Последняя надежда планеты

– Бежим! – крикнул Анторис, подбегая ко мне и хватая за руку – Это сотрясение Мелса! Быстрее!

Мы со всех ног бросились вниз. Крупные камни падали со всех сторон, и было невероятно, что не попадали по нам. Поверхность планеты шаталась, а мы постоянно спотыкались, с трудом удерживая равновесие.

Наш бег вниз был недолгим. Пробегая под одной из горных стен, со склона на нас полетела лавина камней и пыли. Мы увидели ее за несколько секунд, прежде чем она засыпала нас обоих. Удары камней разбивали тело в кровь, пыль и песок засыпали глаза, забивали рот и нос, не давая возможности дышать. Кожу жгло, как огнем, а в голове пульсировала только одна мысль – «Всё. Уже всё».

Глава 16

Я медленно открыла глаза, закашлявшись, и чувствуя на ресницах песок. Хотелось поднять руку, чтобы его отряхнуть, но у меня не получилось. Я была привалена камнями, которые парализовали движения.

– Анторис! – закричала я, не в силах повернуть голову, но мне никто не ответил.

Ужасная мысль пронеслась в голове, заставив с ожесточением и отчаяньем предпринимать попытки выбраться из-под камней. Не знаю, откуда взялись силы, но я поворачивалась, пыталась двигать руками и ногами, чтобы хоть как-то освободиться из каменного плена. Ноги и руки стали липкими от крови, которая текла из царапин и ссадин, но я всё равно не сдавалась. Груды камней, словно тисками, удерживали меня, и только через полчаса ожесточенной борьбы, я, наконец, смогла освободиться. Медленно встав на ноги, шатаясь от слабости, я лихорадочно стала осматриваться по сторонам, пытаясь найти друга.

– Анторис!!! Где ты?! Ну ответь, пожалуйста!!!

Только ветер подхватил мои слова, и эхо разнеслось по сторонам, разбившись о скалы. Я пыталась соображать, но сердце выскакивало из груди от страха за жизнь дорогого мне человека. Дрожащими руками я стала разбирать завал рядом с собой, позабыв о слабости, и о ранах на теле. Время остановилось, и только судорожное желание найти Анториса, давало силы разгребать проклятые камни.

Сердце упало на самое дно души, когда под обломками показался кусок порванной одежды. С еще большим ожесточением я стала убирать камни, и содрогнулась, увидев под ними того, кого искала. Анторис лежал без сознания в неестественной позе на спине. Сквозь рваную одежду виднелась кровь. Ее было много. Очень. У меня потемнело в глазах от этих красных пятен, где-то засохших, а где-то совсем свежих.

Как в тумане, я дрожащей рукой дотронулась до шеи, пытаясь нащупать пульс. Мне показалось, что я умру, если под пальцами не будет пульсировать жизнь. Вздох облегчения, через вечность, сорвался с моих занемевших губ. Он жив!!! Слава Богу, он жив!!! Осторожно, пытаясь не травмировать его еще больше, я вытащила Анториса из-под камней. Мне это далось нелегко, но другого выхода не было.

Кое-как оттащив его в ближайшее укрытие в скале, я осторожно села рядом. Все попытки привести друга в чувство не увенчались успехом. Лишь тихий стон иногда срывался с его окровавленных губ, наводя на меня ужас. Осмотревшись, я увидела, что расщелина в скале ведет внутрь и выходит к просторной пещере. Из последних сил мне удалось подтащить туда Анториса, чтобы переждать некоторое время, пока он очнется. Надо было много воды, чтобы смыть кровь и посмотреть, насколько серьезны раны. Правда, сделать что-то в таких экстремальных условиях, без роботов и лекарств, казалось невероятным.

Когда я вышла из укрытия, мне понадобилось немного времени, чтобы отыскать источник с чистой водой. Набрав побольше, я быстро вернулась и развела огонь.

Пришлось долго повозиться, чтобы осторожно снять с Анториса порванную одежду и увидеть, насколько сильные у него повреждения. Бережно смывая кровь, сантиметр за сантиметром, я видела множественные ссадины и неглубокие раны, покрывающие почти всё тело. Но они не были страшны, и вскоре должны зажить. Особенно ужасным открытием оказалась огромная гематома на затылке. Я в страхе застыла, отчаянно думая, что предпринять. Она выглядела чрезвычайно большой, и я боялась предположить, что может находиться под ней. Наверное, именно из-за этой травмы Анторис не приходит в себя. Но что я могла сделать? У меня не было ничего, чтобы облегчить его страдания. Я постаралась уложить Анториса более удобно, повернув на бок, чтобы на гематому ничего не давило.

Продолжая обтирать водой его лоб, щеки и шею, сердце болезненно сжималось от нехороших мыслей. Я чувствовала, что не смогу жить, если с Анторисом случится беда. Он был мне дорог. Очень. И только сейчас я поняла, насколько сильно к нему привязалась. Как странно. Разве я могла подумать раньше, что этот человек будет волновать душу? Мне казалось, что пропасть непонимания и презрения не будет преодолена никогда. Я ошибалась. Только сейчас стало ясно, как сильно я ошибалась. Мои чувства были совершенно другие, и настойчивый вопрос внезапно возник в мыслях, заставив замереть на мгновение. Разве это возможно? Неужели, я чувствую к Анторису симпатию, как к мужчине, а не просто другу? А может, я его люблю? Нет, нет… Невозможно. Не так давно мне казалось, что я люблю Эвита. Здесь какая-то ошибка. Это обманчивое чувство, вызванное беспокойством за жизнь единственного человека, который помог мне избежать страшной участи. Конечно, это не любовь. Конечно, нет.

Тихий стон разрушил цепочку мыслей, и я быстро стала вглядываться в измученное лицо.

– Где я? – еле слышно прошептал Анторис, с трудом открывая глаза.

– Тише, всё хорошо, ты в безопасности. Случился камнепад, но уже всё позади.

– Иленния? Это ты? Я с трудом тебя вижу…

– Да, это я, не напрягай зрение, здесь просто темно.

Анторис снова застонал, теряя сознание. Но то, что он меня узнал, уже говорило о многом. Как жаль, что нет возможности подробнее изучить травму. Если бы было оборудование и медикаменты… Но я не сдавалась. Я твердо верила, что он поправится.

Прошло еще около часа. Анторис несколько раз приходил в себя, и вновь терял сознание. За недолгие минуты ясности, он жаловался на тошноту и невозможность сфокусировать взгляд на чем-то. У него всё кружилось перед глазами, будто пещеру кто-то раскручивал невидимой рукой.

К вечеру у него поднялась температура, и начался бред. Его трясло, а сознание больше не возвращалось. Сквозь слезы на глазах, я беспомощно смотрела, как к полуночи ему стало совсем плохо. Бессвязные слова срывались с бледных губ. Он метался из стороны в сторону, словно сражаясь с невидимым врагом внутри себя. Сердце разрывалось на части от безысходности и отчаянья, когда я склонялась над ним, осторожно гладила по щекам и шептала, что всё будет хорошо. Если бы я верила в свои слова! Иногда казалось, что я не выдержу этой самой страшной пытки – видеть, как дорогой человек находится на грани смерти, и не иметь возможности ему помочь! Моя душа ныла и кричала, когда очередные хриплые стоны разносились по мрачной пещере.

Приходилось быстро выбегать на свежий воздух за дровами, чтобы подбросить в костер, который хоть немного согревал в сырости. На улице было теплее, но я боялась, что может пойти дождь или начаться камнепад, и я не смогу оградить Анториса. Я часто бегала за водой, чтобы хоть немного охлаждать разгоряченное лихорадкой тело.

Время остановилось в постоянном напряжении и ожидании возможной неизбежности. Я не смыкала глаз возле Анториса всю ночь, а потом еще день, и только наутро третьего дня немного задремала. Мне снился сон, в котором мы вместе весело разговаривали, сидя возле костра. И нам было так хорошо и легко, что ничего на свете не могло разрушить счастье.

– Я очень долго был без сознания? – тихий голос доносился ко мне во сне.

Он был четкий, реальный, и звучал совсем рядом. Я быстро открыла глаза, и замерла от удивления. Анторис лежал на спине, и внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.

– Очень – прошептала я.

Позабыв обо всем, я склонилась над ним, обнимая и чувствуя, как слезы облегчения выступили на глазах.

– Боже мой, как я боялась! – воскликнула я, покрывая его лицо поцелуями.

– Ну что ты – хрипло прошептал Анторис, бережно обнимая меня одной рукой – Всё хорошо, успокойся…

Я замерла, опомнившись и резко отстранившись. Лицо залила волна румянца, когда я осознала свой порыв. Волнение и радость, настолько сильно завладели мной, что я не соображала, что делаю.

– Прости… – неловко произнесла я, освобождаясь из его объятий – Я ужасно волновалась за тебя, поэтому…

– Понимаю… Буду расценивать твой порыв только, как волнение…

В тихом, слабом голосе Анториса прозвучала такая грусть, что мне стало еще более неловко.

– Как ты себя чувствуешь? Голова кружится?

– Уже нет. Туман не дает ясно мыслить, и совсем нет сил. Плохо помню, что произошло.

Я осторожно встала, подбрасывая дрова в костер.

– Началось сотрясение Мелса. Нас с тобой засыпало камнями. Вот уже третий день, как ты пострадал.

Анторис скривился, трогая рукой затылок.

– Да, видать мне сильно досталось, раз еще шишка не прошла.

Я улыбнулась, снова усаживаясь рядом.

– Главное, что ты очнулся, и нет больше лихорадки. Всё будет хорошо!

Он нежно взял меня за руку, не сводя взгляда ласковых глаз.

– Спасибо, что нянчилась со мной всё это время. Это я должен оберегать тебя, а получилось наоборот.

И он осторожно притянул мою ладонь к своим губам, а мое сердце трепетно забилось от радости и счастья.

Глава 17

Еще три дня мы провели в пещере, ставшей для нас укрытием. Анторису было намного лучше, но я не разрешала ему вставать, хоть он и требовал самостоятельности. Я боялась, что он еще очень слаб и лишние движения не пойдут на пользу.

Плохо дела обстояли с едой. Охотница из меня оказалась никудышная, и если бы не запасы мяса, которые мы сделали перед камнепадом, не знаю, чтобы пришлось есть. Если я могла обходиться ягодами, которые росли здесь в избытке, то Анторису нужна была нормальная еда для восстановления сил. В общем, через три дня, нам пришлось выбираться из укрытия и следовать дальше.

Всё время меня мучил вопрос – почему начал сотрясаться Мелс? Такого не случалось очень давно в этих краях, и навязчивая мысль о неслучайности, настойчиво буравила мозг. Анторис по-прежнему изучал карту, которая благополучно сохранилась в кармане, и вскоре мы вышли из горной цепи, направившись к лесу. По его заверениям, еще день или два пути, и мы придем к лагерю Группы Сопротивления.