Рио-де-Жанейро

– Да так, не отвлекайся.  Через пару лет ты с таким процентами сделаешь его никем. Какие пять процентов в месяц? Где ты это взяла? Совсем сдурела на старости лет. Блть, ты ж от жадности сдохнешь. Совесть у тебя есть?  Чучело.

– У меня сын есть.

– А у меня  – любовников армия. И че???

– Мы договорились с  Гришей. Твое дело маленькое. Привезла расписку – давай сюда. Бери деньги и проваливай. Мне работать надо.

– Че тебе надо? Работать? Да за каким ху*м тебе работать? Ты ж через месяцок деньги лопатой грести начнешь.

– Давай расписку. Бери деньги. И проваливай.

– Слушай, гений займа, а нафига  я вам нужна?

– Мне нахер не нужна. Халда ты. -

– Ну, допустим. И?

– Это Гриша такое условие поставил, чтобы ты приехала, а я тебе деньги отдала.

– Ты че, от жадности вообще отупела? Ты хоть понимаешь, зачем ему это? Вот че ты вылупилась?

Нихрена ты не понимаешь. Да и черт с тобой. .Давай деньги. Держи расписку. Ээээ нет, вот читать я ее не стану. Чао,

Во.  Гриня  внаглую обдирает всех подряд. Но при этом желает и меня подтянуть. Угу. Вот урод. .

До офиса на машине минут сорок пять – час. За рулем прекрасно думается. Когда  отдавала Грине деньги,   пазл сложился красиво, но рискованно. Ничего другого  придумать не могла.

– 8-

Коньяк пила не каждый день. Иногда  шептало пиво. Почему-то с жареными семечками заходило душевно. Но жалко зубы. Пробовала очищенные. Неа, фигня. Вообще мимо. Видимо, сам процесс "щелк – тьфу"  интриговал много больше, чем продукт. Хотя, смотря что называть продуктом.

Им может быть услуга, информация и даже воздух. Ага. Несколько месяцев в 97 году я продавала воздух. Честное слово. Дорого так продавала. И ведь покупали! Я фигею с нашего народа. Плачут, что денег нет, налоги задолбали, цены кусают, а поди ж ты, воздух за энное количество долларов хапали, как здрасьте. Все-таки в нашей, беззаветно и безответно любимой мной стране, есть (есть, йоптыть!!!!) гении. Полно гениев.

Я только-только сошла на твердую платформу вокзала. А он тут как тут. Стоит, в глазах собачья преданность, красатуличка, милашка, такому хочется отдать последнюю рубаху. Да что там рубаху! Йо моё! Трусы последние снять и подарить. И рассказывает мне такие сказки, что Андерсен вместе с братьями Гримм не курят, а прям таки жрут нюхательный табак и рыдают. Ну, а мне  работу  полюбому искать. И я заинтересовалась. Нет. Работу мне никто не предлагал. Но я ж не вчера родилась. Врубилась ху из ху. После двух бутылок пива узнала адрес, имя главного мошенника и пошла.

Короче, продавали воздух. Но не просто воздух. Кому нужен воздух в деревне Гадюкино, к примеру. Да и вообще, в России?. Может кому и нужен, но не за ту сумму. А мы продавали воздух на экзотическом острове  Тенерифе. Ну, знаете же, что это такое? Самый крупный остров на Канарах. Но мы продавали не остров, не часть острова, и даже не путевку на остров. Мы продавали время, временной период, когда можно приобрести путевочку или просто посетить  это волшебное место. Знали про него больше, чем любой абориген. Да. Мелочей для нас не было.

Существовало две команды. В задачу первой входило заинтересовать на улице как можно больше людей и пригласить на презентацию, которая проходила ежедневно. А мы должны были продать воздух.

Средних размеров помещение, дорогая мебель, но не кричащая, а именно дорогая. Столы, стулья, кресла, диваны. Всякие фигнюшки, якобы с острова. Мы сидели каждый за своим столом. На столе лист бумаги, дорогая ручка, буклеты с умопомрачительными  видами на счастье. Мишура всякая, одним словом. Ну, и прикид у нас соответствующий. Никакого красного, яркого, ядовитого цвета. Все пристойно и прям орет о нашей состоятельности. Кофе, чай, пироженки., конфетки., бутеры с икрой, шампанское, фрукты.

Народ приходил вечером. Разношерстный народ, но при бабках. Нищих не приглашали. У ребят глаз был наметан. Да в этом ничего сложного и нет. Все просто, также как и  в наших болтологиях все предельно просто.  От чего зависит успех таких  продаж?  Много от чего, включая человеческий фактор, но есть основное.

Первое, ты должен верить в себя. Второе, ты должен верить в продукт. Третье, ты должен знать все и даже больше, о том, что продаешь. Но без первых двух пунктов третий – лишний балласт памяти. Вера и уверенность. И все. За один вечер в офисе совершалось от трех до пяти сделок.

На комиссионные за одну сделку можно было безбедно жить пару-тройку месяцев. Это уж у кого какие аппетиты. Но каждый из нас совершал минимум одну сделку в  неделю. Так – то вот.

Зачастую народ кричал, что у меня с собой столько нет (да мы в курсе вообще-то), а дома есть и я прям хочунимагу. Ну, так прекрасно. Вызываем «такси» за наш счет, которое было собственностью компании, и едем к вам домой. И здравствуй, Счастье!

Если вы думаете, что я мучилась от угрызений совести, то  мне вас искренне жаль. Кого жалеть? И за что? За то, что ты дебил – мне тебя не жалко. Я работаю, а ты покупаешь сказку. Да.  Каждый получает то, что хочет.

– 11-

За Уральским хребтом мороз  вел себя скромнее.  Но все равно зима. Снег, елки с соснами, голые лиственные деревья.  Да все так же, как и у нас, в Сибири.

Заправка оказалась в двадцати минутах среднескоростной езды.  Залила полный бак. Но хотелось заправить  и газовый баллон.

Раньше, до Форда, я  слышала про газ, но не «нюхала». Знакомые хвалили, но для меня данная тема была не актуальна. Ну, есть и есть газ. Подумаешь.  Форд  оказался оборудован.  Грузовом салоне  помещался баллон с газом, довольно большой и на нем спокойно могли разместиться  два человека, как на диване. Чтобы перейти с газа на бензин или наоборот, достаточно нажать на кнопку.  Сейчас газ стоит не дешево, но се равно на нем ездить выгоднее, чем на бензине. А в те годы он вообще копейки стоил.  Только тогда заправок мало было.

У водителей расспросил про газовые заправки.  И один добрый дядечка нарисовал мне  схему их  расположения  аж до самого  Волгограда.  Примерную, конечно. Самая ближайшая из  них находилась неподалеку. За час можно смотаться туда и обратно. И передо мной стал вопрос:  Возвращаться ли за Димкой.

Ну, а нафиг он мне сдался?  Пусть возвращается.  Я же отдавала себе отчет  том, что не люблю его.  Конечно, симпатии и страсть присутствовали, но  это, как говорится, не повод для знакомства. Через полгода, ну, на крайняк, при самом лучшем раскладе, через год,  я на него смотреть не смогу, не то что трахаться. И что?  Куда его девать?  Сказать, мол, извини, Димон, но не пошел бы ты вон. Как-то вот не комильфо. А сейчас  все смо собой , по тихой грусти и решится. Денег ему хватит до Новосиба добраться.

Но я вернулась. Не знаю почему.  Заправилась газом и вернулась.

Димка сидел на канистре и курил.  Подъехала.  Сижу. Смотрю перед собой. Он подошел, открыл дверцу,

– Я думал, ты разбилась где-нибудь. Двигайся.

Я переползла с водительского на пассажирское место.  И мы поехали дальше. Молча.

Я допивала очередную бутылку коньячелы, а Димка рулил, изредка поглядывал на меня как-то рассеянно-грустно. Мне его состояние не понравилось.  Такое впечатление складывалось, что он вообще не соображает, где находится и что делает.  Тело здесь, а Димки нет.

Трассу зимой , конечно же, чистят.  Но скользкой она  быть не перестает.   Чтобы справится с машиной, когда она потеряла управление, да еще на скользкой дороге, нужен опыт.  А причиной такой «потери» может стать  обычный камешек.

Что стало «причиной» у нас  нам выяснить не удалось.  Но Форда нашего начало крутить, как на карусели. Как там, «… все вертится и кружится и несется кувырком ..»    Вот да, точнее не скажешь. Я  изо всех сил  уперлась ногами в пол, а руками закрыла голову. Димка хладнокровно  уговаривал машину вернуться на место.  А Форд выписывал па фигурного катания, визжал шинами,  ехал вперед  то мордой, то ж*пой, короче, веселился.

Те несколько минут, за которые Димке удалось вернуть управление сбесившимся микроавтобусом, мне показались вечностью. Все закончилось так же неожиданно и резко, как и началось. Обгонявшие нас водилы показывали Димке поднятый вверх большой палец, трясли сложенными в замок руками, лыбились идиотскими улыбками.

Димка отобрал у меня бутылку и, прямо  на ходу, хлебанул  из горла так, что   коньяк полился по его лицу, одежде, проник в нос и даже промочил босые Димкины ноги.

Да, ни к черту нервишки. Я себе такого не позволяла.

***

Пару раз побывала в лобовых атаках. Страшно  так, что обосраться можно в легкую и не заметить.  И уже неважно, кто там прав, кто виноват. Спасибо папиной школе.   Удалось  и самой остаться в живых, и людям жизнь сохранить.

На  под завязку забитой трассе  столкнуться лоб в лоб – это ж  десяток  машин изуродовать можно.  А в каждой, почти в каждой, пять человек.

Я уже могла до мелочей рассмотреть лицо водителя.  Сосредоточенно тупое рыло. Он даже не  соизволил сбросить скорость. Пер, как носорог.  На две стороны три полосы. Так-то по одной на каждой, но по давно заведенным и негласным правилам, те, кто спешил (обычно на паром), вставали посередине и … «вольному воля».  А я спешила постоянно.   У меня  то паром, то работа, то любовники.

Убедившись, что островок скоростной свободен, я выскочила  и ускорилась. Справа сплошной поток машин и слева сплошной поток машин. Идут, уткнувшись друг другу в жопу мордой. Какая там дистанция!  Кто бы ее соблюдал.  Скорость у меня сто тридцать. И тут со встречной полосы резко выскакивает какой-то черт и начинает прям таки бешено ускоряться. Прет четко мне в лоб.  Вот как так? Он же прекрасно видел меня, когда пошел на обгон. Ну, допустим, не видел. Но сейчас-то видит!

Гастелло, блть. И он не только не сбросил скорость, он продолжал ее резво набирать.

Знаете, время умеет останавливаться, растягиваться, становиться густым и вязким.  При этом звуки тоже растягиваются до неузнаваемости, становятся низкими и противными, страшными.  Это как замедленные съемки под водой.

Я мысленно прощалась с родителями, с дочерью. Поблагодарила бога, что нахожусь одна в машине.  Вот, говорят, что в таких ситуациях вся жизнь перед глазами проходит за секунды. У меня вся жизнь скукожилась и съебалась от греха подальше.  Но четкие, яркие картины проскочили очень явственно. Это как обрывки киноленты. Кадры, вырезанные  из разных лет жизни, а потом склеенные в одно целое.  Жуть, короче.  Не дай бог кому такое.