Фам фаталь

Дверь тихо закрылась за его спиной.

«Ну и самообладание!» – позавидовал Бобров. «Другая бы сквозь землю провалилась на ее месте, пришла бы с извинениями, вымаливала бы прощение, а этой – хоть бы что! Натворила дел и ходит – хвост трубой! Другая бы…» – опять было начал про себя Бобров, но тут же осекся, понимая, что другая бы на ее месте просто не оказалась. Не оказалась – и все!

Марина после того злосчастного дня рождения проболела целый месяц, и весь этот месяц Агата, взявшая на время ее болезни обязанности секретаря на себя, ежедневно – каждое утро, а потом еще два раза – днем и вечером, заходила в кабинет Боброва и самым обыденным тоном интересовалась, не принести ли ему чай или кофе. Бобров каждый день из принципа отказывался, а потом сам шел втихаря на кухню и заваривал себе чай из пакетиков. На следующий день повторялось все то же самое, и так целый месяц.

Кроме этих ежедневных обменов репликами:

– Сергей Иванович, Вам принести кофе или чай?

– Нет, спасибо, не надо.

Теперь он стал прибавлять к своему отказу формально-вежливое «спасибо». Кроме этих ничего не значащих ритуальных фраз, других разговоров между ними не было. О том, что произошло в тот вечер в кабинете Боброва, они не обмолвились ни словом.

* * *

Лето было в самом разгаре, стояли самые жаркие дни, какие обычно бывают в конце июля, мысли плавились, тело изнывало от городского зноя и требовало свежего воздуха, воды, прохлады. Да где ж только этого взять, когда вокруг плавится асфальт, а в московском воздухе повисло марево из мельчайшей пыли, перемешанной с частицами гари и других «прелестей» городских улиц? И ни одного глотка кислорода!

Наверное, не только Боброва тяготили подобные безрадостные мысли, поскольку, как будто в ответ на его грустные размышления, один из сотрудников его офиса бросил по электронной почте клич о том, что хорошо бы в конце рабочей недели собраться всем вместе и махнуть куда-нибудь за город, на природу…

«А и, правда, хорошо!» – приободрившись, подумал Бобров, – «Там тебе и лесная прохлада, и свежий воздух – ни чета московскому, и искупнуться можно… Благодать!»

На том и порешили. Кто-то тут же вызвался забронировать места в подмосковном пансионате на все выходные, кто-то составлял списки продуктов: шашлыки, Хванчкара, Киндз-мараули и т. д. и т. п. Всем пришлась идея по душе, и все с энтузиазмом занялись подготовкой планируемой поездки.

Вечер пятницы. В офисе царит небывалое воодушевление и суета – в спешном порядке заканчиваются последние приготовления. Наконец, Сергей Иванович Бобров вышел из своего кабинета и бодро скомандовал: «Рабочий день окончен, все по машинам!»

Сотрудники как будто только и ждали этой последней отмашки – все дружно похватали приготовленные сумки с вещами и пакеты с едой, вышли на улицу и стали рассаживаться по машинам. Было весело и суматошно.

* * *

Добрались до пансионата, когда солнце еще не село, его вечерние лучи романтично подкрашивали в багряный цвет кроны вековых корабельных сосен – пансионат находился в сосновом бору. Оформление не заняло много времени, т. к. номера были забронированы заранее. Бобров взял ключ от своего люкса, подхватил дорожную сумку, махнул коллегам – мол, еще увидимся – и пошел в сторону лифта. Зайдя в его кабину, он уже было собрался нажать на кнопку третьего этажа, как закрывающиеся двери с металлическим скрежетом разъехались в стороны – в проеме двери появилась черная туфелька на высокой шпильке. Бобров поднял глаза. В дверях лифта стояла она – Агата. Бобров машинально посторонился, пропуская даму. Она, не торопясь, плавно вплыла в лифт и очаровательно улыбнулась:

– Вам на какой этаж?

– Мой номер на третьем.

– Да? Надо же, и мой тоже…

Выходя из лифта на третьем этаже и пропустив впереди себя Агату, Бобров почему-то ни на йоту не сомневался, что ее номер окажется по-соседству с его. Так оно и вышло. Агата, даже не оглянувшись на него, вошла в 34, у Боброва в руке был ключ, на бирке которого значилась цифра «36».

«Забавное совпадение…» – подумал про себя Бобров. – «И совпадение ли?»

Номер оказался очень комфортабельным. Все в нем было продумано до мелочей, при этом – ничего лишнего. После того, как Бобров разобрал свою сумку с нехитрым багажом (приехали-то на выходные) и разложил вещи в шкафу, он быстро переоделся, сменив офисный костюм на более неформальный – из светлого льна, и спустился к ужину в ресторан, который располагался в холле отеля. Почти все его коллеги были уже там. Все, кроме нее.

Найдя свой столик по номеру, который ему вручили при регистрации, он уже без удивления сразу отметил про себя, что одно место за столом – именно напротив него – оказалось не занято.

– Ну конечно! Кто бы сомневался… – хмыкнул себе под нос Бобров.

– Что Вы сказали, Сергей Иванович? – тут же откликнулся на его невнятную реплику Макс Романов – системный администратор его компании.

– Нет, Максим, ничего. Это я так – про себя. – Бобров весело похлопал парня по плечу и принялся за еду.

Не прошло и нескольких минут, как в дверях ресторана появилась Агата… Боброву достаточно было бросить в ее сторону один короткий взгляд, чтобы оценить, насколько хороша она была в черном вечернем платье на тоненьких бретелях. Не глядя ни на кого, Агата прошла через весь зал и заняла место напротив него.

«Интересно, и как ей только все это удается? Одним словом, ведьма – она ведьма и есть!» – благоразумно уже не стал озвучивать свои мысли вслух Бобров, дабы не шокировать и так поглядывающих на него с опасением Макса и Эдуарда Петровича – заведующего отделом снабжения, который также сидел за его столом.

– Всем добрый вечер и приятного аппетита, – Агата ослепительно улыбнулась, обнажив при этом два ряда маленьких ровных зубов.

– И Вам тоже! – почти хором ответили все трое мужчин.

На протяжении всего ужина Агата весело болтала с Максом и Эдуардом Петровичем на разные отвлеченные темы. Бобров в общем разговоре участия не принимал, хотя и понимал, что это выглядит не совсем вежливо. Просто он не мог побороть в себе то чувство, которое волной поднималось в его груди, стоило ему только посмотреть на эту женщину, а из-за этого и слова как-то не шли на язык, да и кусок в горло не лез. Промаявшись за столом до десерта, Бобров раскланялся, сославшись на нелюбовь к сладкому (первое, что пришло в голову) и ретировался из-за стола. Макс с Эдуардом Петровичем недоуменно переглянулись, т. к. за шефом прочно была закреплена репутация сластены, и все об этом знали. Агата же, как всегда, только загадочно и как-то даже самодовольно улыбнулась.

«Она меня читает, как открытую книгу», – обдав ледяной волной ужаса, пронеслась в голове Боброва паническая мысль. – «А вот она для меня – тайна за семью печатями…»

Выйдя из-за стола, Бобров на негнущихся ногах пересек зал и вышел из ресторана. Поднялся к себе в номер.

Остаток вечера он провел у телевизора (стоило ли в этом случае покидать Москву и свое холостяцкое жилище, в котором он почти каждый вечер проводил перед телевизором, блуждая по разным каналам или смотря фильм по DVD?) Рано лег спать. Надо сказать, что в его люксе помимо кожаного диванчика в гостиной стояла широченная двуспальная кровать в спальне – на нее-то как раз и улегся Бобров ровно посередине, укрывшись мягчайшим невесомым одеялом.

«Интересно, а в Ее соседнем номере – такая же широкая кровать?» – последняя мысль, которую еще уловил Бобров в своем погружающемся в сон сознании, прежде чем окончательно отключился, выпав из реальности.

Ничего удивительного, что всю ночь он видел во сне ее – Агату. Это был необычайно тяжелый, очень эмоционально насыщенный сон, причем эмоции эти были гнетущие, подавляющие, терзающие и без того уже истерзанную душу Боброва. Так что проснулся он с утра не выспавшимся, а наоборот, морально раздавленным, угнетенным. Когда же старался припомнить, что именно ему снилось, в голову не приходило ничего конкретного. Так, белиберда какая-то: Агата постоянно перевоплощалась из одного образа в другой, причем образы эти были не человеческие – из блондинки в брюнетку, например, или наоборот, а какие-то странные, дикие, животные… То кошкой представала она перед изумленным взглядом Боброва, то рысью, то пантерой. Но, тем не менее, он всякий раз осознавал совершенно четко – это была именно она, Агата. Ему же в этом сне была отведена незавидная роль жертвы, на которую охотилась хищница, то придавливая его (в образе мышонка, кролика или куропатки) своими цепкими когтями к земле и почти придушив острыми зубами за беззащитную холку, то, желая позабавиться подольше, ослабляя свою звериную хватку и выпуская ненадолго на свободу. Потом все повторялось снова и снова, только в другом образе, новом воплощении. И так до утра, пока Бобров не проснулся вконец измученным и избитым.

Полежав в постели несколько минут, Бобров откинул одеяло и поднялся с кровати, всунув ноги в мягкие махровые тапочки и накинув на плечи такой же пушистый махровый халат – одна из приятных привилегий постояльцев люксового номера. Зашел в душевую кабину, которая вместе с традиционной ванной была установлена в туалетной комнате, включил прохладный, освежающий душ, чтобы взбодриться после нелегкой ночи. Упругие струи воды ударили сначала в лицо, затем Бобров повернулся спиной, подставляя под них свои тренированные накачанные плечи. Ах, как нравились женщинам его плечи! Далеко не один раз Бобров ловил заинтересованные взгляды молоденьких девушек и мечтательные – дам более зрелого возраста, которые украдкой, а порой и беззастенчиво откровенно разглядывали его стройную, спортивную фигуру, каждый раз задерживая свой взгляд на его плечах.

«Как хорошо было бы ощутить сейчас на своем теле Ее руки, которые бы нежно гладили его торс, лаская и слегка поцарапывая его…» – мечтательно подумалось Боброву. В этот момент ему почему-то представилось, что в любви Агата должна быть очень нежной, однако в любую минуту способна выпустить свои коготки или острые зубки, оставив на теле характерные отметины.

Спускаясь к завтраку, Бобров одновременно и ждал встречи с Агатой, и в то же время слегка побаивался ее – а вдруг он опять впадет в ступор, как произошло накануне вечером во время совместного ужина? Но его опасения оказались напрасны – Агата попросту не появилась к завтраку. Бобров был немного разочарован. Не увидел он ее и днем, когда вся компания собралась на берегу озера, затеяв разные развлечения: кто-то из сотрудников играл на песке в пляжный волейбол, кто-то ловил рыбу, кто-то просто загорал, нежась в мягких шезлонгах с книжкой в руках.

Когда же Агата не вышла и к обеду, Бобров не на шутку забеспокоился: «Может, случилось что? Не может же человек обходиться без еды… Ну, ладно, допустим, проспала завтрак, но уж к обеду-то должна была бы проснуться…» – с этими тяжелыми мыслями он поднимался из ресторана к себе в номер.

«Постучать в дверь ее номера и узнать о самочувствии?» – размышлял он, идя от лифта по коридору. «А если она скажет, что с ней все в порядке? Тогда в очередной раз буду выглядеть идиотом!» Все же он подошел к ее двери и прислушался. Тишина, ни звука… Поднял руку, но потом так и не решился постучать. Постояв еще с минуту под дверью, Бобров развернулся и, ссутулившись, побрел в свой номер.

С полчаса он ходил, как тигр по клетке, из угла в угол, меряя шагами пространство гостиной. Потом, сжав кулаки, решительно направился… на балкон. Перевесившись через деревянные перила, он, взрослый человек, серьезный бизнесмен, который привык подчинять все свои действия, каждый шаг, каждый поступок анализу трезвого рассудка с точки зрения здравого смысла, в этот момент, как потерявший голову влюбленный мальчишка, свешивался со своего балкона и заглядывал в балконную дверь чужого номера… Но номер оказался пуст! Агаты в нем не было…

Потоптавшись на балконе, мельком бросил взгляд вниз. И на минуту застыл в удивлении: на всем видимом пространстве под балконом, то здесь, то там виднелись кошки, их было такое огромное количество – разномастных и разношерстных, которое превышало все разумные пределы! Кошки сидели под кустами и на деревьях, лежали, свернувшись калачиком, гонялись друг за другом, и казалось, что им ни до чего окружающего нет дела.

Бобров в задумчивости потер лоб, пожал плечами и хмыкнул себе под нос: «И чего они здесь собрались??? Не мудрено, что всю ночь такая фигня снилась! Орали, небось, вот и привиделось, черт знает что…»

Вернувшись, не солоно хлебавши, к себе в номер, Бобров с раздражением плюхнулся на кожаный диван в гостиной, взял в руки стопку свежих газет, заботливо разложенных на журнальном столике. Несколько минут полистал, рассеянно блуждая взглядом то по одной полосе, то по другой, но так и не сумел сконцентрировать свое внимание на чтении – отбросил газеты в сторону.

«Если сидеть здесь одному, так недолго и умом тронуться», – посетила его далеко не самая веселая мысль. «Надо пойти хоть с народом пообщаться, может, и отвлекусь, а то совсем зациклился на одном и том же!» – решил Бобров, выходя из номера.

Спустившись вниз, он обнаружил почти всю компанию, собравшуюся в холле отеля с разными сумками и пакетами в руках.

– А вот и Сергей Иванович! – весело приветствовал его Макс, жестом приглашая присоединиться ко всем.

– Я что-то пропустил? – удивленно развел руками Бобров. – Куда это вы собрались?

– Ну, как же, мы же договаривались о пикнике! Разве Вы забыли?