Меделин

– Где ты гуляла так долго? – схватила девчонку за руку и потащила в комнату. – Сегодня приезжает губернатор. Все должны быть нарядными и встретить его с почестями. Давай, помоги девушкам одеться.

Меделин кивала, одновременно думая о своем урожае, как бы не испортить его и лишь бы Эшли не пристала с расспросами что это и зачем. Но хозяйку, взволнованную прибытием высокопоставленного чиновника, заботило лишь как бы хорошенько наживиться, выбрав ему самых свежих и красивых работниц. В первых рядах, конечно, были близкие подруги Меделин Эльвира и Чин Мей. Их и надо было нарядить особенно.

Эшли толкнула девчонку внутрь и приказала поторапливаться. Уловив момент, когда хозяйка ушла, Меделин вытащила горстку ягод и протянула китаянке. Эльвира тоже была рядом, собирая локоны в пучки, похожие на лепестки.

Поправляющая корсет Мей отбросила наряды и кинулась со страстью изучать цветы и ягоды.

– Они помогают забыть проблемы, – вставила Эльвира, чтобы огородить подругу от соблазна выдать себя. Ведь они по-прежнему скрывали ото всех, что девочка заговорила.

– Неужели? – удивилась лекарь. – Надо будет попробовать смешать со змеиным ядом. У нас тоже росли похожие ягоды, лечили от ревматизма.

Меделин помогла девушкам собраться и поспешила тайком посетить доктора. Ей интересно было узнать что он нашел особенного в ягодах и дать ему новые.

Освальд, завидя входящую Меделин, вскочил и кинулся ей навстречу:

– Ты просто удача для меня! Вчера я смешал ягоду с порошком ползучего ягеля и дал пациенту. Его ужасно мучила подагра, он даже спать не мог от боли. И, съев этот состав, уснул через пять минут, и проспал несколько часов. Представляешь, он забыл про боль и смог отдохнуть! Это потрясающе! – обхватил ее за плечи и заглянул внимательно ей в глаза: – У тебя природное чутье, талант. Ты меня вдохновляешь.

Меделин смущенно улыбнулась и достала три кулька: спелые, недоспелые и соцветия.

Освальд тут же их схватил и понес к столу разглядывать под микроскопом.

Третью часть Рукокрылая Орлица оставила себе, еще не уверенная как будет хранить и что делать с будущим лекарством.

В чулане, где она спала со стареющими продажными женщинами-служанками, ей выделили сундучок, в котором она хранила свои сокровища и талисманы. У каждой было что-то свое, заветное, что скрашивало их горестную участь. Никто не насмехался над странностями друг друга и потому хранить сокровенное было надежнее, чем даже в банковском сейфе. Да и ценность отдельных предметов была ценна лишь для ее владелицы, пробуждая какие-то особенно яркие воспоминания.

Раскрыв свой сундучок, Меделин перебрала содержимое. Там был лишь флакончик с недоконченными духами, который ей подарили год назад на Рождество. Ими она пользовалась редко, в особые праздники, чтобы надольше хватило. Браслет, который был на ее руке, когда ее подобрали, платочек с инициалами мамы и деревянная коробочка, в которую она положила цветочки. Взяв с кухни две пустых бутылки из-под рома, насыпала в них спелые и недозрелые ягоды. Потом, немного подумав, сбегала опять на кухню и в одну пустую бутылку налила тайком самогон. Положила туда щепотку тех и других ягод. В другую добавила цветов. Потом, еще поразмыслив, позаимствовала у соседки немного сушеной конопли и добавила в настойки.

– Что будет то будет, – выдохнула и, довольная собой, уселась рядом, представляя себя важной особой, к которой выстроилась очередь больных горожан. И все несли ей деньги, творог, окорока в оплату ее услуг. – Ох, – выдохнула еще раз, довольная своими мечтами.

– Меделин, ты где? – послышался писчащий голос раздраженной Эшли. – Где тебя носит?

Девочка поспешила захлопнуть свой сейф и выскочила из чулана, готовая помогать.

Несколько часов шли кропотливые приготовления к визиту почетных гостей. На столах даже появились скатерти, которых отродясь там не было. Девушки стояли в ряд, все нарумяненные, больше похожие на пасхальные куличи. Меделин затаилась позади всех, укутавшись в свой плащ-невидимку.

На улице послышался конский топот и скрежет колес. Фырканье лошадей и цыканье кучера подтвердило, что гости прибыли. Эшли с Майклом выскочили наружу, низко раскланиваясь и приседая в приветственных реферансах.

Дородный мужчина в черной шляпе и с длинной тростью важно вылез из тарантаса и пристально оглядел присутствующих.

– Добро пожаловать в Деррил! – наперебой приветствовали его банкир, мер и шериф.

Губернатор лишь слегка кивнул и неспешно зашел в зал. Девушки кокетливо склонились и зашуршали веерами. При виде этих знойных красоток на угрюмом лице появилось подобие улыбки.

Гостя усадили за стол, куда стали приносить изысканные угощения, какие только можно было придумать в таком захолустье как Деррел. Губернатор, привыкший и ни к таким изыскам, брезгливо их разглядывал, а когда перед ним налили рюмку изумрудной настойки, поморщился и замотал головой:

– Я не пью. У меня мигрень.

– Ну тогда попробуйте здешние запеканки. Они самые лучшие в округе, – поспешила угодить Эшли.

Гость позволил. Затем внимательно разглядел вилку, протер салфеткой, поморщился и ткнул кусок пирога с мясом.

Под руководством хозяйки девушки устроили небольшое представление на сцене. Гости аплодировали, все пытались угодить. И среди этого показного веселья Чин заметила как губернатор прикусил губы и по лицу пробежала мучительная тень. Стараясь скрыть от окружающих, он потер лоб. Мей поняла какую сильную головную боль он прячет и тихо проскользнула к нему. Вытащила из-за пояса малюсенькую металлическую коробочку, открыла и сунула ему под нос, склонившись над больным, чтобы со стороны казалось, будто она просто его соблазняет. А на ухо шепнула:

– Не бойтесь, сейчас боль утихнет.

Не успев понять что произошло, мужчина только смотрел на мраморное лицо китайской красавицы и послушно молчал. Резкий запах настоянных трав быстро подействовал и мучительная тень сползла с его вечно угрюмого лица.

Чин уже собиралась покинуть гостя, как он молниеносно схватил ее за руку и притянул к себе:

– Мне подходит ваша компания.

Девушка послушно улыбнулась, а Эшли просто расплылась в довольной улыбке. Благосклонность губернатора означала хорошую прибыль.

После официального визита чиновник приказал отвезти его в номер и пригласил Мей последовать за ним.

После выступления девушки стали обслуживать делегатов, прибывших вместе с мером. А Меделин, по обыкновению, прислуживала, убирая из-под рукавов недоеденные закуски и подливая самогон и виски в опустошенные бокалы.

Чин ночевала в гостинице, а точнее лечила больного. Все три дня, что он оставался в городе, губернатор не выпускал ее и даже предложил уехать с ним, чтобы она стала его личной медсестрой. Но, подумав немного, она отказалась. На прощание подарила ему ту самую нюхательную коробочку. На лице губернатора было написано глубокое разочарование, когда он садился в тарантас и среди провожающих, смотрел лишь на Мей.

– Эх ты, упустила свою золотую возможность вырваться из этой гнилой ямы! – укоряли ее девушки.

И только оставшись наедине с Эльвирой и Меделин, Чин ответила:

– Я осмотрела его. Он уже не жилец. Пару месяцев, максимум полгода, если моя мазь поможет. А потом меня обвинят в его смерти. Зачем мне это? Кто поверит в невиновность самозванки? Для них китайские беженцы тут сродни краснокожим. Лучше мне остаться здесь с вами, нежели болтаться на рее.

Этим она закончила недоумения соратниц. И этим примером еще раз вернула всех в реальность из их грез о сказочных чудесах.

15

Эльвира, расстроенная потерянным шансом для Чин, вернулась к своим мечтам. Вытащив из шкатулки письмо от любимого, прижала к груди.

– Эх, почему я не умею читать… – и тут ее озарило. Схватив конверт, побежала будить подругу.