно, верно, друг мой. Такая дама, как Анна де Шероль не могла появиться в Рунде незамеченной, и с того момента мои люди взялись присматривать за ней и этим Геньи. К несчастью, он оправдал своё звание неуловимого. Следить за ним в городе не удалось, это его территория. Зато верно, как вы выразились, теперь мои люди узнали его в лицо. Поэтому, когда он вдруг открыто, прямо верхом на коне, взялся покинуть город на вечерней заре, его остановили, точнее попытались остановить… Кстати, сколько лет этому человеку?

– Не знаю, – Антуан и правда прежде не задумывался над этим вопросом, – Он почти совсем седой. Да, думаю, он значительно старше вас, моего отца или Генриха Рая.

– Оу, вы и Рая вспомнили?! – криво усмехнулся герцог, – Что ж, так или иначе, этот, скажем, старик, оказался славным воякой. Он прорвался через поставленный Роном заслон: людей обезоружил, коней обездвижил каким-то порошком – всё в полном соответствии с теми легендами, которые здесь о нём ходят. Так что он покинул Рунд шумно. Вы это понимаете?

– Хотите сказать, что он отвлёк на себя внимание и так дал Жану и Марианне ускользнуть? – сощурился Антуан.

– Вот и вам пришла в голову такая мысль, – усмехнулся герцог, – Так что теперь? Может быть, всё-таки попытаемся вместе ещё раз прогуляться в леса Шероль? Вдруг вы что-то припомните? Неужели вам и правда не хочется ещё раз побывать в этом их Райском уголке? И Марианна…

– Ваша Светлость, мне правда совершенно нечего добавить к уже сказанному, – и такая усталость прозвучала в голосе Антуана, что герцог вдруг уступил:

– Я вас понимаю, друг мой. Понимаю… Тем более, что смысла в этих поисках теперь точно нет. К тому же я тоже устал бродить по этим лесам, по этому городу… Нужен другой план. Но прежде, все мы нуждаемся в хорошем отдыхе, верно?

– План? – насторожился Антуан, – План для чего?

– Ну как же, сударь. Я так задолжал вашему отцу…

– Вы серьезно собираете продолжать петь эту песню и дальше?! – изумился Антуан, – Сейчас вы скажете, что хотите возместить моим родителям причиненный урон? Скажете это после того, как лично выпороли Жана? После того, как погиб Эжен? Ваша Светлость, вы держите меня за полного идиота?!

– Если бы это было так, этого разговора сейчас бы не было, – тоже ожесточился герцог.

– Тогда я вас не понимаю! – взмолился Антуан, – Скажите прямо, что вам от меня надо?

Его Светлость подарил юноше долгий оценивающий взгляд и вдруг улыбнулся:

– Признаюсь, сударь, вы моя отрада. Я во многом узнаю в вас себя. По иронии судьбы я испытываю к вам действительно отеческие чувства. Так что те мои слова, прозвучавшие в подвале этого дома, о том, что вы могли вы стать наследником Бетенгтон…

– Что?! Вы серьезно?! – Антуан отказывался верить своим ушам.

– Да, это возможно… – кивнул герцог, – Я понимаю, что последние события сильно усложнили вашу жизнь. И я так же понимаю, что вам с Фрэнком не судьба делить один титул, не по силам… Так что, просто знайте… Лично я готов на эту замену. Решение за вами. Нет, не сейчас! – поспешил добавить герцог, заметив, как вскинулся юноша, – Отвечать прямо сейчас на требуется! Просто знайте. Я готов подождать, скажем, год…

– Ваша Светлость, вы не перестаете меня удивлять! – Антуан не сдержался и нервно расхохотался.

Это был болезненный, совсем безрадостный смех. Он сотрясал грудь юноши так ожесточенно, так сильно походил на рыдание, что герцог даже забеспокоился, не хватит ли Антуана удар. Его Светлость даже счёл возможным услужливо пододвинуть своему молодому другу бокал вина. Антуан увидел его, схватил, выпил залпом и… свалился без чувств.

Это было снотворное. Юноша очнулся только к обеду следующего дня. Голова страшно гудит, горло пересохло, живот крутит, состояние, мягко говоря, болезненное. Но обо всём этом Антуан забыл сразу, как на тумбочке у кровати увидел большое письмо. Это было послание от Его Светлости. В нём он пространно просил прощение за доставленные неудобства, снова клялся в своём искреннем расположении и в конце подтвердил своё предложение Антуану заменить Френсиса в титуле сына герцога Бетенгтона, особо подчеркнул, что готов терпеливо ждать аж целый год. В случае положительного решения Антуану предлагается написать в Бетенгтон, или просто приехать туда. С тем Его Светлость прощается и желает своему молодому другу здравствовать.

«Он уезжает?!» – только и отразил Антуан. Юноша быстро привёл себя в порядок и спустился вниз. Оказалось, что герцог и правда уехал. С первыми лучами солнца он и все его люди оседлали коней и покинули Рунд. Вещи герцога были запакованы и медленно двинулись к Фонтэнжу.

«Уехал?! Оставил меня в покое?!» – изумлению Антуана не было предела, но всё говорило за то, что это и правда так. Пусть этому пока не находилось разумного объяснения, пусть! Главное, это случилось. Юноша почувствовал, как это известие вернуло ему вкус к жизни.

Рискнув поверить в свою свободу, он прежде всего решил сменить жильё и переехал в гостиницу «Золотой Рог», да, в ту самую, из которой пару недель назад Марианна сбежала из-под опеки барона. Правда к вечеру обнаружилось, что барон Парадеcс принял такое же решение, и горестные воспоминания не стали тому помехой. Так Антуан и барон снова стали соседями, но, как ни странно, это оказалось необременительным, они дружно не замечали друг друга, будто даже были не знакомы.

Итак, Антуан впервые за долгое время снова оказался предоставлен сам себе, живёт под собственным именем, без оглядки на герцога. Вопрос с деньгами решился легко, он просто обратился в королевский банк Рунда и взял небольшую ссуду, благо несмотря на все злоключения этого месяца он смог-таки сохранить свой гербовый перстень.

Но упоения свободой хватило ненадолго, уже утром следующего дня мысли вернулись на круги своя. Марианна, Жан… Теперь Антуан знал, что им удалось уйти от герцога. Но, быть может, им всё ещё грозит опасность? Где они?.. Вопросов оказалось несметное множество. И единственным решением явилась лишь одна идея: поехать самому в Райский уголок и поискать там хоть какие-то подсказки.

Райский уголок – вот узел ответов, вот что вернёт ему спокойствие! Так рассудил Антуан и, недолго думая, оседлал коня, пустился в путь, но скоро, будучи уже за городом, сообразил, что за ним могут следить. Стоило задать себе этот вопрос, а уж получить ответ на него оказалось проще простого. Да, его пасли слуги барона. Барона…

Сейчас, стоя у окна, Антуан усмехнулся, ему припомнилось, как тогда он подъехал к следопытам и сообщил им:

– Господа, моя прогулка окончена, и я возвращаюсь в Рунд.

– Благодарим за заботу…, сударь, – оскалился в ответ Карлос.

«Карлос… Он и эти праиэры герцога, Глен, Фил, Пит, Рон… Как они смеют так презрительно смотреть на меня?! Обнаглела эта чернь за спинами своих господ! Обнаглела… Мерзость ты, Антуан!» – и юношу передёрнуло.

Этой ночью ему уже не пришлось спать, покоя не давали кошмары, навеянные недавними событиями…

Настал новый день. Антуан у окна. Полная растерянность, униженность, уничтоженность. Он расстался с мыслью ехать в Райский уголок, ведь у него уже не было ни малейшего сомнения в том, что теперь там он никого не найдёт, да и какие подсказки там могут быть?

«Что же дальше?!!!!…»

Этот вопрос, будто всепожирающее чудовище, нависал над ним, и уже не было видно света дневного. И вдруг… словно молния пронзила этот кромешный мрак. Антуану потребовалось сделать над собой большое усилие, чтобы понять, что стало тому причиной. Оказалось, что к гостинице подошёл… граф де Лаган!

«Отец!!!» – ужаснулся юноша и непроизвольно отпрянул вглубь комнаты.

* * *

Конечно же, по возвращении в Рунд граф де Лаган и Рай первым делом направились к тайной квартире Виктора и Эжена, и острое чувство непоправимого опоздания пронзило их души сразу, как они переступили порог этого дома: окровавленная рубашка Жана, какое-то нищенское тряпьё…

– Что это значит, сударь? – едва ли не дрожащей рукой граф поднял рубашку и показал её Раю.

– Похоже, кого-то из них выпороли… – кивнул Рай с гримасой боли на лице и тут же отвернулся, – Время, сударь, дайте время, и мы во всём разберёмся.

– Тсс… – вдруг зашипел граф и бросился к окну, а Рай, поняв его, к дверному косяку.

Ещё минута, и на пороге комнаты появился Карлос – в одной руке обнажённая шпага, в другой длинный кинжал.

– Кто здесь? – тихо поинтересовался он.