Откройте ключом Хирона

Откройте ключом Хирона
Наталья Уфимцева

Что способно нас заставить поступать так, а не иначе? При каких обстоятельствах возможно везение? Звезды, всем ли они ярко освещают путь или ослепляют? Посетив однажды астролога, успешная бизнес леди решает отказаться от французского наследства, не догадываясь о возможных последствиях.

Откройте ключом Хирона

Наталья Уфимцева

Всё записано.

Но когда Бог разрешает человеку что-то изменить

в его судьбе, он приводит его к астрологу.

Пауло Коэльо «Алхимик».

© Наталья Уфимцева, 2021

ISBN 978-5-0053-3661-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Педсовет

Петр Сергеевич Рыбкин негодовал. Его интеллигентное лицо напоминало гримасу истопника в конце рабочего дня. Он уже не кричал. Горло его издавало звуки затухающего вулкана. Умница, педагог от Бога, милейший человек бился о стену непонимания своего педагогического коллектива, которым он виртуозно руководил уже четверть века.

– Уважаемые коллеги, я призываю вас понять особенности нынешнего времени, исторические, если хотите, особенности.

В кабинете было как в джунглях. Воздух прогрелся и накалился необычайно, распаляя и без того разгоряченных людей, которые в силу разных причин не хотели, а некоторые так и просто отказывались понимать эти особенности.

– Мы сами должны позаботиться о себе, – клокотал Петр Сергеевич. – Идти, так сказать, в ногу со временем. Каждый педагог, в такой ситуации, должен стать менеджером. Да, менеджером! Я не оговорился. Иначе мы пропадем, как вы не можете это уразуметь?

Голос Петра Сергеевича предательски дрожал. Пот застил ему глаза. Он судорожно моргал длинными ресницами, которым могла от души позавидовать любая девушка. И от этого создавалось обманчивое впечатление, что вот-вот по щекам его струйками покатятся, такие не свойственные сильным мужчинам, жаркие слезы.

– Да нас просто напросто закроют. Вам напомнить, сколько детских домов постигла такая участь в области только за последний год? И хочу вам заметить вполне достойных учреждений. Некоторые из них благодаря выстроенной и апробированной десятилетиями своей педагогической системе, обеспечивали общество достойными гражданами. Хотя, сами понимаете, какой у нас контингент. И что? Заслуги прошлого ни есть гарант будущего. Надо чувствовать, так сказать ветер перемен.

– Ну, знаете что? – Не унималась Берта Моисеевна Белова. – Где я, а где менеджмент? Я заслуженный педагог.

– Товарищи, давайте не будем ссориться. Да залатают нам эту крышу. Мы же государственное учреждение, а не частная лавочка – подала голос педагог-психолог, несравненная Майя Леонидовна Пуршит.

Спокойствию психологов можно было позавидовать, но никто из окружающих педагогов детского дома, ставшего с недавних пор учреждением социального обслуживания, которое по прежнему относилось к министерству общего и профессионального образования, внося тем самым диссонанс в понимание своего предназначения, их оптимизма уже не разделял.

– Подумаешь, сарай сгорел. Построим новый. Какое счастье, что на детском доме всего лишь сайдинг потек и то только над окнами Петра Сергеевича. Ведь всё могло бы быть, намного хуже… Менеджер – это просто слово не привычное. Что ж мы спонсоров не найдем?

Её грациозная фигура, возвышалась над собравшимися растерянными людьми, осуществляя противовес этому гнетущему и неизбежному ветру перемен.

– Господи! – тихо прошептала уже не молодая воспитательница Вероника Владимировна Пчела. – Почему это происходит с нами?

Столько лет кирпичик к кирпичику Петр Сергеевич Рыбкин выстраивал свою новаторскую систему взаимодействия всех друг с другом. Защитил диссертацию на тему «Консолидация работы педагогического коллектива детского дома». И эта научная работа была не профанацией или притянутым за уши к практике теоретическим постулатом. Это был труд, подкрепленный собственным экспериментом, в котором каждый человек, входящий в детский дом, априори являлся элементом воспитательной системы. Повар, дворник, прачка, водитель, любой участник взаимодействия, был изначально ориентирован на ребенка, на его развитие и становление внутри себя и в социуме. А воспитатель, замыкая на себе участие всех, точно барометр, улавливал погоду этого развития.

– Как вообще такое могло случиться с образованием? И что может сделать простой воспитатель?

– Очень даже может! – ожил Петр Сергеевич с завидным энтузиазмом. – Ещё как может. Всё в наших руках. Надо искать спонсоров, уважаемые коллеги. Каждый, каждый должен подумать, поискать…. хотя бы одного!

Нервный залихватский смех педагогического сообщества оборвал слишком спокойный для данного собрания возглас Берты Моисеевны:

– Вы это серьезно?!

Хохолок копны её медных волос кульминационно вздрогнул и таинственно замер, призывая пролить свет истины и, причем немедленно. Молодые педагоги жались как малые птахи друг к другу в морозную ночь. Алла Ивановна, комфортно расположившаяся за шкафом, виртуозно всхрапнула. Она могла себе позволить не паниковать. К своей несказанной радости Алла Ивановна Донская – почетный работник образования, была уже на пенсии, а муж её работал в Газпроме.

Петр Сергеевич кивнул, дрогнув ресницами, и обмяк обессилено в директорском кресле. Майя Леонидовна, растратив всё своё красноречие, жадными глотками пила воду. Берта Моисеевна саркастически, нервно улыбалась. Молодой перспективный психолог Наталья Францевна Куричек, открыв окно в зимнюю свежесть, пыталась надышаться.

Люди перестали галдеть, и наступила какая-то гнетущая тишина. Алла Ивановна, проснувшись, смотрела на всех непонимающими глазами. Возникло странное ощущение единения всех присутствующих. Чувство схожее с тем, которое испытали бы участники парусной регаты, внезапно обнаружившие, что вместо водной глади они бороздят зыбучие пески.

Петр Сергеевич, поморщившись, ослабил галстук и махнул коллективу бесперспективно рукой. И в этом жесте было столько отеческой заботы и теплоты, что люди покидавшие кабинет директора, не смотря на эти, будь они неладные, исторические метаморфозы образования, сохраняли надежду, веря в то, что их Петр «вседержавный», именно так между собой величали Петра Сергеевича коллеги, обязательно что-нибудь придумает.

«Господи! Как же его жалко» – думала Вероника Владимировна чуть не плача. «Светлейшая голова, сколько лет его детский дом был лучшим в области. Его воспитанники учились в престижных вузах страны, в том числе в МГУ, их персональные выставки картин проходили в Москве и в Санкт-Петербурге. По эскизам его выпускников выпускалась посуда на императорском фарфоровом заводе в Санкт-Петербурге. На протяжении десяти лет дети привозили призовые места и трижды Гран-при международного детского фестиваля искусств и спорта «Кинотаврик», традиционно проходившего в городе Сочи. Да сколько их было больших и маленьких побед, удач, радостей и взлетов, надежд, веры и подаренных крыльев. А что теперь?

По новым стандартам педагог переставал учить и воспитывать. Он оказывал услуги. Вы только вдумайтесь, как страшно, ни больше, ни меньше, социальные услуги, которые администрация учреждения должна была ежеминутно измерять, контролировать и оценивать. А какой мерой мерить? Каким прейскурантом воспользоваться в этих капитализированных отношениях человеческих душ? И себя жалко. Ну, никак, никак не хотелось вписываться в этот формат".

Она так задумалась, что не заметила, как встревоженная Наталья Францевна теребит её за рукав:

– Никочка Владимировна, Никочка Владимировна, ой, ну, посмотрите, пожалуйста, вы в свои звезды. Нас что, правда, могут закрыть? А как же дети? А мы куда?

Звезды

Хотел бы я знать, зачем звезды светятся.

Наверное, затем, чтобы рано или поздно каждый

мог вновь отыскать свою.

Антуан де Сент- Экзюпери «Маленький принц»

Дорога домой, показалась Нике целой вечностью. Мир вокруг удивлял покоем и равновесием. Необыкновенные белые хлопья снега, кружась в сумеречном пространстве, зависая на мгновение, ложились к ногам, образуя светлую дорогу. И шагая по белому пути, ещё ощутимее становилась внутренняя тревога.

Да у неё кроме этой работы, звезд, да ещё флегматичного Васьки, ничего по большому счету и не было. И то, справедливо заметить, Василий раньше был молодой, резвый и ласковый. Ника вечерами спешила с работы домой, соскучившись по нему за день. Но с годами Васька растолстел. Характер его изрядно испортился. Целыми днями он грел бока, нежась на диване. Иногда даже не встречал её у порога с работы, не заглядывал в глаза, как раньше, в былые годы, не радовался. И если Ника не успевала его покормить, он садился неподвижно, как сфинкс, и орал нечеловеческим голосом у своей кошачьей миски.

Вот так они и жили. Каждый последующий день был похож на предыдущий. И в этом существовала какая-то стабильность, которая уже давно устраивала и Нику и стареющего Василия.

Астрология вошла в её жизнь как что-то само собой разумеющееся. Вернее сказать о таком понятии изначально никто и не рассуждал. Скорее её привлекала астрономическая составляющая, предвосхищающая, ставшую в дальнейшем бессменной спутницей её жизни, таинственную науку о звездах. Поднимая глаза, маленькая Ника ощущала голубизну неба и манящую легкость облаков, частью своего мира, парящего, воздушного, светлого и вдохновенного. Где-то там, по рассказам бабушки, жил Бог. В понимании девочки это должно было быть царство. Но не из золота, роскоши и богатства, а из облаков, покоя и воздуха. Ничего, кроме этого покоя и вселенского порядка не существовало над нами.

Небо с причудливыми фигурками проплывающих мимо белых пушистых грёз, казалось ей бескрайним, бесконечным, всепоглощающим, когда ещё совсем не осознанно, читая самую простую молитву в детстве «Отче наш», она обращалась к Богу. И вселенная, безусловно, слышала этот призыв маленькой души, потому, что внутри, где-то в сердце становилось тихо и светло. И не хотелось ни с кем разговаривать, чтобы это состояние гармонии подольше сохранилось неприкосновенным.

Родителей молчаливость и замкнутость девочки сначала не на шутку беспокоила. Но потом Ника начала писать свои детские стихи. А когда ей купили пианино, сочинять музыкальные пьесы. И родители понемногу успокоились, смирившись с тем, что их девочка не похожа на сверстников, что она просто другая.

Самым любимым секретным занятием Ники, было любоваться ночным звездным небом. Когда все засыпали, она тихонько забиралась на большой подоконник в своей комнате, устраивалась поудобнее, и начиналось виртуальное, увлекательнейшее путешествие по вселенной. Еще, будучи маленькой девочкой, она понимала, что вселенная не ограничивается галактикой «Млечный путь», в которой находится наша Солнечная система и наша планета Земля.

Вселенная – это бесконечная симфония галактик, газовых туманностей, звездной пыли, энергетических вихрей, квазаров, пульсирующих и взрывающихся звезд. И сопричастность этой музыке переполняло сознание девочки возвышенной мечтательностью.