Заложница

Глава 15

Лишь когда истерика отступила, а слезы закончились, я осознала, что Аблов все это время, пока я выла белугой, не держал меня в крепких тисках, а слегка обнимал, шепотом успокаивал и гладил по спине. А я, в свою очередь, несмотря на то что Виктор и есть главный источник моих нынешних бед и несчастий, не отталкивала его, а, уткнувшись в мужскую грудь носом, ревела, прижималась и тоже обнимала его за плечи.

Всхлипывая уже скорее по инерции, чем по желанию, отлипла от довольно внушительного мокрого пятна на мужской футболке и едва слышно сказала:

– Мне надо умыться.

– Дослушаешь до конца запись? – отпуская меня, тоже тихо спросил Виктор.

Я кивнула и шатающейся походкой дошла до ванной комнаты.

Холодная вода не смыла с лица отпечатки истерики: нос был распухшим, на коже виднелись некрасивые красные пятна, а глаза выглядели болезненными и воспаленными.

Когда вернулась в комнату, Виктор сидел на кровати и, прищурившись, прожигал взглядом стену. Казалось, он решал какой-то важный вопрос, но ответа не находил.

Чтобы обозначить свое присутствие, я кашлянула. Виктор очнулся и молча вновь включил на телефоне запись диалога Стаса и незнакомца, вернее, его короткий отрывок, на котором преимущественно я слышала лишь голос мужа. То, что он говорил, не укладывалось в моей голове.

Стас слезно умолял не причинять мне вреда, обещал вернуть мальчика и выпрашивал время, чтобы все подготовить.

На определенном моменте Аблов выключил запись и вопросительно на меня посмотрел, видимо, ожидая комментариев.

– Ну и что это доказывает? – пожала плечами я. – Если бы мне показали видео с мольбами любимого человека, да в придачу лупили бы по ребрам, я бы во всех смертных грехах призналась и еще много в чем. У Стаса не было выбора, вот он и сказал то, что от него требовали.

Пока я говорила, эмоции одна за другой пробегали по лицу Виктора. Сначала он удивился, потом задумался, был момент, когда он смотрел на меня с подозрением, в конце концов, Аблов отвернулся в сторону, чтобы вновь впасть в состояние разрешения какой-то дилеммы.

Я не решалась присесть, стояла и напряженно пережидала молчаливую паузу. Виктор, хоть внешне сейчас и спокоен, но я себя не обманываю. Спящий вулкан тоже выглядит вполне безопасно, но если проснется, так рванет, что никому мало не покажется.

– Лера, скажи, а кто тебя надоумил предложить мне услуги вашей с мужем фирмы? – неожиданно ожил Виктор, я аж вздрогнула, когда он заговорил.

– Никто, – сглотнула я. – От начала и до конца – идея моя.

– М-м-м, – мужчина, словно делая какой-то вывод, едва заметно качнул головой и задал следующий вопрос: – А как отреагировал муж, когда ты озвучила ему эту идею?

– Как-как, да никак. Пальцем у виска покрутил. Сказал, что ничего у меня не получится, – воспоминания о Стасе заставили тяжко вздохнуть.

– А как повел себя муж, когда я тебе встречу назначил?

– Ну, обрадовался, хоть и сомневался, что ты приедешь, – ответила я и отважилась присесть на кровать, причем довольно близко к Виктору.

Если Аблов после моего заявления, что он вынудил Стаса признаться, не стал нападать на меня и не заявил, что я просто выдумываю оправдание, а вступил в подобие диалога, надо пользоваться моментом. Вдруг получится пошатнуть его уверенность в нашей с мужем виновности.

– Помнится мне, на встречу я не опоздал, но приехал в крайний срок назначенного времени. Муж сильно нервничал?

Что-то мне стало не нравиться, куда клонит Аблов. Похоже, если он и усомнился в причастности к похищению, то только в моей.

– Конечно нервничал, так же, как и я, – специально интонацией выделила последнее слово. – Мы оба одинаково переживаем за развитие и процветание фирмы.

– Стас уточнял у тебя, приеду я один или с сестрой?

Вопрос Виктора подействовал на меня, как разряд электричества мощностью в тысячу вольт. Я то ли вздрогнула, то ли дернулась, в общем, отреагировала бурно и, самое главное, заметно для чужих глаз. А все потому, что Стас действительно интересовался, явится ли Аблов один или с сестрой, и интересовался он достаточно настойчиво. А еще меня осенила догадка, в которой я почему-то была уверена на девяносто девять процентов: Артема похитили именно в то время, когда Виктор и Надежда посещали наш офис.

Заминку с ответом я замаскировала под резко наступившую головную боль, сморщилась, потерла виски и ойкнула для правдоподобности, а затем честными глазами посмотрела на Аблова и нагло соврала:

– Нет, Стас никогда до встречи с Надеждой о ней даже не упоминал.

Виктор слегка улыбнулся, но лишь губами, глаза оставались серьезными, потом наклонился в мою сторону, сокращая расстояние между нами до нескольких сантиметров, и вкрадчивым голосом спросил:

– Валерия, подумай еще раз, может быть, тебя подвела память?

Я нахмурилась и старательно сделала вид, что роюсь в воспоминаниях.

– Нет, точно не спрашивал.

– Ты мне врешь! – рявкнул Аблов и поднялся на ноги. – Муженька покрываешь или все-таки и себя вместе с ним? Я склоняюсь к последнему.

– Да, я соврала! – призналась я, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. – Потому как побоялась, что правду ты истолкуешь превратно. Я поняла, что когда преступники выкрали мальчика, они воспользовались вашей поездкой в наш офис, верно?

– Поняла? А может, точно знаешь?! – рыкнул Виктор, развернулся в сторону выхода, но я, вцепившись в его руку, как клещ, не дала ему даже шагу ступить.

– Прости за ложь, не уходи. Меня же можно понять. Пойми, если бы я сказала, что Стас о Надежде спрашивал, то просто подставила бы его. Да, он задавал этот чертов вопрос, но исключительно из-за меня. Это я информацию в Интернете штудировала и твердила Стасу, что сестра у тебя за правую руку и ты никогда без нее важных решений не принимаешь. Виктор, я клянусь, мы не похищали Артема!

Аблов немного смягчился, межбровная складка разгладилась, а ноздри больше не раздувались как паруса. Похоже, моя искренность все же усмирила бурю и вернула его расположение. Я осторожно разжала пальцы, отпуская Виктора, и только сейчас осознала, насколько мы с ним стоим близко друг к другу. Да что там близко, я буквально повисла на нем и почти всем телом была прижата к нему. Вдобавок его лицо совсем рядом – его голова наклонена, в то время как моя, наоборот, задрана вверх.

Какие у Виктора глаза красивые… Я бы даже сказала, обворожительные, теплого карего цвета, яркие, в обрамлении густых, хоть и не очень длинных, ресниц.

Я нормальная или нет?

Аблов выкрал меня, держит взаперти, всю дорогу обещает шкуру содрать, а я его тут с упоением разглядываю и восхищаюсь.

О-о-о, похоже, ни я одна занята лицезрением. Виктор тоже пристально смотрит на меня, я физически чувствую его глубокое дыхание, и кажется, он… наклоняется?

Что бы он там ни задумал, мне бы по-хорошему отстраниться, но я стою как вкопанная и жду, как дальше развернутся события. Спрашивается, зачем?

– Лера, ложись спать, – вдруг хрипло произнес Виктор, практически касаясь своими губами моих, резко выпрямился, развернулся и направился в сторону выхода.

– Ты мне веришь? – бросила я вслед удаляющемуся Аблову.

Он остановился, обернулся и на полном серьезе сказал:

– Докажи, что твоим словам можно верить.

Я опешила. Каким образом, по мнению Аблова, сидя взаперти под замком я могу доказать свою честность?

– Как?

– Утром к тебе заглянет доктор, не тот, который приходил. Промолчи о своем статусе в доме, не говори, что ты находишься здесь против своей воли. Просто притворись гостьей. Как тебе такой вариант?

Неужели Виктор меня принимает за идиотку? Если в доме появится человек, который может помочь мне вернуться в свободную жизнь, я ни за что не промолчу и тем более не подыграю Аблову, не скажу, что нахожусь здесь на отдыхе.

Хотя, если раскинуть мозгами, вряд ли Аблов рискнет поставить на карту мои обещания, которые подкреплены лишь одним моим сомнительным словом. Наверняка это предложение Виктора – лишь проверка, а доктор давно предупрежден, что его пациент – пленница, чьи мольбы и призывы обратиться в полицию следует пропустить мимо ушей, конечно, за вознаграждение.

– Если соглашусь, какая мне от этого выгода? – задала я вопрос, чем вызвала кривую ухмылку на его лице.

– Я хотя бы немного начну тебе доверять. Разве этого мало?

– Это не выгода, а чистой воды надувательство, – вполне резонно, на мой взгляд, заметила я. – Вот если бы ты пообещал меня отпустить и выслушал Стаса…

– Исключено, – не дав договорить, отрезал Аблов.

– Тогда мы не договоримся, – пожала я плечами.

– Хорошо, взамен я ослаблю условия твоего содержания, – словно собаке кость, кинул мне Аблов и, прежде чем я успела открыть рот для ответа, предупредил: – Лера, осторожней с решением – либо берешь, что дают, либо остаешься ни с чем.

Я пообещала Виктору, что при докторе не пророню ни единого лишнего слова, пусть подавится, все равно врач стопроцентно подкуплен.

Не знаю, сколько времени я спала ночью, судя по ощущению – минут десять, но наглая лохматая мордочка, которая скреблась по одеялу лапками и лизала мне нос, видимо, посчитала, что я достаточно провалялась в кровати.

– Тимошка, уйди, – морщилась я и прикрывала руками лицо. – Если тебе надо пи-пи, обращайся к хозяину. Тима, ну сколько можно…

– Гав, – залаял щенок и резко прекратил донимать меня.

Я приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть, что же отвлекло собачонку. Тимошка замер на месте и, навострив ушки, смотрел на окно, за которым послышалось, как к дому подъехал автомобиль.

– Посмотрим, кто там пожаловал, – сказала я йорку, взяла малыша на руки и подошла к окну.

Глава 16

Наблюдаю, как во дворе разворачивается весьма интересное действо. К припаркованному автомобилю с легкой улыбкой приближается Аблов, открывает заднюю дверцу и протягивает пассажиру руку, чтобы помочь тому выбраться. Хотя какой пассажир! Наверняка речь идет о пассажирке, вряд ли бы Виктор так галантно ухаживал за мужчиной.

Я оказалась права. Сначала увидела тонкую изящную девичью руку, потом копну каштановых блестящих волос, а затем и их стройную, стильно одетую обладательницу.

Хороша и даже очень.

Пока взглядом оценивала прибывшую и довольно привлекательную персону, Аблов ее приобнял и поцеловал в щеку. Девушка в свою очередь приподняла ножку, согнув ее в коленке, демонстрируя, насколько ей приятна такая встреча.

Парочка мило обменялась приветствиями. Виктор взял у девушки небольшой чемоданчик и, предложив свой локоть, повел барышню в дом.

Аблов и шатенка смотрелись вместе просто отлично – шикарная гармоничная пара, настолько идеальная, что даже бесит.

Тимошка заерзал на руках и запросился на пол. Я нагнулась, отпустила щенка и только тогда поняла, что нижняя губа болезненно ноет, потому как я ее прикусила, когда смотрела на Виктора и его гостью.

Я нормальная или нет? Зачем, спрашивается, себя покалечила, разве был какой-то повод? Конечно же нет.

Щенок заскреб в дверь, требуя ее открыть. Выпустить Тимошку не получилось, комната была закрыта на ключ.

– Прости, маленький, придется с пи-пи потерпеть, – пожав плечами, сказала я, и как раз в этот момент из коридора послышался звонкий девичий смех, цоканье каблуков и мужской бас. И все эти звуки становились громче по мере приближения.

Я прилипла ухом к двери и подслушиваю.

– Температура поднялась до тридцати восьми и пяти и часа три не падала, – сказал Аблов.

– М-да, разберемся, – хмыкнула девушка. – Да, вот что еще, Витя. Ты упоминал, что доктор уже был у пациента. Покажешь мне рецепт, который он выписал?

Я молниеносно отскочила от двери, наверное, не меньше чем на метр.

– Девушка, оказывается, не любовница Аблова, как я вначале подумала, а врач, о котором вчера говорил Виктор и перед которым я обязана молчать о положении пленницы, потому как черт меня дернул дать слово.

Теперь я посмотрела на девушку другими глазами и оценила уже совершенно с иного ракурса. Внешне она выглядит как вполне законопослушная дама. Неужели, если я попрошу у нее помощи, она откажет?

С одной стороны, вроде как слово дала при докторе молчать, но с другой стороны, кому я его дала – похитителю. Аблов же посмел пригрозить насилием, когда видео для Стаса снимал. А мне что тут – в благородство играть?

Так и не определившись с дальнейшим планом, я допрыгала до кровати, забралась под одеяло и приняла решение действовать по обстоятельствам. Как чутье подскажет, так и поступлю.

– Витя, для тебя все, что угодно, – промурлыкала девушка, заходя в комнату и глядя на Аблова, как самая отчаянная сладкоежка на витрину с тортами.

В глаза не то что бросается, а просто выпячивается, что гостья влюблена в Виктора по уши, не стесняется этого и даже не скрывает. Демонстрирует свою симпатию к нему всеми возможными инструментами, начиная с жестов и заканчивая тембром голоса.

Да-а-а, плохи мои дела, помощи у доктора не попросишь. Кто может быть преданней, чем отчаянно влюбленная женщина? Да никто.

– Я знал, что на тебя можно в любом деле положиться, – сверкнул Аблов белозубой улыбкой и кивнул в мою сторону. – Знакомься, Лена, твоя пациентка Валерия.

Девушка с трудом оторвала взгляд от Виктора и посмотрела по направлению, куда он показывал, то есть на меня.

– Доброе утро, Валерия, – явно погрустнев, девушка подошла к кровати и протянула мне руку.

– Для кого как, но в любом случае здравствуйте, – отозвалась я, в стиле зануды пожаловавшись на жизнь, и ответила на рукопожатие.

– Вы так говорите, потому что больны, но ничего, мы вас мигом поставим на ноги, – пообещала Елена и обернулась на Аблова. – Виктор, можно мне мой чемоданчик?

Пока Елена устраивала чемоданчик на прикроватную тумбочку, организовывала себе стул возле моей постели и доставала из сумки блокнот с ручкой для записей, она все время как бы невзначай осматривала обстановку в спальне.

Честное слово, мне стало жалко Елену. Ее взору предстали весьма недвусмысленные улики и факты проживания в комнате, помимо меня, еще и мужчины – об этом говорили то тут, то там оставленные им вещи, – которые она, конечно же, расценила соответствующе, как и любой нормальный человек, не посвященный в сложившуюся ситуацию.

На спинке стула у письменного стола висел мужской пиджак, в кресле возле окна валялись брошенные домашние штаны, поверх которых лежала спортивная футболка, на сам???ом столе красовались наручные часы и еще много чего другого. Конечно, Елена могла бы решить, что все эти вещи не Аблова, а моего кавалера, но Виктор одним махом отмел эту версию, когда нацепил на запястье часы, а потом прошел в гардеробную и вернулся оттуда в другом, более легком, свитере.

В итоге Елена наверняка пришла к выводу, что ее свет в окошке и я – любовники.

Надо отдать девушке должное, она расстроилась, но не озлобилась, глаза погрустнели, но агрессии в них не появилось. Елена только каждую минуту горестно вздыхала и поглядывала на Аблова с щемящей тоской, что, впрочем, не помешало ей сначала составить обо мне полный анамнез, а после осмотреть меня и поставить диагноз. Правда, с оговоркой, что он может быть не совсем точным из-за отсутствия необходимых анализов.

Елена выписала рецепт и принялась мне подробно рассказывать, какие таблетки, в какое время и в какой дозировке следует пить, а когда Аблова отвлек телефонный звонок, она резко сменила тему и прошептала:

– Я вам завидую. Виктор, когда приглашал меня к вам, страшно переживал. Вы ему очень дороги. Пока сюда летела, всю голову сломала, кто вы ему. Признаюсь, я в последнюю очередь думала, что он меня к своей невесте позовет, ну да ладно… – еще чуть-чуть, и, чувствую, Елена расплачется. – Виктор достойный, благородный человек, когда-то он меня из такой передряги вытащил, можно сказать, жизнь спас. Обещайте, что сделаете его счастливым, он этого достоин как никто другой.

Самоотверженность Елены поразила меня и в то же время тронула до глубины души, раньше я никогда не сталкивалась с настолько сильным и жертвенным чувством любви. Слова девушки свидетельствовали, что собственное ее счастье ей не так уж и важно, лишь бы Аблову жилось хорошо.

Как я и предположила, Виктор совершенно ничем не рисковал, приведя к заложнице преданную ему женщину. Елена скорее руку себе отгрызет, чем сдаст полиции предмет обожания.

– Вы все не так поняли, – только и успела вымолвить я, когда меня перебил уже закончивший разговаривать по мобильному Аблов.

– Лера, все в порядке, Елена свой человек, перед ней незачем скрывать наш роман, – глупо произнес Виктор какую-то дикость, а потом, мало того что забрался на кровать и улегся рядом, так он еще и руку мне на плечи закинул, прижал к себе и в щеку поцеловал.

На доктора было больно смотреть. Нет, Елена изо всех сил старалась сохранить хладнокровное лицо и скрыть горесть разочарования, но удавалось это девушке из рук вон плохо.

– Ну все, врачебный долг я выполнила, пора возвращаться в гостиницу, – известила Елена и, складывая в чемодан медицинские принадлежности, засобиралась.

– Я тебя провожу до гостиницы, – предложил Аблов, на что девушка отрицательно мотнула головой.

– Незачем, я сама доберусь, ты лучше оставайся с Валерией. Больному всегда хочется, чтобы его окружали близкие заботливые люди.

– Хорошо, – кивнул Виктор. – Тогда подъеду завтра, часа в три, пообедаем и поговорим.

Елена замерла, а потом, всплеснув руками, сделала вид, как будто только что вспомнила важную вещь:

– Не получится, я сегодня же возвращаюсь домой.

– Ты же планировала задержаться здесь на неделю, – нахмурился Аблов, хотя глаза его совсем не выражали озабоченность и он не выглядел расстроенным. – Говорила, что в кои-то веки отдохнешь, покупаешься в море. Что случилось?

Виктор идиот, что ли? Он действительно не понимает, почему Елена стремится поскорее вернуться домой? Девушка на всех парах с расправленными крыльями летела к нему в надежде провести вместе с ним время, околдовать, очаровать, если получится, завести отношения, а он ее с «невестой» познакомил! Конечно, она теперь ретируется с камнем на душе и рваной раной на сердце. Как ни крути, но третий всегда лишний.

– Ра-бо-та, – по слогам и многозначительно сказала Елена. – Не успела я приземлиться, как мне позвонили и срочно вызвали в клинику – тяжелый пациент, без меня не обойтись.

О-ой, заливает…

Аблов все-таки настоял на том, чтобы проводить Елену хотя бы до автомобиля, а когда они покидали комнату, то столкнулись с Костяном, который доставил мне завтрак.

Невыспавшийся охранник был хмур, немногословен и, как только я приступила к еде, сразу же испарился из спальни, что на него было совсем непохоже. А как же поговорить, поглазеть, рассказать какую-нибудь на его взгляд уморительную байку из жизни?

Лежа в кровати, я лакомилась еще горячими булочками с ежевичным вареньем, запивала их крепким кофе без сахара, но зато со сливками, еще у меня на подносе имелись два вареных яйца, тарелка овсяной каши, стакан воды и персик.

Аблова я не ждала, но он почему-то скоро вернулся, зашел в спальню с довольным видом, прислонился спиной к стене и известил:

– А ты молодец, слово сдержала, промолчала и даже перечить о романе не стала.

– А ты сволочь, скотина и вообще тип крайне жестокий и неприятный, – продолжая жевать завтрак, обругала я Аблова, чему была неслыханно рада. – Тебя бы под корень кастрировать за то, как ты обошелся с Еленой. Девушка по тебе сохнет, а ты ей о несуществующем романе сказки рассказываешь. Одним словом, козлиная морда, – немного подумав, добавила я.

К моему удивлению, Виктор не разозлился. На его лице отразилась то ли усталость, то ли какая-то обреченность, и, глядя в потолок на люстру, он заявил:

– Я не разделяю чувств Елены, никогда не разделял и вряд ли это изменится. Она из-за меня толком и не живет, замуж не выходит, детей не рожает. Может быть, она хотя бы сейчас одумается, начнет с кем-то встречаться. Я был бы этому рад.

– Тоже мне, – фыркнула я, – благодетель нашелся. А поговорить с девушкой не судьба? Объяснил бы все, как мне, и не пришлось бы бедняжку экзекуции подвергать.

– Я говорил, объяснял – не помогло.

Все обвиняющие факты закончились, я уткнулась в тарелку и молча жую кашу.

– Лера, тебя только судьба Елены волнует? А своей наградой за сдержанное слово не хочешь поинтересоваться? – не без ехидства спросил Виктор.

– Ну и какие же послабления в содержании меня ждут? – подняла я взгляд на Аблова.