Крылья по графику. Пьесы для чтения

АлТуз. Так любовь снова победила родственников и смерть. Стали мы жить-поживать, а гроб коту приспособили, положили старую телогрейку в него, и кот по-буржуйски там расположился.

К сведению непросвещенного читателя: в нашем государстве Алтузии, если гражданин умер, ему выдают некоторую сумму на его похороны. Самому мне неловко было идти за деньгами, поэтому Баллада взяла моё свидетельство о смерти и получила кругленькую сумму. Тогда решили мы отпраздновать моё чудесное воскрешение и отправиться в путешествие. Кота стеречь квартиру оставили, сели в электричку и уехали, куда ее глаза глядят.

Кругленькой суммы хватило как раз, чтобы добраться до деревни Аль Баран. Вот идем мы по дороге, и до деревни не больше пяти вздохов осталось, как вдруг в тапочку Баллады камушек влетел. Остановилась, взялась она одной рукой за меня, другой камушек вытряхнула. Вот тут бы и подумать, отчего каменья в обувь попадают. Но нет. Не подумали и пошли дальше.

Участковый милиционер деревни Аль Баран. В деревне Аль Баран у некоей бабки и некоего дедки жил был барабан. Не очень большой, но вместительный. И была у барабана любимая песня. Вот она.

БА БА БА БАМ

БА БА БА БАХ

БУ БУ БУ БУХ

БУ БУ БУ БУМ

БИ БИ БИ БИ… ИЯ

И всё сначала. После 753-х исполнений дед и бабка каменели, и барабан должен был дать им затрещину, одну на двоих.

Бабка. Тогда мы оживали, я выхватывала у деда из штанов платочек и УХ, ЭХ, ИЯ – била чечетку. Дед, сидя на стуле, хлопал в ладоши, а барабан валился от смеха на боковую поверхность и катался по комнате туда-сюда, туда-сюда.

Так мы и жили, и тут, как раз в середине пляски открылась дверь, и вошел Алтуз. За ним Баллада. Он замешкался, и она головой в его голову ткнулась. Тут Алтуз начал подпевать, но каждый раз не то окончание. Видно, подбородок Баллады ему в музыкальный центр головы попал. Барабан сначала не замечал, а как заметил, вся кожа у него сморщилась, и голос трещину дал. Баллада вздрогнула и нечаянно в трещину заглянула. Разгневался барабан. А в гневе он страшен – вы ведь знаете. Схватил сначала Балладу, потом Аллана, потом меня и дедку, и всех сразу засунул в свой круглый плоский живот. Засунул и стал быстро-быстро вращаться

Участковый милиционер. Когда барабан, наконец, остыл, из него, кряхтя, вылез один человек по имени Балалбад. Он не низок, не высок, не толст, не тонок, в общем, в самый раз. С тех пор ходит в наших краях Балалбад и всем рассказывает, что он генно изменен, и никогда не заболеет, и никогда не умрет. Но вы не верьте.

Сцена девятая. Из жизни олигарха

Балалбад. Вы думаете что? Думаете Аллан Туз всё? Никогда так не думайте. Я жив-здоров, чего и вам желаю. Только теперь зовут меня Балалбад, я мусульманин. Но время от времени балладная моя часть дает о себе знать. Тогда я закрываю глаза и несколько часов подряд бормочу про себя, сам не знаю, что. Кот при этом, особенно если есть не очень хочет, гудит, как закипающий самовар.

Живу я скромно, но это мне по-барабану. Да вот, говорят же, дуракам везет. В прошлом году получил мусульманское наследство, – семь нефтяных скважин, – и живу теперь припеваючи в нефтеносной цитадели, на окраине города Долгопрудного. Вы знаете это место. Прямо там, где Дирижабельная улица упирается в психиатрическую больницу.

Жил я, жил в цитадели, и стало мне скучно. Ну, иногда выйдешь на улицу, последние новости у сумасшедшего узнаешь и опять в цитадель. Пару раз дирижабель запустил. Сам деньги дал, сам и катался. Да на что там глядеть, кроме нефтевышек.

Да, канал, как увидел, засыпать велел, больно тропинка на той стороне приглянулась. Теперь через день туда собак прогуливать распорядился. Вот и все у нас дела.

Сижу себе на кушетке в маленькой своей комнатушке. Для приемов пришлось дом на Поварской прикупить, а вот душе отдохнуть можно только в комнате на метр больше чулана.

Посижу-посижу, поболтаю со своим яблочком, потом сам с собой, конечно. Задам себе философский вопрос, а в соседней комнате мужик умный сидит. Он ответит, нажмет кнопочку, и ответ, уже моим голосом, в мою комнату донесется.

Вдруг читать захочется. И вот уж Форбса мне на бархатной подушечке несут. Ну, день интересно, ну, два так себе. А потом упал Форбс за кушетку, а достать в облом. И понял я тут, что нет, не читателем родился. Разве что писателем. И стал свои приключения на Нобеля нацеливать. Меньше, с семью вышками, по рангу не положено.

Дед и бабка в авторе, то есть во мне, сразу от старости умерли, а Баллада так ожила, что спасу нет. Бегает по цитадели и любимому клизмы с битым стеклом вставляет, любя, конечно. И рад был бы Сонетов в цитадель напустить, да они и носу не кажут. И надумал я Балладу продать. Долго мои агенты подходящего шейха искали и, наконец, я три нефтевышки получил за Балладу.

Увезли ее, и мне не по себе в цитадели сделалось. С тоски пустился в игры и танцы. Танцы были массовые, а игры азартные. Быстро спустил свои 10 вышек, и цитадель, и собак, и охранников – и остался гол, как сокол, и Кот при мне.

Много снов проплыло мимо меня по реке ночей звездных. И по реке ночей беззвездных сны проплыли мимо. И вдруг входит, как ни в чем не бывало, сама Баллада и семь вышек выкладывает мне на стол. И говорит: «Пользуйся, собачий сын. И знай, что Баллада не продается. Живи, как знаешь, а я Барабана полюбила».

Муторно мне стало. И говорю самым жалобным изо всех своих голосов:

– Балладушка, невестушка моя, женушка. Иди, стерва, отсюда. Чтоб я тебя не видел. Живи себе под барабанную дробь и нефтевышки забирай. Не нужны они мне… (замялся я на этих словах, рука туда-сюда ходит) – ну, разве вот одну. (Засмеялась Баллада нехорошим смехом, вытряхнула из рукава барабан и надела мне на голову). Ну, теперь-то вы поняли, что помирились мы и стали жить вместе, ну, и кот с нами.

Но как, как кот-то, как? Коту не повезло. Пока я за бутылкой бегал, а Баллада к визажисту ходила, в квартиру недоброжелатели вошли. Унесли две пары носков (Баллада их только постирала), да в сердцах кота… На шапку? – Нет уж, нет. Не допустим.

Кота в носок посадили и завязали. Долго кот мучился и кричал кошачьим голосом. Пришел я, наконец, с бутылкой, (друга встретил), а кот в носке. Вынул кота, водочки от стресса ему в блюдце налил, но кот побрезговал, он ведь нормальный. С тех пор кот левый глаз стал прищуривать. Как что не по нему, так и прищурит. Нервный срыв, врачи сказали.

Конец

Бесстрашный Исидор

Трагикомедия

Действие происходит в Кирилло – Белозерском монастыре.

Условно в 18-м веке, когда селение около монастыря стало называться городом Кирилловым, а настоятелем стал игумен, а не архимандрит. Пьеса скорее комедия и к религии имеет формальное отношения.

Действующие лица:

Исидор – невысокий человек средних лет. В молодости страдал нервным расстройством. Всю сознательную жизнь провел при монастыре, считается, что его излечил настоятель.

Поликсена – она же Фекла, приблизительно ровесница Исидора. Работает в поварне. Живет в доме вблизи монастыря. Венчанная жена Исидора.

Игумен Иоасаф – настоятель монастыря, образованный пожилой человек.

Отец Амвросий – пожилой монах.

Отец Иосиф – монах средних лет, плетет интригу, чтобы стать игуменом.

Послушник – человек из окружения о. Иосифа.

Аксинья – молодая женщина. Работает в поварне.

Монахи, крестьянин.

В последней картине несколько прихожан и монахов.

Пролог

На сцене темно. Три раза бьет церковный колокол. Смолкает, и слышится стрекот сверчка. Включается яркий свет. Боком к зрителям стоят монахи, не больше 15 человек. Перед ними настоятель. Голос его спокоен, но тверд.

Настоятель. Я собрал вас здесь, чтобы вы знали, что ждать конца света я запрещаю. Тот, кто будет ссылаться на конец света, оправдывая действия свои непотребные, будет наказан со всей строгостью, вплоть до заключения в Белозерскую башню. Молиться о втором пришествии можно, но устные сообщения о полученных видениях и даже посланиях к братии возможны только в исповеди лично мне.

Молитесь об искуплении грехов своих, молитесь о спасении народа православного.

Отмененную для занятых на сенокосе трехчасовую заутреню вновь вменяем. На тех, кто не явится, будет наложено послушание, каким вразумит Господь.

Свет гаснет.

Картина первая