Путь домой. Четыре близнеца

Томительные часы ожидания были подобны вечности. Волнение росло. Марианна уже давно закончила рассказывать услышанное от Эжена. Теперь она расхаживала по комнате и беспокойно мяла платок. Жан же стоял у окна. Горькая складка плотно сжатых губ говорила о том, что и его терпение на исходе. День близится к закату, а от Эжена и Виктора так и нет вестей.

Вдруг Жан щёлкнул пальцами, подзывая Марианну, но, когда она подбежала к нему, на улице уже никого не было.

– Что случилось? – девушка не могла скрыть свою тревогу.

Но Жан не успел ответить. В этот миг они чётко различили щелчок замка и тихий хлопок двери. Жан сразу же метнулся к шпаге, которую прежде нашла здесь Марианна. Ещё секунда и.. на пороге комнаты возник Карлос. Взгляд сурового испайронца скользнул к Жану, к его шпаге, но тут вперёд рванулась страшно обрадованная Марианна:

– Карлос, дорогой, где они?! Где Эжен и Виктор?! Говори!!!

Растроганный такой её встречей Карлоса даже чуть смутился, поклонился госпоже и печально улыбнулся:

– Тише! Тише, сеньорита! Успокойтесь! Я всё скажу, только дайте время. Ваш спутник знает испайронский?

– Что? А… Нет. Я только-только начала его учить…

– Ясно. Тогда перейдём на фрагийский, – и Карлос развернулся ко всё ещё настороженному Жану, – Как ты себя чувствуешь, сынок?

– Благодарю, хорошо, – Жан, наконец, опустил шпагу.

– До чего же вы все похожи, черти! Позволь выразить моё восхищение! Ты герой! Да-да, не отпирайся, ведь я кое-что видел этой ночью. Ни за что бы не поверил, что ещё за пару часов до того ты был подобен трупу. Простите, сеньорита… Позвольте мне сесть. Я чертовски устал…

– Конечно же, Карлос, или Мигель? Как правильнее к тебе обращаться? – и Марианна указала на стул.

– О?! – испайронец горько усмехнулся, – У Эжена язык, что помело… Нет уж, я Карлос. Мигель давно сгинул.

– Хорошо, – Марианна уже пристроилась напротив, – Так Эжен… Где он?

И улыбка в миг слетела с лица Карлоса, а взгляд остановился. Жан тоже уже присел, и так оказался напротив испайронца. Их взгляды встретились, и сердце юноши прожгла страшная догадка, что тут же отразилось в его глазах. Что ж, Карлос сокрушённо кивнул:

– Теперь… вас только двое, парень…

– Как двое?! Карлос! Не молчи! Ты хочешь сказать, что Эжен и Виктор?.. Оба?! О нет! – и Марианна зажала рот руками.

– Что? О нет, сеньорита, немного не так, – Карлос виновато улыбнулся, – Просто я думаю, что Антуан похож на этих ребят по какому-то нелепому недоразумению. Он совсем другой породы… Потому я его не считаю…

– Значит… – Жан осёкся, – Кто?.. Эжен?!

– Да… Но как ты догадался?!.. – изумился Карлос.

Жан не понял, или просто не услышал этот вопрос. Его синие глаза потемнели:

– Как это произошло? – эти слова юноши прозвучали очень резко, казалось, в нём что-то надломилось. Возможно, многочасовое ожидание уже сделало своё дело, несколько приготовило к этому известию, но услышать это оказалось всё-таки очень больно.

– Виктору грозила крышка, он бы не выпутался, если бы Эжен не нарушил данное ранее слово, не проник бы в дом и не взял бы погоню на себя…

– И?! Говори же! – Жан даже подался ближе.

– Эжен выпрыгнул в окно и наверняка бы улизнул, если бы в этот самый миг внизу не проезжала карета…

– Нет… – прошептала Марианна.

Её большие исполненные ужаса чёрные глаза уже наполнились слезами. Она медленно встала. Руки девушки сами собой потянулись к лицу, но сдержать всё-таки хлынувшие слёзы не смогли:

– Ох, да что же это такое! – горестно вздохнула гордая испайронка, – Как же это?!

– Да, сеньорита, он разбился на смерть. Это роковое совпадение… – и Карлос весь съёжился.

Жан тяжело встал, подошёл к Марианне и обнял её.

– Ну, ну, тише… – его рука стала нежно похлопывать девушку по спине.

Что ж, Марианна прижалась к груди любимого, и дала-таки выход охватившей её сердце боли…

Прошло несколько минут прежде, чем эта боль чуть ослабила хватку. Жан усадил девушку на кушетку, сам пристроился рядом, и только тогда вновь поднял глаза к Карлосу. Оказалось, они тоже полны слёз.

– Его уже похоронили? – голос Жана прозвучал надломлено.

– Д-да… Да, – Карлос горестно вздохнул.

Сделал он это громче, чем хотел бы. Именно это вдруг вывело Марианну из оцепенения. Девушка вскинулась:

– Почему это прозвучало с таким сомнением? Карлос! Говори всё как есть!

– Его похоронили, что тут ещё скажешь? – запротестовал испайронец.

– Я не поверю, что человек, вынашивавший планы мести двадцать лет, просто позволил Эжену покоиться с миром, – тут же ожесточилась Марианна, – Я видела глаза герцога! Он не из тех, кто способен отступить даже перед лицом смерти! Говори же, Карлос! Всё как есть, говори! Я уже пролила слёзы, а теперь желаю знать, что ещё я должна добавить к списку грехов этого человека. Я должна это знать, чтобы изобрести достойную месть.

И в самом деле, этот гнев вдруг осушил глаза девушки, заставил её выпрямиться, гордо вскинуть голову. Она готова принять удар и, что важнее, готова ответить на него.

Что ж, Карлос сокрушённо повёл головой:

– Не о том вы сейчас думаете, сеньорита… Но раз уж такова ваша воля… Верно, герцог хотел извлечь из гибели Эжена последнюю выгоду, потребовал принести ему голову нашего героя…

– Голову?! – искренне ужаснулся Жан.

А вот Марианна восприняла эту новость даже с каким-то удовлетворением. Всё-таки герцог не обманул её ожидания – он редкая сволочь и снова это доказал.

– Карлос, что такое ты говоришь?! – Жан отказывался верить своим ушам, – Мы же не дикари!

– Это смотря кого ты, сынок, включаешь в это «мы», – усмехнулся Карлос, – Вот люди герцога отнеслись к этому, как к само собой разумеющемуся, и даже попытались выполнить приказ. Только у них ничего не получилось.

– И что же им помешало? – сощурилась Марианна.

– Не что, а кто, сеньорита, – поправил её Карлос, – Маркиза де Рельгро. Сначала её не могли оторвать от тела Эжена. Она взялась сопровождать его в их фамильную часовню и там оставалась у его ложа ещё пару часов… Я сам видел, как эта гордая красавица проливала над нашим негодником горькие слёзы. Когда же у герцога лопнуло терпение, он лично явился в эту часовню и… – Карлос горько усмехнулся, – И эти двое сцепились в буквальном смысле слова! Герцог потребовал голову Эжена, а Эмилия заявила, что если он сделает это, то она ославит его не только на всю Фрагию, но и Брианию, всем и каждому расскажет, что за дикарь скрывает за титулом герцога Бетенгтона. Расскажет, что именно он похитил сыновей графа де Лаган. Признаюсь, я думал, герцог её убьет, так он побагровел при таких её угрозах. Но эта рыжая фурия не дрогнула. Она верила, что это её страна, её дом, и, наверно, в этом черпала силу. А может быть, она уповала на то, что в доме ещё оставались люди губернатора и городской жандармерии… Так или иначе, герцог всё-таки отступил, позволил ей самой похоронить Эжена, а своим людям велел добыть ему голову умершего позже, после похорон.

– Выкопать и обезглавить? – ужаснулся Жан.

– Да, таков был план. Но… – дойдя до этого момента, Карлос явно сконфузился.