Крылья по графику. Пьесы для чтения

Исидор (шепотом). Поликсена, любовь моя, я куда-то делся. Не знаешь, куда? Поищи, пожалуйста.

Поликсена. Да, ладно уж. Я и жалостного тебя уважаю.

Исидор. Уважаю, уважаю. Страшно, так-то вот. Говорю тебе и вижу, что это не я говорю. Я твердый, быстрый, а этот, кто тебе говорит – мягкий, как мыло в воде. А я-то где? Где я твердый да быстрый?

Поликсена. Поищу, поищу. Вот дай платок накину.

Исидор. Лучше, лучше смотри. А то уткнулись все в свои деньги и считают, считают. Копейки пересчитывают. Как пересчитают, так, может, и найдут, а, как думаешь?

Поликсена. Найдут, Исидорушка, найдут.

Исидор. В небо, в небо смотри. Может, я там. За дерево зацепился, за тучу завалился. Почаще смотри, не специально, а так, мимоходом.

(Поликсена смотрит на него, широко открыв глаза.)

Не шучу я, не шучу. Ну, ты же знаешь, я вообще никогда не шучу. Вот смотри. Рука. Моя. А меня нет. Вот тебя вижу, а меня нет. С тобой говорит кто-то, кого не знаю. Верно, я уже после конца света. Или Господь меня так наказал. Ох, любовь моя, если меня не найдешь, то всё. Сам я ничего сделать не смогу, потому что я куда-то делся. Не сказать, что хорошо тут жил, но нет уж меня больше. Коли не найду, не взыщи. Уйти мне надо, себя искать… Вижу, ты мне не помощница. (пауза) Боже, боже. Отче наш, Иже еси на небесех!… (Читает молитву до конца) …Аминь. Вот на «Отче наш» и исчез. Видно, Господу так угодно.

Поликсена. (перебивает) А что до «Отче наш» было?

Исидор. Ничего не было.

Поликсена. Где ж все случилось?

Исидор. Около Успенского. Отец Амвросий выговаривал мне за что, не помню. Он говорит, а слова его по ушам моим бегут, стекают и капают на землю. Он так умеет. Слова такие лёгонькие, что в воду попадут – не утонут. А он все говорит, говорит. А я киваю, киваю, а тут его позвал мальчик этот, инок молоденький. Амвросий отошел. Я «Отче наш» начал, тут меня и не стало. Что делать, Господи, научи. (Снова скороговоркой Отче наш).

Поликсена все это время стоит над корытом, то склоняясь, то выпрямляясь. Наконец, после небольшого раздумья.

Поликсена. Придумала, как тебя отыскать. Вот тебе два ведра. Иди на озеро. Принесешь воды, значит, отыскался, не принесешь, тогда тебя нет, и можешь уходить, куда глаза глядят.

Исидор. Не принесу, не принесу, не сомневайся.

Поликсена смотрит на него прямо и близко. Чуть нагибается, выхватывает из корыта порты и мокрым ловко хлещет Исидора. Исидор повизгивает, но стоит на месте.

Исидор. Нет меня. Нет меня.

Поликсена. Коли нет, так на нет и суда нет.

Поликсена забирает ведра. Исидор выхватывает у неё оба ведра и убегает. Входит помощница Поликсены, Аксинья.

Аксинья. Что это Сидор с ведрами вприпрыжку? Поликсена машет рукой. Слыхала, Фекла, твой-то секрет знает, как денежки беречь. Если монету в землю закапывать лицом кверху, какое там лицо ни будет, то не останется она в схроне. Лицо-то спокойно не лежит. Хоть глазком посмотреть хочет, чего там наверху, а тут прохожий. И конец твоей денежке. Мудрый у тебя мужик, хоть дурным и притворяется.

Поликсена. Ну, ну. Достался же мне муж.

Аксинья. А еще третьего дня твой Сидор ходил вокруг богомазов, тех, что из Ростова приехали иконы на Водяных воротах поправить. Отогнали его, больно со своими советами приставал. Здесь, кричит, синий убери, убери, кричит. И другие цвета все поправить лез. А сегодня не один раз слышала, – говорят, что твой-то Сидор прав был, и синий пришлось убрать и другое всё, как Сидор говорил, сделали.

Поликсена. Ну? Значит, мой еще и богомазом стал? Ну, силен лентяй. От безделья какой только талант ни привяжется.

Аксинья. А слыхала? Исидор дождь предсказал. Инок Илларион слышал. Говорил Сидор с отцом Амвросием, а сам время от времени, как присказку: «капает, капает», и в горсть капли собирает. Уж главному доложили.

Поликсена (после тяжелого раздумья). Значит, суше конец, слава Богу.

Аксинья: Да уж, заждались. Земля трещит, ладонь в трещины входит, да ещё остается. Трава колючками ощерилась. Если дождь пойдет, Главный Сидору лапти подарит. (пауза) А коли не пойдет?

Поликсена (незаметно крестится). Типун тебе на язык. Если Сидор предсказал, то пойдет.

Аксинья. Да ничего твоему Сидору не будет. Ну, выдерут, как сидорову козу, ну, в первый раз, что ли?

Поликсена. Разболтались мы с тобой. Помоги лучше. Никогда к хорошему болтовня не вела. Сначала один выдумает, потом другой, еще чище. (Вместе с двух сторон выжимают бельё.) Что это люди вокруг какие сказочные. С такими одни беды. В той моей жизни в деревне вокруг меня християне твердыми были и ничего не выдумывали, а этих несет неведомо куда. Того и гляди в омут затянет выдумка какая. Вот наказанье с выдумщиками жить.

Картина третья

На сцене о. Амвросий и Исидор.

о. Амвросий. Три дня уж минуло, послали нас спросить тебя: « Когда?».

Исидор (не задумываясь, легко). Летом. (Достает из-за пазухи дудочку. Издает два звука).

о. Амвросий. Боюсь, это слово не взыскующее истины. Дудочку сам сделал?

Исидор. Ну. Чем же оно тебе не по нраву?

о. Амвросий. Боюсь, оно какое-то такое. Такое какое-то, ну, не настоящее.

(Исидор смотрит на него с удивлением.)

То есть, вроде и настоящее, но не совсем в данном случае уместное. Хотя, конечно, в другом случае оно и было бы уместно, но место его совсем в другом месте.

Исидор (отмахивается и гудит на дудочке). У…У

о. Амвросий (обиженно). Я с тобой о деле, а ты маленького из себя строишь.

Исидор. Я? Маленького? Маленького, да удаленького. Не я мал, а ты дылда, прости, отец, за откровенность. Если человек, как ты, привык много говорить, то любит он так сказать, чтоб ни одна собака не разобрала.

о. Амвросий.(крестится) Второй раз спрашиваю: «Когда».

Исидор. Второй раз отвечаю: «Летом».

о. Амвросий. И что? Так и передать?

Исидор. Кому?

о. Амвросий. Самому. Я ж тебе сказал: летом – слово не взыскующее.

Исидор. Слово, может, зато смотри благодать какая. Косточки согрелись, солнышку радуемся, водица в озере теплая. А? Давно такой не было. (играет на дудочке).

о. Амвросий. Вот про нее бы тебе и ответить, про водицу.

Исидор. Что же про нее ответить?