И все началось с мечты

В клубе он обзавелся друзьями, такими же одиночками, и даже вроде как, у него появилась подружка. На протяжении последнего года они только и делали, что готовились пробежать марафон. Но случилось то, что случилось. Он попал в больницу, и теперь его тело покрывает не спортивная форма, а куча трубок для поддержания жизнедеятельности. Поэтому сын принял решение бежать самому вместо отца, чтобы не подводить его команду.

Остается только догадываться, добежал ли он до финиша, сорвал ли красную ленту надежд, нашел ли он свою мечту и поправился ли его отец. Продолжает ли он встречаться с той девушкой, которая повторяла как мантру в тот вечер, что это дурацкая затея и чтобы Сережа перестал страдать ерундой.

После этой встречи мне захотелось поделиться реальными заметками из жизней людей, которые мечтали. Все истории я где-то услышала или даже целенаправленно подслушала. Да-да, ты не ошибся, они списаны с реальных людей, превратившихся в персонажей моих историй. Я лишь слегка придала им художественности и в каких-то моментах даже драматичности, фантазия решила все за меня.

Перед тем, как я пущу тебя в мир мечтателей, закрой глаза и представь. Ты лампочка. Для того, чтобы начать светить, нужно, как ни крути, правильно соединить провода. Красный и синий – что может быть проще, так и хочется сказать: смотри не перепутай. Разбери схему, изучи инструкцию и подключай этот чертов чип, чтобы лампочка загорелась.

Синий провод – мозг, красный – твое сердце. Для того, чтобы ты начал светить, достаточно их соединить. Чип как твоя мечта. У каждого есть своя схема, своя инструкция к подключению. Так же и мечта у нас своя, маленькая или большая, это совсем уж неважно. Главное, она есть и заставляет твое сердце биться еще громче, а мозг работать быстрее. Не упускай возможность лишний раз подсветить себе дорогу под названием «мечта».

Уверена, сейчас ты приподнял брови, дорогой читатель, вздохнул и в твоей голове пронеслось:

– Ну она и завертела, какая-то лампочка и чип.

Я с гордостью могу признаться, что нашла свой чип и уже соединила красный и синий провода в правильном порядке – о нем я тоже расскажу, но чуть позже, придется набраться терпения. Теперь каждый раз, когда мне зададут вопрос про мечту, я с гордостью достану его из сейфа, конечно, чип у меня хранится под семью замками, чтобы его не украли, и буду с придыханием соединять провода и светить как можно ярче.

Все-таки как-то без мечты живется скучновато, да, признаюсь я в этом.

А теперь уж точно разреши откланяться.

Писатель

Не бойся мечтать, даже если другие будут смеяться над тобой. Иначе не сумеешь стать самим собой.

    Алессандро Давения

Детский крик заставил содрогнуться темноту. Пронзительный и истошный. Пьяный мужик волочит по земле ребенка, своего ребенка. Во дворе возле сарая с дровами стоит одинокий пень с воткнутым топором, видимо, он направляется туда. Точно, мужик переходит чуть ли не на бег, торопится завершить свое дело. Воспитательная работа, она такая трудная, ребенок должен быть послушным и все для этого методы хороши. Он сдавливает маленькую ручку и кладет на пень, с остервенением хватает топор и замахивается. Мальчик закрывает глаза.

– Не надо, – сквозь слезы доносится жалобный стон. – Я больше не буду.

– Щенок, я тебе покажу, как над отцом издеваться. Ишь, чего удумал, маленький паршивец, кур всех выпустил погулять. Где теперь их искать? Одни проблемы от тебя, ублюдок.

* * *

Я вырос в небольшом городке с ироничным названием «Мир Грез». Довольно ловкое имя для поселка городского типа, где люди никогда не грезили о лучшей жизни. Разводили себе спокойно кур и свиней, довольствовались малым, так сказать. Вставали в пять утра ежедневно, чтобы накормить скотину и провести целый день за посадкой корнеплодов или, наоборот, собирали урожай, смотря какое время года было на дворе. Это не столь принципиальная разница, выкапывали они или закапывали корнеплоды, занятий у них больше не было.

День за днем жители деревеньки пытались спасти свои крыши, которые были похожи на решето. Как только небо выдавало признаки, что сейчас будет дождь, надвигались тяжелые свинцовые тучи, деревня в эти моменты представляла унылое зрелище во мраке. Покосившиеся и обветшалые от времени дома, ободранная краска на ставнях, разваленные приступки и куча мусора во дворе. Все жители бросали дела и бежали с разными тарами для сбора последствий свинцовых туч.

Имя при рождении я получил Андрей. По мнению моих родителей, они назвали меня в честь Апостола Андрея. Мать была убеждена, что он имел самое чуткое и чистое сердце среди всех ближайших учеников Спасителя, потому что именно Андрей с юности своей искал Бога и, найдя, первым последовал за ним. Я мало в этом понимал, но с ней соглашался каждый раз, когда она заводила тягомотный рассказ о происхождении моего имени и обязательно упоминала, кому я должен быть благодарен – своему отцу.

Такое божественное имя – так с придыханием каждый раз повторяла мама.

– Андрюша, тебя поцеловали в лобик при рождении и благословили на жизнь, которую ты выберешь сам для себя.

А я маленький сидел в стульчике и смотрел на нее, только и успевал хлопать своими ресницами да тянуть к маме ручонки, чтобы ухватить ее за волосы, да побольнее. И конечно уж, не понимал, что же такого со мной произошло и что я успел сделать хорошего, что сам Боженька дал мне свое согласие.

Моя мать, Анна Николаевна, простая женщина. Ты удивишься, но за всю свою жизнь она никуда не выезжала из этой деревеньки.

– Мама, поехали в город, – умолял я. – Поедим мороженое и сходим в тир.

– Ой, сынок, это далеко. Да и на кой тебе все эти прихоти? У нас полно дел, некогда заниматься глупостями.

До ближайшего города всего-то двадцать километров, автобусы ходили регулярно. Но я думаю, дело было в другом – она просто боялась. Моя мама боялась увидеть другую жизнь, красивых и модных дам, щеголяющих на каблуках, напомаженных, в атласных платьях. Она трусила, что однажды у нее проснутся мысли и желания быть похожей на них. Мама просто убедила себя, что должна быть здесь и жить так, по-другому ей не дано.

С моим отцом они никогда не обнимались, держались на расстоянии. Он мужчина властный и жесткий, может такого подзатыльника отвесить, что у тебя тут же посыпятся искры, и не только из глаз.

Однажды я принес тройку из школы, так меня прям с порога так оприходовали, отвесили знатных тумаков, они сыпались на меня беспощадно, один за другим.

– Ты, неуч, решил опозорить мое славное имя перед соседями? Я тебе сейчас покажу, щенок!

Я ревел, закрывался своими маленькими ладошками как мог и ждал, когда экзекуция закончится.

Доставалось не только мне. В порыве ярости, а у отца это было частым явлением, атакам подвергалась моя мать. Если ты неправильно положил любой предмет или пересолил суп в нашем доме, то он тут же начинал распускать руки. Это, по его мнению, он так воспитывал в нас дисциплину и учил жизни.

– Я вам покажу как надо. Неучи, будете у меня по струнке ходить, изверги!

Бранился на чем свет стоял.

Моего отца зовут Василий Петрович, знакомься. Чистый изверг, который живет с моей мамой уже более тридцати лет и все жизни учит. Работает простым шофером, то ли хлеб развозит, то ли молоко, я так и не понял. Да и мне все равно, если честно, его жизнь меня совсем не касается.

Василий Петрович любит повторять:

– Вот закончишь школу и сменишь меня, будешь тоже важным человеком в деревне.

Я смотрел на его жалкий вид, и у меня тут же собирался ком в горле от тоски. Я готов был разрыдаться в ту же секунду. Передо мной стоял мужик ростом около двух метров, с горбом на спине, пропахший машинным маслом и в кепке, которая давно уже утратила первозданный вид.

После буйства отца я подходил к матери. Тихонько обнимал и шептал ей на ухо:

– Мам, давай сбежим от этого изверга. Начнем новую жизнь, у тебя ведь есть мечта?

Мать вытирала слезы, прикрывала руками лицо, которое украшали синие подтеки, ее глаза были безжизненные и затуманенные, как у рыбы.

– Да ты что, сынок. Он мой муж, и я ему должна подчиняться, такой мой удел. Мы должны держаться вместе, несмотря ни на что. Да и мечты у меня никакой нет, это все глупости! Таким способом люди просто спасаются и хотят убежать от своей реальной жизни, витать в облаках – затея из дурацких, ничем хорошим это не закончится. Надо жить той жизнью, которая тебе дарована, и ничего больше не просить.

Я молча сидел рядом, гладил маму по волосам и обнимал. Большего я не мог для нее сделать.

Однажды я, конечно, попытался защитить ее от отца, но получил сам приличный удар, отлетел в угол, и темнота. Видимо, потерял сознание. Вот и вся моя помощь!

Пришло время нам познакомиться. Меня зовут Андрей, как я уже говорил. Я невысокого роста, с крупной копной рыжих волос, которые, видимо, перетекли ко мне с генами отца. Я ношу очки, так как стал обладателем худшего зрения из всей семьи, как ни бились надо мной врачи, ничего поделать не смогли. Ох отец и задал им жару – каждый врач, который встретился мне на пути по спасению зрения, запомнит его надолго. Как только доктор выдавал свое заключение, что зрение восстановить не получится, отец тут же, как горилла накидывался с кулаками:

– Понаберут неучей, а ты тут стой перед ними и расхлебывай.

Мы с мамой еле его оттаскивали.

В школе я прослыл очкариком, со мной никто не дружил и я был волк-одиночка. Все считали меня странным. Я все время таскался с книгами на уроки, читал на переменах и в столовой. Для меня они стали спасением от моей никчемной жизни. В них я мог влюбляться, драться с пиратами и выбираться из лабиринта леса. Учился я довольно неплохо. Ну, как ты понял, по-другому и не получится, иначе я останусь без башки с моим-то папашей.

Не могу ответить точно на вопрос, когда отец сделался таким. Может, причиной стало мое появление на свет. До этого, мама говорила, что с ним было терпимо. Пару раз пытался вроде замахнуться, но вовремя одумывался и сдерживался, но, когда появился я, он помешался на моем воспитании. Он свято верил, что только жесткая дисциплина сможет сделать из мальчика настоящего мужчину, а все эти разговоры про любовь – пустая бабская затея. Нет ничего на этом свете более уважаемого, чем мужская сила, говорил он мне с рождения. Мне кажется, эти слова просто въелись в мою кожу. Нужно проявлять силу. Однажды он мне сказал, что сегодня, мол, ты станешь настоящим мужиком, а не соплей бесхребетной. Мне было сложно догадаться, что он мне хочет предложить, а все было просто. Он мне сказал, чтобы я зарезал свинью и мы разделаем ее на мясо. Ты можешь себе представить, чтобы я перерезал ей глотку? Вот и я тоже не смог. Просто не хватило духа. Я струсил, вернее, это даже нельзя назвать трусостью, я просто не хотел причинять ей боль. Нож, конечно, я в руки взял, перед этим отец точил его не меньше получаса, и даже подошел к свинье. Мне хотелось доказать, что я не размазня, а могу годиться на роль настоящего мужика. Отец меня учил: как сказал мужик, так и все должно держаться в доме, только на одном слове настоящего мужика, по-другому ты себе уважение не заработаешь, и будет тебя жена в будущем как теленка водить взад-вперед на бечевке. Я подошел к свинье – она была привязана к столбу около сарая, земля уже давно напиталась кровью нашей скотины, даже дожди не могли ее смыть. Отец безжалостно расправлялся с животиной, причем даже проявлял к ней жестокость, пнуть ее там или ударить – для него это плевое дело. Так вот, вернемся к свинье. Отец не давал ей еды со вчерашнего вечера. Свиньи – умные животные и прекрасно чувствуют приближение своей смерти. Он поставил миску с едой около сарая, а сам отправился за животным. Вывел свинью из загона, она и ринулась к еде. Заранее он приготовил несколько крепких веревок и без проблем привязал свинью. Мне только оставалось перерезать ей глотку, и дело с концом.

Я посмотрел ей в глаза – взгляд устремился на меня, он был наполнен страхом, а я стоял и ныл, больше я ничего не мог сделать. Просто ныл. Я бросил нож и убежал. А мой отец смачно сплюнул, как будто он вообще жалеет, что у него такой сын получился, как баба.