Метанойя. Репликация

– Кто его знает, зачем нас сюда привезли, – пожал плечами крепкий мужчина в клетчатой рубашке. – В воде же что-то обнаружили, люди стали болеть…

– Да при чем тут вода, – махнула рукой молодая женщина. – Это в химической лаборатории авария произошла. Там что-то с вирусами связано.

– Говорят, утечка чего-то заразного, – поддержал разговор парень в очках. – Через воздух и воду постепенно распространялось, поэтому люди стали болеть. А потом вирус мутировал, и вот такой волной проявился.

Из разговоров я понял, что все слухи сходятся на болезни, которая последнее время стала поражать людей. Ее появление предполагалось из разных источников, но было в ней странное – болезнь не поражала детей. Люди говорили о тяжелых последствиях заражения и даже смертях, но для меня эти факты стали неожиданными, потому что в нашей общине никто не болел и не умирал за последнее время.

– Как давно это началось? – спросил я.

– Года три, четыре, – неопределенно протянул парень в очках. – Но последние два года очень сильно. У меня умерло много знакомых.

– Будь проклята эта зараза… – заплакала женщина, что сидела поодаль от нас и слушала разговор. – Она забрала всю мою семью. Только трехлетний внучок остался.

– Сожалею вашей утрате, – сказал я, присев перед женщиной на край пустой койки. – Простите, а где ваш внук? Здесь детей не видно.

– Его забрали еще там, в городе, – всхлипнула женщина, протирая глаза платком. – Когда нас в автобусы собирали. Деток отдельно отсаживали.

Я отпрянул, растерянно глядя на собеседницу.

– Насильно отбирали?

– Нет, – женщина закачала головой. – Внучок мой без родителей остался, я ведь даже опекунство не успела оформить. Когда люди вокруг попа?дали, не все потом поднялись. Чьи-то детки остались без присмотра, а какие-то в этот момент были просто на улице, вот их сразу забрали без опроса. Для сохранения.

– А если дети с матерью? – напряженно предположил я.

– Этих с матерями и увезли. Только их отдельно селят. Может, сохранят от заразы проклятой.

Действительно, никого с детьми и самих детей за все время, как нас привезли в серый город, в окружении не было. Это значит, что Мию отселили с такими же матерями в отдельные помещения. Нужно искать здания с детьми, это даже упрощает варианты поиска.

Чуть позже нас повели в столовую. Это такое же помещение, в котором нас поселили, только вместо коек стояли длинные деревянные столы с лавками с обеих сторон. Алюминиевая посуда, которую я видел еще ребенком в подвале нашего дома, эта посуда осталась со времен молодости дедушки Алексиса, и нарезанный хлеб на общих тарелках – это все, что было на столах. Остальное разносили помощники. К нам направилась молодая темноволосая девушка с тележкой на колесах, на которой стояла большая кастрюля. Девушка шла вдоль лавок и наливала суп в чашку каждому.

Это точно сон. Подобное я видел лишь в фильмах про постапокалиптические времена или читал в антиутопиях. Что с нами случилось? Что случилось с миром? В голове не укладывается.

Поравнявшись со мной, девушка украдкой бросила на меня взгляд и взяла мою чашку. Пока она наливала суп, я придвинулся к ней и тихо произнес:

– Прошу вас, помогите мне, где находятся помещения с детьми и матерями? Я потерял свою семью. Только ориентир, пожалуйста.

Девушка молча налила суп и вернула чашку мне, глянув в сторону охраны, которая ожидала у входа. Я тоже ждал ответа, но не получил его, потому что моя помощница повезла тележку дальше. Пришлось развернуться и сделать вид, что мне нравится еда, хотя в эту секунду захотелось закричать и расшвырять всю посуду со стола.

Впервые за долгое время я пожалел, что у меня нет способностей. Иначе, я бы уже шел на поиски Мии, сметая всех на своем пути. А может, не пришлось бы делать и этого, потому что изначально не позволил бы увезти нас из дома.

Неожиданно за моей спиной раздался грохот, отчего я вздрогнул и развернулся. Та самая девушка уронила с тележки коробку с запасными ложками. Видимо, раздача супа завершилась, и все помощники повезли тележки на выход. Я хотел было помочь и уже перелез через лавку на сторону прохода, но внезапно появившийся рядом охранник прикрикнул на меня, указывая вернуться на место. Когда я повиновался, служащий удовлетворенно развернулся и направился к выходу, где все охранники и находились.

– Строение «А» у смотровой башни, – услышал я шепот девушки, которая доставала ложки прямо за моей спиной и под ногами.

Меня даже отпустило в этот момент. Я расслабил пальцы и нарочно выронил свою ложку, словно она выскользнула случайно. Девушка забрала мою грязную ложку и достала чистую с другой коробки на тележке.

– Как ваше имя? – тихо спросил я, протягивая руку за ложкой.

– Мария, – еле слышно ответила моя помощница, опустив голову и покатив тележку на выход.

– Спасибо, Мария, – так же тихо бросил я ей в след. И вдруг заметил, как она кивнула, продолжая направляться к выходу, при этом опустила одну руку, немного заведя ее за себя, и сделала странный жест: сначала раскрыла ладонь, а потом сжала ее в кулак.

Я развернулся и стал смотреть в свою тарелку. Что это было? Это какой-то знак? Это явно знак, и она подала его мне. Что он может значить? Поток вопросов заполнил мою голову, не давая покоя и сна на несколько дней, потому что каждый следующий раз, когда я видел Марию в столовой, она украдкой встречалась со мной взглядом и подавала тот самый знак – раскрытая ладонь сжималась в кулак.

С тех пор я стал искать строение «А» и когда нашел его, начал готовить план, как пробраться внутрь. Но ничего подходящего для этого не подворачивалось, и я стал подумывать о том, чтобы просто пойти туда, игнорируя местные законы.

За все дни пребывания в сером гетто автобусы продолжали привозить людей. И меня начала напрягать сама ситуация. Она была абсурдна: в какой-то момент всех нас собрали и насильно доставили в это место, где заставляют делать то, что мы не хотим. Нам ничего не объясняют, но продолжают удерживать. И самое главное, все молчат. Ни от кого еще я не слышал слов недовольства или возмущения, люди думают, что так надо, что так лучше, что о нас заботятся. Но здесь что-то не так. Вернее, здесь все не так. С нас собрали данные, используя странные технологии, мою рассеченную бровь вылечили за несколько секунд, приставив к ране какой-то аппарат. А в привычных условиях бровь нужно было бы зашить и долго ходить со шрамом. У нас одни запреты и никаких прав. Что произошло? Все это время жизнь в общине вообще протекала как обычно, без каких-либо изменений, без болезней и смертей. Но вдруг все изменилось, в один момент наша жизнь стала управляться незнакомыми людьми. Такое ощущение, что я не в своей реальности, что это нудный затянувшийся сон, который скоро закончится. Обязательно закончится.

Как-то утром нам объявили о собрании всех корпусов на центральной площади, назвав гетто Серым Городом. Серый Город занимал огромную территорию, расположив строения рядами по периметру, а в центре оставалась пустая зона, которая служила площадью. Когда все были собраны, у смотровой башни развернулся большой экран, это была проекция и располагалась она в воздухе, метрах в десяти от земли. На экране вдруг появилось лицо, вернее голова, которая выглядела как голова человека, только без волос и принадлежности к полу.

– Приветствуем вас! – торжественно произнесла голова. – Спасенные, выжившие и сильные. В нашем мире случилась беда – распространение страшной болезни, которая уже забрала сотни тысяч наших родных и близких. Всех, кто выжил в той смертельной волне, мы собрали в таких местах изоляции. Это карантинные зоны, где вам окажут любую помощь. Сейчас мы собираем оставшихся и разрабатываем план действий для новой жизни. Потому что мир уже не будет прежним. За границей наших зон почти все отравлено. Вода, земля, растения и животные. На наших территориях мы заботимся о вас и обезвреживаем зараженные ресурсы. Вы получите все самое лучшее, но пока идет разработка плана будущей жизни. Просим вас оказывать содействие и проявлять терпение. Мы заботимся о вас.

Во время речи странной головы, я осматривал все группы на площади в надежде увидеть Мию и детей, как вдруг действительно заметил их в рядах через группу от нашей. Мое сердце резко сжалось и замерло, выбросив сразу за этим большую порцию крови, отчего в глазах потемнело. Я стал пробираться через людей в сторону своей семьи, за которой безумно скучал. Вот они, совсем близко, рукой подать.

– Мия! – позвал я негромко, продолжая протискиваться сквозь толпу. – Мирослава, Влад!

Люди удивленно шарахались от меня, кто-то недовольно бурчал, кто-то пытался увидеть, к кому я так настойчиво направляюсь. Но в итоге мне удалось добраться до группы Мии, и я увидел глаза дочери.

– Папочка! – закричала Мирослава и, раскрыв глаза, ринулась ко мне.

Я упал на колени и крепко обнял подбежавшую дочь. Прижав ее к себе, ощутил быстро бьющееся детское сердечко и чуть не закричал от отчаяния. Почему мы должны так жить?! Почему должны терпеть разлуку? Это ведь неправильно! Неправильно!

– Папулечка мой, – причитала Мирослава, вцепившись в меня, – я не хочу здесь жить. Забери меня отсюда. Я хочу домой! Давай уедем!

– Конечно, доченька, мы уедем, уедем, – отвечал я, не обращая внимания на расступившуюся толпу. – Ты подожди, хорошо? Совсем немного. Я заберу вас, и мы уедем. Скоро мы…

В этот момент я получил удар по голове и расслабил руки. Мирослава тут же ушла из моих объятий, потому что ее вытянули охранники. Мию и Влада окружили и повели к строениям, а я вскочил и ринулся за ними, уворачиваясь от цепких пальцев охранников.

– Стойте! Куда вы их ведете? Отпустите меня! Мия! Я вытащу вас! Слышишь! Вытащу!!

На этих словах меня повалили на землю и стали избивать. Удары бейсбольными битами, на которые походили дубинки, могли переломать мне все кости, но в итоге разбили только голову и ранили плечо и ногу с правой стороны. Еще пара рассечений на лице и ушиб почки. Я выдержал минуты две и потерял сознание.

Очнулся в клетке от разговора. За прутьями стояли два человека и говорили обо мне. Заметив, что я пришел в себя, женщина в синем комбинезоне открыла решетку и вошла внутрь, встав передо мной.

– Запомни, в следующий раз тебя лечить не будут, – строго сказала она, глядя на меня сверху. – Будешь познавать все прелести боли и естественного заживления. А если не угомонишься – сдохнешь сам.

В этот момент у решеток появился мужчина с прозрачным планшетом в руках и возразил:

– Это же «В-1», на него особые указания.

Женщина надменно оглядела меня и недовольно покачала головой:

– Ох уж эти блатные… Вот из-за таких и происходят беспорядки в системе.

После этого меня подняли с пола и потащили по коридору в белую комнату. Там меня раздели и уложили в странный аппарат, похожий на овальную половину скорлупы от гигантского яйца. После этого надо мной опустился горизонтальный экран, который выпустил из себя светящиеся синие лучи и направил их на меня, скорее всего на поврежденные участки моего тела. Дальше я сильно захотел спать и отключился.

После пробуждения меня подняли и выдали новую одежду: серый костюм, в который входили футболка и штаны, плюс такого же цвета куртка и обувь. На куртке, футболке и штанах с левой стороны груди и спины проходила красная полоса. Спросив о моем состоянии и возможности передвигаться, меня вывели из здания и повели через площадь к моему строению.