Мечта. Море. Любовь. Сборник рассказов о любви к себе, друг другу и своему пути

Ульяна пожимает плечами и ставит книгу на полку.

***

Вторая неделя плавно перетекла в третью, а третья в четвертую. Время почти на исходе, а у меня паника. Потому что Ульяна – обычная. Это очевидно как белый день. Она берется за все, но ничего не доводит до конца. Ей интересно все сразу и одновременно ничего. И если ответ всегда на поверхности, то он такой: Ульяна – обычный человек. А это значит, что наш мир не такой уж и совершенный. Да, есть гении, но есть и обычные люди. Как Ульяна, как я. Уникальность каждого человека – просто байка. А быть обычным человеком – не так уж и стыдно. Должно быть не стыдно.

А может, все еще проще: я – не мастер. Это не Ульяна, а я – обычный человек. А чем обычный человек может помочь особенному? И уж, тем более, изменить мир.

– Расскажи мне о самом ярком моменте своего детства, – говорю я и открываю свой блокнот для пометок.

– Я всегда ненавидела свою челку, – отвечает Ульяна. – Это было так по-детски.

Сегодня волосы Ульяны собраны в аккуратный конский хвост. Никакой челки. Даже намека нее.

– Я ее просто ненавидела, – продолжает Ульяна. – А мама всегда обрезала мне челку по самые брови. Это было жутко. Я смотрела на ровесниц и завидовала им, потому что у них не было дурацкой челки. И они выглядели очень по-взрослому. Мне казалось, что отсутствие челки – это признак взрослости. А мне так хотелось поскорее вырасти. И однажды я решилась и сама обрезала свою челку прямо под корень – чтобы навсегда от нее избавится.

– Это же глупость, – удивляюсь я и начинаю смеяться.

– Глупость несусветная. Но тогда я не знала, что челку надо отращивать, чтобы она была по длине как все волосы. Я думала, что ее надо просто отрезать покороче.

– А что мама?

– Ох, как мне влетело за это. А потом челка долго отрастала, и это было просто ужасно.

– Смотри, что? у нас получается, – говорю я и начинаю по-деловому размахивать руками. – Однажды ты приняла решение, пусть даже, оно было не очень правильным, но ты приняла его и решила действовать по-своему. А тебе за это решение здорово влетело. Что? если ты перестала принимать собственные решения, потому что твое подсознание помнит, как это больно быть самостоятельной? Проще быть для всех хорошей и делать то, что они говорят, и быть такой, какой требуется обществу. Но сама ты, при этом, несчастна.

– Я не знаю, ты мне скажи. Ведь это ты здесь мастер.

Я не понимаю, пытается ли Ульяна меня подколоть или поддержать. Я все еще не понимаю, что за девушка сидит передо мной.

– Так что? будем делать, мастер Мара? – спрашивает Ульяна.

– То, что делает тебя счастливой, а не твое окружение, – отвечаю я. – Сейчас мы составим список всего того, что тебе нравилось делать в детстве или хотелось бы попробовать. Пришло время развлечься.

– Обернись вокруг, мы уже выбросили все, что я хотела бы попробовать. В этом мире не осталось ничего нового и увлекательного для меня.

– Забудь сейчас про дело всей жизни и свою особенность. Мы просто будем развлекаться. Диктуй, – говорю я и готовлюсь записывать.

– Мне нравилась ходить в кинотеатр и хрустеть в холодном зале попкорном, – вспоминает Ульяна.

– Кино. Отлично. Что еще?

– Музыка. Я слушала сборники на кассетах. Рисование. Прогулки по озеру и в парке. Книги, конечно.

– А чего у тебя никогда не было? – задаю я вопрос из инструкции.

– Куклы! – моментально отвечает Ульяна. – У меня никогда не было красивой куклы. Помнишь, раньше были такие с пробором посередине головы, из которого пучком торчали волосы? Вот у меня такая была. Отстой полнейший.

– Что ж, сегодня отличный день, чтобы залатать эту дыру в твоем сердце, – сказала я и захлопнула блокнот. – Десять минут на сборы, и мы идем в магазин.

– Зачем?

– За куклой, конечно.

***

Ульяна расчесывает длиннющие волосы куклы и буквально сияет от счастья. А я сижу в кресле напротив и наблюдаю за этим чудесным преображением, но все еще не могу понять, в каком направлении двигаться дальше. По вискам стучит: ответ всегда на поверхности. И мое время на исходе.

Что же такого необычного в этой обычной девушке?

Телефон издает короткое «пи», и я понимаю, что должна задать тот дурацкий вопрос.

– Что ты сейчас чувствуешь? – спрашиваю я.

– Счастье, – не задумываясь, отвечает Ульяна.

Да уж, порой для счастья человеку надо так мало – всего лишь зайти в отдел с детскими игрушками.

– Это странно? – спрашивает Ульяна.

– Что странно?

– Ну, взрослая тетка играется с куклой и чувствует себя при этом счастливой.

– А разве смысл жизни не в том, чтобы чувствовать себя счастливой? И какая разница, что? ты при этом делаешь? Можно? – говорю я и протягиваю руку.

Я кручу куклу в руках, а затем отдаю обратно хозяйке.

– Такая модная, такая красивая, – говорю я. – Хотелось бы мне быть такой.

– А что не так с тобой? – спрашивает Ульяна.

– Сегодня фотосессия, а у меня вот что на голове, – говорю я и показываю на свои ужасные волосы.

– Возможно, – она трогает руками мои волосы, – я смогу с этим помочь.

– Правда?

– Да, – говорит она и показывает на свою прическу. – Это все я сама сделала.

Ульяна усаживает меня перед зеркалом и достает из-под кровати какой-то незнакомый чемоданчик. Черт, а вот под кровать я не додумалась заглянуть. Она набрасывает на меня накидку и раскладывает на столе парикмахерские принадлежности: мисочки, расчески, ножницы. Я ощущаю себя, как в настоящем салоне красоты, и с изумлением наблюдаю за Ульяной. Теперь она главная на этой площадке.

– Я хочу тебя покрасить, – говорит Ульяна. – Этот цвет просто ужасен.

Я молча киваю в знак согласия.

– Уберу желтизну и слегка затемню твой тон, – продолжает Ульяна. – Будешь выглядеть немного мягче и, вместе с тем, благороднее.

Я просто киваю. Потому что понятия не имею, что сейчас происходит.