Атрия. Камешки в пустых ладонях

– Да, – снова кивнул Трис. – Ты еще будешь спать.

Они вышли на берег Восточного Моря. Лика сделала вид, что смотрит на звезды, чтобы сводный брат не заметил ее слез. Она редко плакала, но сейчас ничего не могла с собой поделать.

– Видишь созвездие Лучника? – спросил Трис, протянув руку, и Лика посмотрела в указанном им направлении. – На острове Целителей, глядя на него, я буду вспоминать тебя на турнире. Может быть, мы будем смотреть на эти звезды одновременно. Я там, а ты здесь, но как будто вместе…

– Да, – тихо произнесла Лика и почувствовала, как рука брата скользнула в ее ладонь.

Тем временем Бланка и Кит сидели на бортике фонтана, подставляя пальцы под тонкие струи воды. В саду стало прохладно, но оба, казалось, этого не замечали.

– Я говорил с отцом о путешествии на озеро Первых Людей.

– Да? – рассеянно вымолвила Бланка, глядя в глаза Кита.

– Он не против, но предлагает организовать его через год – сразу после следующего Великого Совета в Карраке. Джад подрастет, а мы…

Бланка не дала юноше договорить, прижавшись горячими губами к его рту. Всё, что он собирался сказать, больше не имело значения.

В полночь два человека в плащах встретились на безлюдной Рыночной площади. В ее центре находился колодец и городские весы, от которых тянулись ряды деревянных прилавков.

Покосившись на плотно закрытые ставни дома утех, путники свернули на узкую улочку, где их силуэты растворились во мраке. Первый заговорил так тихо, что второму пришлось напрягать слух, чтобы разобрать слова:

– Наша маленькая интермедия прошла не напрасно. Теперь я вижу, что народ Атрии еще не готов к переменам. Идею пятивластия нелегко искоренить. Что ж, я был к этому готов.

– И ты не откажешься от своих планов?

– Разумеется, нет. Мы лишь отодвинем их осуществление. Пусть инициат продолжает работу. В конце концов, именно он – залог нашего грядущего успеха.

– А как быть с мастером ищеек? Кай не успел назвать ему имя, но он знает, что угроза исходит от одного из министров.

– Под подозрителен и будет следить за каждым из пяти, а значит, не скоро меня раскусит. Жаль, что он отказался от моего щедрого предложения, но ты справишься и без него. Время у нас есть, час верховного министра еще не пробил.

Прихоть наследника

На пятый день после отбытия из Каррака ваны министров в сопровождении всадников прибыли в столицу министерии Сентуриона.

Трису, который никогда не путешествовал дальше озера Льога, эта поездка принесла массу новых впечатлений. Почти всё время он проводил с Китом и Гаюсом в ване Нила Сентуриона, только ночевать Гаюс уходил в повозку к отцу и брату.

Сентурион большую часть пути обсуждал дела с министром закона, а сделав остановку на границе министерий, они вместе поохотились на кабанов.

К удивлению Триса, Друэлл Хорти за несколько дней сблизился с Титом Липпом. Во время остановок ребята постоянно видели их вместе в компании Веры Рагон.

Накануне прибытия в Сентурию Гаюс рассказал своим новым друзьям, что все члены его семьи являются последователями культа космоса.

– Мара всегда мне завидовала, – добавил он, глядя на луга сквозь окно в парусиновой стенке вана. – Сестра – второй ребенок, и будь она мужчиной, отец бы отправил на обучение ее, а не меня.

– Выходит, для тебя это большая честь, – заметил Кит.

– Для меня это испытание. Если я не оправдаю надежд моей семьи, мне лучше утонуть в Великом море по пути домой. Я не вынесу позора.

– То есть, ты едешь, не потому что веришь, а потому что боишься разочаровать отца? – удивился Кит. – С такими мыслями едва ли можно добиться успеха.

– Ну а ты, Трис? – спросил Гаюс, отворачиваясь от окна и поудобнее устраиваясь на подушках, раскиданных поверх тарфского ковра на дощатом полу повозки. – Ты правда считаешь, что твое предназначение – быть целителем?

– Если честно, я не знаю. Я никогда не думал, что могу стать кем-то еще. Вот Кит – другое дело. Он любит рисовать, и если бы у него был выбор…

– Вряд ли государственная служба помешает мне делать наброски, – улыбнулся Кит, ничем не выдав, что слова брата затронули больную тему. – Хотя, конечно, я не смогу кочевать по Атрии с артелью рисовальщиков, которые расписывают фресками стены дворцов, – добавил он как бы невзначай.

Сентурия поразила Триса обилием фонтанов и широкими прямыми улицами. Дворец министра культа космоса стоял на вершине меловой скалы, круто обрывающейся в море.

Гостевые покои были уже готовы: Конрад Липп намеревался на несколько дней задержаться у Сентуриона, чтобы отдохнуть с дороги и проводить сына.

Трис и Гаюс остановились во дворце министра всего на одну ночь. Кит вызвался отвести друзей в отведенную для них комнату.

Миновав открытый внутренний дворик и несколько залов с колоннами из изумрудно-зеленого мрамора, ребята оказались в огромном помещении, где были устроены купальни. Озираясь по сторонам, Трис и Гаюс следом за Китом пересекли большой зал, в конце которого находился вход в круглую комнату высотой в три этажа, увенчанную мозаичным куполом. На уровне второго и третьего этажей комнату опоясывали галереи, откуда через высокие арочные двери можно было выйти на балконы. Плотный густой пар, как заблудившееся облако, клубился над подогреваемым бассейном.

Масштабы дворца впечатляли. Поднявшись на второй этаж, Кит и его спутники прошли длинной галереей и остановились перед дверью в его бывшую детскую, которая пустовала с тех пор, как наследник министра начал присутствовать на заседаниях Великого Совета. Теперь эту комнату подготовили для его двоюродного брата и сына министра Липпа.

Комната оказалась небольшой, с единственным окном с видом на залив Космоса. Пол украшала мозаика, а стены когда-то расписал сам Кит. Сейчас справа и слева от окна стояли две кровати и несколько сундуков.

– Будьте как дома, – проговорил юноша, чувствуя себя так, словно заглянул в шкатулку, потерянную в детстве.

Трис и Гаюс опустили свои дорожные мешки на пол и огляделись. На стенах были мастерски изображены улицы Сентурии с домами, фонтанами и дворцом министра.

– Ты сам всё это нарисовал? – поразился Гаюс. – Теперь я понимаю, почему Трис хотел, чтобы у тебя был выбор.

– Я расписал стены, когда мне было одиннадцать или двенадцать, – скромно улыбнулся Кит. – Если вам интересно, могу показать наброски углем. Они в моем кабинете.

– Да, было бы здорово, – кивнул Трис, разглядывая фрески. Двоюродный брат часто делал зарисовки, когда гостил на вилле Карра, но все его рисунки забирала Бланка.

– Идёмте, я теперь живу на третьем этаже.

В глазах Кита загорелись огоньки. В детстве он приносил рисунки няне, потом – наставнику, но в действительности никому во дворце не было до них дела. Сентуриона, далекого от искусства, больше интересовали успехи сына в астрономии, истории и географии. Странную прихоть наследника не воспринимали всерьез.

Кит провел друзей через Мраморный зал, где проходили заседания Великого Совета, и взбежал по лестнице на третий этаж. Едва поспевая за ним, мальчики оказались в длинном коридоре со сводчатым потолком и арочной колоннадой. Этот фасад дворца возвышался над меловой скалой. Задержавшись у балюстрады, Трис с наслаждением вдохнул запах моря и засмотрелся на торговые и сторожевые корабли, что стояли на якоре в Большой бухте.

Наследник Сентуриона уже миновал три двери, ведущие в покои отца, и нетерпеливо крикнул ребятам:

– Нам сюда!

Его кабинет оказался намного просторнее, чем комната Триса и Джада на вилле Карра, к тому же у Кита имелась отдельная спальня. Внимание друзей сразу привлекли доспехи, почему-то задвинутые в угол и покрытые довольно толстым слоем пыли. Пока Гаюс любовался мечом, Кит откинул крышку сундука весьма внушительных размеров, который почти целиком заполняли рисунки, чистые листы бумаги, уголь и краски для письма по сырой штукатурке.

Сделав шаг назад, юноша остановился у камина и облокотился о спинку гобеленового кресла. В нем наследник министра коротал долгие зимние вечера – за книгой, а чаще с углем в руке и листом бумаги, расстеленным на специальном деревянном планшете, который он клал на колени. За один вечер Кит мог сделать несколько эскизов.

Тщетно стараясь скрыть волнение, он наблюдал, как друзья рассматривают его рисунки. Гаюса особенно заинтересовали архитектурные детали, а Трис восхищенно перебирал портреты, с которых на него смотрели знакомые лица. Больше всего здесь было зарисовок Бланки – то с убранными, то с распущенными волосами, то в летней тунике, то в плаще с меховым воротником. Мальчик нашел и свой портрет, и несколько изображений маленького Джада, и набросок, точно передающий угловатые черты Лики.

– Ты рисовал нас по памяти? – поразился Трис.

– Ну да, – кивнул Кит и добавил, заметив, как внимательно двоюродный брат рассматривает последний рисунок, на котором он запечатлел Бланку, Лику и Джада. – Бери, если нравится.