Крылья по графику. Пьесы для чтения

Поликсена. Братия.

Исидор. Смеялись они. Сами не поняли ничего, что он говорит, а на меня посмотрят, всё понятно.

Поликсена. А ты понял?

Исидор. Так я отмахивался.

Поликсена. А как ты узнаёшь, где слова, где п`упки?

Исидор. Да я же сказал, жужжат они. Спасу нет. Диавольское жужжание.

Поликсена. Тише. За такие речи знаешь что?

Исидор. Известно. Выгонят. Да не боюсь я. Кусок всегда добрые люди дадут, а на кой мне больше? Исидор всегда самый богатый, уж богаче-то ему некуда. Разве что о тебе подумать, да я тебе денушку завещал.

Поликсена. И что же ты, ничего не брякнул, стоял, махал?

Исидор. Нет. Когда Главный на меня посмотрел, я сказал «п`упки». «Что такое п`упки?» – спросил он. А я и говорю: «Комары такие, изо рта вылетают, в рот влетают». Отвернулся он.

Поликсена. Ой, Исидор. Доиграешься. (пауза) И все-таки, о чем он говорил?

Исидор. Да о барышах и говорил. Хочет, чтоб монах жирный был, и в церкви золото сияло. Помяни мое слово: дальше так пойдет, люди себя к вещам приравняют. Вот, к примеру, ты – золотое кадило. Чем больше денег стоишь, тем больше уважения тебе.

Поликсена.(Отмахивается) Да чем плохо, что человек сыт?

Исидор. Не плохо, кто говорит. Только сыто брюхо к Богу глухо. Сама знаешь, откуда Бог ушел, там сразу дьявол явился.

Поликсена. Да что ты к Главному все цепляешься? Чем он виноват?

Исидор. Он думает, что он всё понял, и монахов, да и всех остальных учить должен. Он все время об этом думает. От того и спит плохо.

Поликсена.(Очень встревоженно). Он – не ты. У тебя забот никаких, вот ты и спишь без задних ног. А чего у тебя не получается, так оно и не стоит того, всё пустяки. Ты гордый и ждешь, чтоб все тобой восхищались, ведь ты солнышко.

Исидор. Вот уж что тебе в голову придет, так и останется. Какой раз ты мне эту, прости господи, ересь сообщаешь. Чем бы это я, по твоему, мог бы гордиться?

Поликсена. Да при чем тут «чем»? Ты как родился, так и увидел, что другого такого нет. Что ты у Христа за пазухой, что я, наконец, тебя в обиду не дам.

Исидор. Ну, сказанула. Значит, вытаскивают меня из-за пазухи, выпорют от души и снова запихивают за пазуху, так? Потом сажают в тюрьму, а ты меня в это время в обиду не даешь? Так?

Поликсена. Вот твоя болтовня и есть, что ты ставишь себя выше других. Если б ты не думал о себе так много, то и вел бы себя достойнее.

Исидор. Милая, но я же взаправду петух. Кукарекать обязан. Что же мне делать? Стать как все – лишиться места.

Поликсена. Места? Вот, вот. Какого места? А я про что?

Исидор. А ты про что? (поет) Господи поми… илуй.

Поликсена. (достает противень из печи) Вот пирог съешь, полегчает.

Исидор. (откусывает) Сегодня пирог у тебя не тот, не тоо… т, чувствуешь, что скоро?

Поликсена. Что скоро?

Исидор. Ну как? Конец света.

Входит монах. Не проходя внутрь помещения, выкрикивает с порога.

Монах. Тебя отец настоятель требует. Ты ему все про комаров подробно должен объяснить.

Картина восьмая

Палаты настоятеля.

Настоятель. Здравствуй Исидор. Вот опять пришло время нам с тобой потолковать.

Исидор. Да, я вроде не просил.

Настоятель. Знаю. Хочу понять, что за комары тебя преследуют. (молчание) Ну!

Исидор. Ну, комары, как комары. (Вращает рукой)

Настоятель. Я звал тебя не для того, чтоб ты жестами объяснялся. Ты, Исидор, опять стоишь на краю пропасти. Моя задача отвести от тебя беду, спасти от падения, предупредить, помочь. Поверь, зла тебе никогда не желал.

Исидор падает на колени. В продолжение речи игумена поднимается..

Настоятель (горячо продолжает). Я знаю, все твои поступки из добрых побуждений. Как бы тебе это объяснить. Добрыми намерениями вымощена дорога в ад, особенно для простецов, то есть тех, кто мало знает. (Остывая) Глядя на тебя, людям кажется, что можно так, а можно этак. Что нет в жизни ничего постоянного, достойного, что все можно, если не высмеять, то просто не принимать во внимание. Одним словом, ты сеешь вокруг себя беспорядок. Пойми, порядок – это то, на чем держится мир. Беспорядок в твоей голове уже и есть диавол. Ты понял меня. (Снова горячась.) Если ты приносишь хаос, то прерывается наша молитва, прекращается нормальная жизнь не только моя, но и всех насельников. Если бы всё вокруг пришло в полный подобающий порядок, то жизнь стала бы прекрасной.

Исидор. (Исидор отмахивается). Да, вы бы первый, отец мой, от такой жизни повесились бы. Простите за дерзость (достает дудочку).

Настоятель. Что я?

Исидор. Жизнь всегда в полоску, а счастье в клетку. Как в клетку счастья попадешь, так и повесишься… Ну, я же предупреждал, что ничего кроме правды говорить не умею.

Настоятель. Ловлю на слове. Отвечай, что такое пупки.

Исидор (мнется.) Слова.

Настоятель. Блажь, блажь! Напустил ты ее на себя. И страха в тебе не осталось. Иль блазнит тебя нечистый? Может, человек? Здравствуй, Дурь. Так, Исидор? (Разводит руками). Твоя дурь только мне и понятна. Ты весь снаружи. Что в голову пришло, тут же надо выкинуть в воздух. А подумать, посмотреть, что это, как это. Голова-то у тебя зачем, Исидор Бесстрашный?

Исидор. Для картуза, получается (прячет дудочку).

Настоятель. Значит, мои слова ты называешь п`упками?

Исидор. Не только Ваши.

Настоятель. И сейчас я тоже говорю п`упками?

Исидор. Нет.