Священные чудовища. Загадочные и мифические существа из Писания, Талмуда и мидрашей

4. Можно ли удовлетворительно объяснить отсутствие фактов, если допустить, что животное существует?

В то же время, если мы предполагаем, что некое животное существует, перед нами встает проблема отсутствия конкретных фактов в пользу этого. Подавляющее большинство существ известны нам не по одной или двум особям, но по сотням и тысячам, мертвым и живым. Полное отсутствие любых фактов существования сказочных тварей само по себе весьма красноречиво.

Выводы

Порой ответы на эти четыре вопроса неизвестны, неясны или противоречат друг другу. Есть убедительные показания очевидцев о морских змеях. Даже учитывая неизбежные фальсификации, трудно объяснить все эти рассказы, если змеи не существуют. Они вполне физиологически возможны – смотря что понимать под этим названием. Если их не существует, как удовлетворительно объяснить все свидетельства? Но, с другой стороны, довольно удивительно, что, если они все же существуют, этому нет никаких вещественных доказательств. В таких случаях нелегко прийти к однозначному выводу; возможно, герои всех этих рассказов очевидцев – какие-то животные, неизвестные современной науке.

Но в других случаях удается получить удовлетворительные ответы на четыре вопроса, которые подсказывают вывод. Например, грифон, существо с туловищем льва и головой и крыльями орла. Оно известно из легенд, а не рассказов очевидцев; оно биологически невероятно, и если бы оно существовало, то отсутствие каких-либо вещественных фактов в его пользу было бы трудно объяснить. Поэтому самым разумным выводом будет, что оно не существует.

Иногда говорят, что отсутствие доказательств не есть доказательство отсутствия. С этой точки зрения мы никогда не сможем опровергнуть существование какого-либо упомянутого в Торе чудища. На это можно лишь ответить, что современные зоологи пока что его не обнаружили.

Однако такая позиция весьма проблематична. Хотя с формальной точки зрения действительно нельзя категорически опровергнуть существование чего-то, тем не менее во многих случаях мы твердо уверены в том, что определенных вещей на свете не бывает.

Рассмотрим, например, вампиров – то есть людей, которые превращаются в летучих мышей. Мы не можем окончательно доказать, что они не существуют. Да, на протяжении столетий толпы народу не сомневались, что они есть. Однако мы уверены, что вампиров не бывает. И с помощью вышеописанного анализа можно понять почему. Во-первых, нет убедительных свидетельств очевидцев о вампирах. Во-вторых, все наши знания о мире говорят, что человек физически не может превратиться в летучую мышь. В-третьих, у нас есть основательные причины верить, что легенды о вампирах берут начало в обрывках истинных фактов, впоследствии искаженных, например, известны летучие мыши-вампиры, которые пьют кровь, а также странные привычки отдельных людей. В-четвертых, если бы вампиры действительно существовали, можно было бы ожидать, что найдутся какие-то материальные свидетельства.

Если сложить все четыре причины, они говорят нам следующее: вероятность того, что легенда о вампирах основана на заблуждении, несравнимо больше вероятности, что в ее основе действительный феномен. Так, даже если мы не можем фактически доказать, что вампиров не бывает, мы все-таки в них не верим. Таким же образом, мы можем твердо заявить, что нет ни фей, ни лепреконов, ни огнедышащих драконов, даже если доказать этого нельзя. Они биологически неправдоподобны, и есть убедительные основания полагать, что рассказы о них происходят из заблуждений или выдумок; а если бы они все-таки были на самом деле, то почему же до сих пор не обнаружено никаких признаков их существования?

Посему во многих случаях неразумно применять тот принцип, что отсутствие доказательства не равно доказательству отсутствия. Можно с уверенностью утверждать, что некоторых существ не было и не бывает.

Глава 1

Такие разные единороги

Роспись с изображением льва и единорога. Потолок синагоги в Ходорове. Польша, примерно XVI в.

Единороги из легенд и Писания

Легенды о единорогах уходят в глубину тысячелетий. Старейшие из известных историй о единороге появились в Китае, в них говорится о Цилине, разноцветном чудо-звере с туловищем оленя, лошадиными копытами, бычьим хвостом и полуметровым рогом на лбу. Аравийские, индийские и персидские легенды рассказывают об огромном и свирепом единороге Каркаданне, который мог якобы поднять на рог слона. В Европе единорогов обычно изображали похожими на козла или коня.

В Торе упоминается множество потенциальных единорогов – то есть животных с одним рогом. В одном из пророчеств Даниэля (Даниила) описывается однорогий козел:

Задумался я, но вот с запада идет козел по всей земле, и не касается он земли, и рог приметный между глазами его[23 - Цитаты из Танаха даны в переводе Давида Йосифона, за исключением авторских уточнений (выделены курсивом). (Примеч. пер.)].

    Дан., 8: 5

Однако это явно символическое создание, и об этом говорится со всей ясностью, когда Гавриил объясняет его смысл:

А козел – царь Йавана (Греции), а большой рог, который между глаз у него, это первый царь.

    Там же, 8: 21

Стадо библейских реэмов. Энциклопедия библейских животных Самуэля Бошара. 1663 г. Hierozoicon

Но другой потенциальный единорог описан уже как реальное животное. Это существо на иврите называется реэм:

Бог вывел их из Египта, тоафот у них, как у реэма.

    Бемидбар (Числ.), 23: 22

Фразу тоафот реэма переводили по-разному, например «наивысшая сила»[24 - Раши. Таргум.] или «мощные горы»[25 - Леках Тов.]. Но многие объясняют, что здесь под реэмом понимается животное[26 - Рав Саадия Гаон; Ибн Эзра; Радак; рабейну Бехае; Даас Зекейним; Сфорно; Ибн Джанах; Ха-Кетав ве-ха-Каббала; Ха’амек Давар.]. Особенно в данном случае нас интересует греческий перевод Торы Септуагинта, сделанный семьюдесятью талмудическими мудрецами по приказу Птолемея Филадельфа (283–247 до н. э.), хотя надо отметить, что имеющийся у нас вариант может не полностью совпадать с оригиналом. Септуагинта переводит тоафот реэма как «слава монокероса». Греческое керос означает «рог», а моно – «один»; таким образом, монокерос – это животное с одним рогом. Следовательно, фраза тоафот реэма переводится как «слава единорога».

Французский толкователь Библии рабби Давид Кимхи[27 - Радак. Сефер ха-Шорашим. Реэм.] (Радак, 1157–1236) и другие приняли перевод Септуагинты и объясняли, что реэм – это однорогое животное[28 - См., например: Давид да Силва X. бен. При Хадаш; Орах Хаим, 80: 1: 2.]. Из-за Септуагинты Библия короля Якова и многие подобные издания переводят реэм словом «единорог» во всех девяти местах, в которых он встречается в Писании[29 - Числ., 23: 22, 24: 3; Втор., 33: 17; Иов, 39: 9, 29; Псалмы, 22: 21, 29: 6, 92: 11; Ис., 34: 7.], и это стало главным источником распространения легенды о единороге. Рав Саадия Гаон, по-видимому, тоже разделяет эту точку зрения и переводит реэм в этом стихе[30 - Но не в других местах, где он упоминается, о чем мы будем говорить ниже.] как каркаданн – названием единорога в арабских легендах[31 - Толкование рава Саадии Гаона к Бемидбар, 23: 22.]. Но что это может быть за животное?

Монокерос

Авраам бен Ханания Ягель (1553–1623), итальянский каббалист и философ, написал трактат по естествознанию, включавший в себя обширное рассуждение о единорогах[32 - Ягель А. Бейт Я’ар ха-Леванон. Кн. IV. Гл. 45, 46. С. 1066—112а. См.: David В. Ruderman, “Unicorns, Great Beasts and the Marvelous Nature of Things in Nature in the Thought of Abraham B. Hananiah Yagel”, in Jewish Thought in the Seventeenth Century (eds. Isadore Twersky and Bernard Septimus).]. Там же он поместил рассказ о единороге реэме, доставленном в Европу:

А в наши дни одного реэма привезли в страну Португалию с индийского острова, где поймали его в западню. Мореплаватели потом показали его изображение; он крупнее слона, защищен чешуей по всей шкуре и имеет толстый приметный рог на носу, которым дерется в схватках со слоном и другими животными…

    Бейт Я’ар ха-Леванон. Кн. IV. Гл. 45. С. 108а

Зверь, о котором он говорит, – это носорог. Его подарил королю Португалии Мануэлу губернатор португальской Индии Афонсу ди Албукерки. Это был первый носорог, привезенный в Европу со времен Древнего Рима, и он вызвал настоящую сенсацию.

Знаменитая гравюра носорога, доставленного в Португалию, сделана Альбрехтом Дюрером в 1515 г. на основе переданных ему набросков и рассказов. На хребте у носорога дополнительный рог, похожий на рог единорога

Не только Авраам Ягель думал, что реэм – это носорог. Другие авторы и раньше предполагали, что носорог и есть тот самый монокерос, которого Септуагинта отождествила с реэмом. Этот же перевод использован и в некоторых местах Вульгаты – перевода Библии на латынь, сделанного в начале V века Иеронимом (Софроний Евсевий Иероним Стридонский, ок. 340–420 н. э.). Хотя многие христиане того времени полагали, что латинскую Библию следует переводить с Септуагинты, Иероним считал, что должен вернуться к еврейскому оригиналу. Он советовался с некоторыми еврейскими учеными относительно неясностей ивритского текста[33 - См.: Иероним. Предисловие к Книге Иова. Подробно об отношениях Иеронима с евреями и иудаизмом см. в: Hillel Newman, Jerome and the Jews.]. Авторам Септуагинты носорог наверняка был в какой-то степени знаком; Птолемей привез одну особь и выставил его на всеобщее обозрение на одном из своих празднеств[34 - Allen H. Godbey, The Unicorn in the Old Testament, p. 264.].

Интересно, что, по-видимому, именно носорог стоит за европейскими легендами о единороге. Они возникли, когда в 416 году до н. э. греческий врач Ктесий вернулся со службы у персидского царя Дария II и написал об увиденных во время путешествий чудесах:

Ктесий сообщает о том, что в Индии обитают дикие ослы размером с лошадей и даже больше. У них белое туловище, а голова красная, глаза же голубые. На лбу у них красуется рог в один локоть длиной. Истолченный порошок из этого рога добавляют в напиток как защиту от смертельных ядов.

    Ктесий. Индика, 25. Фрагмент в пересказе Фотия

Из-за слов Ктесия о «диких ослах» люди стали представлять его единорогов похожими на лошадь. Аристотель, видимо под влиянием «ослиного» образа этого животного, полагал, что Ктесий описывал некое конеподобное животное с копытами. Плиний Старший, римский военнослужащий, чьи труды по естественной истории на многие века стали общепризнанным энциклопедическим справочником, так изложил рассказ Ктесия:

Но самым свирепым зверем является единорог (monocerotem), голова которого напоминает оленью, а все остальное туловище похоже на лошадиное, со слоновьими ногами и кабаньим хвостом. Единорог мычит низким голосом, а из середины лба у него растет черный рог длиной два локтя. Говорят, что живым это животное поймать невозможно.

    Плиний. Естественная история, VIII: 31

Единорог. Гравюра из «Истории четвероногих зверей» Эдварда Топселла

Однако мы часто забываем, что экзотические виды животных часто именуют названиями обычных. Гиппопотама когда-то знали как «речную лошадь», а ламантина – как «морскую корову». В Индии, где Ктесий видел своих «диких ослов», нет представителей семейства лошадиных. Это было животное, которое разделяло с ослом лишь некоторое сходство. По всей вероятности, это был индийский носорог, который похож на осла цветом шкуры, а также длинной мордой и приметными ушами[35 - Allen Н. Godbey, The Unicorn in the Old Testament, p. 269.]. В описании у Плиния содержатся и другие признаки носорога, например слоновьи ноги, кабаний хвост и низкий голос. На самом деле, когда путешественник Марко Поло увидел носорога, он назвал его единорогом:

Водятся тут дикие слоны и единороги, ничуть не менее слонов; шерсть у них как у буйвола, а ноги слона, посреди лба толстый и черный рог; кусают они, скажу вам, языком; на языке у них длинные колючки, языком они и кусают. Голова как у дикого кабана и всегда глядит в землю; любит жить в топях да по болотам. С виду зверь безобразный. Не похожи они на то, как у нас их описывают; не станут они поддаваться девственнице: вовсе не то, что у нас о них рассказывают.

    Поло М. Книга о разнообразии мира. III. Гл. 12?

Может ли носорог быть монокеросом Септуагинты? Если авторы Септуагинты имели в виду носорога, то, возможно, они основывались на том, что реэм – рогатое животное, известное сказочной мощью, а во времена составления Септуагинты этому описанию, по всей видимости, больше всего соответствовал носорог. Он же может быть и тем каркаданном, о котором говорил рав Саадия Гаон.

Однако утверждение, что реэм из Писания – это носорог, влечет за собой определенные проблемы. Во первых, реэм в Писании часто используется для передачи метафорических образов и поэтому должен быть каким-то знакомым читателю животным, а ведь носороги не водятся нигде на библейских землях. Во-вторых, носорог – это не кошерное животное: у него нет раздвоенных копыт и оно не жует жвачку. Реэм, с другой стороны, как говорится в пророчестве, был принесен в жертву и, следовательно, должен быть кошерным животным[36 - См. примечания Тосафот к трактату «Звахим», 1136, под заголовком «Урзила д’рима». Однако некоторые утверждают, что реэм – некошерное животное. См.: При Хадаш (Орах Хаим, 80: 1:2).]:

Меч Господа полон крови, тучнеет от тука, от крови баранов и козлов, от тука с почек баранов, ибо резня у Господа в Боцре и заклание великое в земле Эдома. И падут с ними реэмим, и быки с могучими волами, и упьется земля их кровью, и прах их потучнеет от тука

    Йешайа (Ис.), 34: 6–7

Кроме того, причина, почему носорога изначально предлагали на роль реэма, в том, что у него один рог. Однако есть указания на то, что реэм на самом деле вовсе не однорогое животное, как мы увидим прямо сейчас.

Тайна реэма раскрывается