Атрия. Осколки песочных часов

– Тысяча черных дыр! А Джад? Ты узнал что-нибудь про него?

Понс лишь развел руками.

– Мне нужно к отцу и брату, – твердо сказал Джемай. – Раз Великий Совет окончен, они должны вернуться в Гарду.

– Мы ушли уже слишком далеко на восток, – возразил Кит. – Доберемся до моего дворца вместе. Оттуда я переправлю тебя домой.

Джемай угрюмо кивнул: у него не было выбора.

Однако до Сентурии они не дошли. В деревушке, расположенной в четырех лигах к северу от озера Льога, где Кит обменял фамильный перстень на хлеб и холодное мясо, жена мельника предупредила странников о том, что все крупные города Атрии, по слухам, наводнили целители, верные верховному министру.

– Говорят, синие плащи ловят людей на улицах, силой мысли заставляют их чувствовать невыносимую боль и давать нерушимую клятву верности верховному министру. Когда он призовет, им придется вступить в его армию.

– А в лесах рыщут головорезы, которые нападают на честных торговцев и странствующих наставников, – добавил мельник, жуя табак. Сплюнув, он с сомнением оглядел Кита и его спутников. – Я б на вашем месте остался здесь и поискал работу. Нимее, кажись, нужны помощники. У ней в прошлом месяце муж помер, и сын хворает.

Кит поблагодарил мельника и его жену, но всё же принял решение не задерживаться в деревушке. Друзья спустились с холма, где росли голубые ели, припорошенные снегом, и свернули в лес, через который пролегал кратчайший путь до столицы министерии Сентуриона. Снега здесь не было, под ногами хрустели сосновые иголки, и стало как будто теплее. Кит и Джемай приободрились, только Понс хранил угрюмое молчание. Что-то его беспокоило.

Путники переночевали, как обычно, у костра, а уже наутро, двинувшись дальше, вдруг заметили за стволами каменное строение. Подойдя ближе, они увидели высокий частокол, за которым возвышался двухэтажный дом. Молодой Сентурион узнал его.

– Дом Легаса! – радостно воскликнул Кит и пояснил. – Легас был всадником моего отца. Однажды мы останавливались здесь, и он организовал нам превосходную охоту.

– Думаешь, он не откажется нас накормить? – спросил Джемай.

– Уверен, что нет, – Кит толкнул створку ворот. Она поддалась, и молодые люди прошли во двор.

Им сразу же бросились в глаза тела охотничьих псов, судя по всему, совсем недавно зарубленных мечами. Конюшня пустовала, а дом с закрытыми ставнями выглядел покинутым. Понс случайно наступил в лужу крови и испуганно попятился.

– Что здесь произошло? – пробормотал Кит.

– Кажется, нам лучше уйти, – заметил Джемай, отступая к воротам следом за Понсом.

Сентурион не стал возражать. Однако через несколько минут навстречу им из-за деревьев выскочила молодая женщина с перекошенным от страха лицом, а за ней – не менее перепуганный мужчина.

– Спасайтесь! Они идут! – крикнула женщина, и словно в ответ на ее слова в лесу раздался странный мелодичный свист.

Ноги незнакомки неестественно подогнулись, она упала, извиваясь и крича от боли, хотя ран на ее теле не было. Ее спутник лишь на секунду застыл возле нее, затем встретился с Китом глазами, в которых плескался ужас, и помчался в ту сторону, откуда только что пришли молодые люди. Не сговариваясь, они бросились за ним.

– Дом всадника! – на бегу выкрикнул Кит. – Там можно укрыться!

Во дворе Кит и Понс подняли с земли брус и заложили им ворота. Тяжелая входная дверь оказалась незапертой. Задвинув засов, беглецы огляделись. Слева деревянная лестница вела на второй этаж, а в стене напротив светлел прямоугольный проем в столовую. Дневной свет просачивался туда сквозь щели между ставнями.

– Убедитесь, что дверь на кухню заперта с этой стороны, а я проверю комнаты наверху, – распорядился Кит, поворачивая к лестнице.

– Я с тобой! – вызвался Джемай.

Понс прошел в просторную столовую с камином у противоположной стены. Его глаза слишком медленно привыкали к полумраку. Разглядев справа от камина дверь, которая, очевидно, вела на кухню, целитель направился к ней. Заперта. Кто-то предусмотрительно оставил ключ в замке. На железном кольце позвякивали другие ключи, самый длинный – вероятно, от входной двери. Понс машинально спрятал связку за пояс.

Шорох за спиной заставил его вздрогнуть и поспешно обернуться, но это оказался всего лишь незнакомец, встреченный в лесу. А через минуту в столовую спустились Кит и Джемай.

– Наверху никого. Все ставни заперты.

Немного успокоившись, друзья осмотрелись вокруг. В сизом сумраке смутно различались очертания тяжелых гобеленов на стенах и чучела животных в проемах между окнами. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь ставни, играл на клыках вепрей. Морда медведя оскалилась на непрошеных гостей.

Кит повернулся к незнакомцу, который устало опустился на скамью у стола.

– Кто вы? И кто вас преследовал?

– Мое имя Сид Регорий. Мой отец служил наставником в Льо, а я еще подростком примкнул к труппе бродячих комедиантов. Мы колесили по Атрии, пока я не надумал жениться на дочери ремесленника из Ацелуны. Он был против, и мы с Фелисой сбежали в Сентурию.

– Так это была ваша жена там в лесу? – воскликнул Джемай.

– Что? Нет. Она бросила меня в Сентурии ради матроса с торгового корабля. А я решил вернуться в Льо. Ту женщину в лесу я встретил незадолго до вас. Она убегала от синих плащей. Ее мужа убили на наших глазах.

– Но зачем они это делают? – Джемая снова охватил озноб.

– Так они вербуют сторонников верховного министра. Говорят, боль, которую они внушают, просто нестерпима. Если человек сопротивляется их воле, он умирает в ужасных муках.

Киту показалось, что у Понса подкосились колени. Целитель поспешно сел и судорожно сжал пустой кубок, лежавший на столе. Очевидно, посуду не успели убрать после трапезы. Обоняние подсказывало молодым людям, что на большом блюде еще остались кусочки созревшего сыра. Вот только никому больше не хотелось есть.

Раскол

Солнце еще не встало, но горизонт уже прояснился. Сон Лики был чутким, она давно научилась угадывать момент пробуждения Кассия от ночного кошмара. И сейчас она почувствовала его участившееся дыхание и подергивание рук и ног. Вдруг он замер без привычного крика.

Девушка открыла глаза и успела заметить занесенный над его головой кулак Тома, в котором актер сжимал увесистый булыжник. Лика молниеносно выбросила вперед правую руку, заслонив лицо Кассия. Серо-голубые глаза малыша были широко распахнуты. В ту же секунду удар пришелся по ее запястью. Кость хрустнула, Лика взвыла от боли.

Разбуженные комедианты завозились на своих покрывалах.

– Кассий, нет! – простонала Лика, вспомнив о вспыльчивости Пода.

Она изо всех сил старалась не потерять сознания, а мальчик в один прыжок вцепился зубами в жилистую руку Тома. Заорав, актер выронил камень, выпрямился во весь рост и попытался стряхнуть Кассия. Но тот упорно висел, крепко сцепив челюсти.

– Ах ты, щенок! – шипел Том. Наконец ему удалось свободной рукой оторвать от себя ребенка и отшвырнуть в сторону.

– Не-е-ет! – Лике показалось, что ее сердце вырвалось из груди вместе с ее криком и разбилось о камни, о которые ударился Кассий.

Он не шевелился. Лика метнулась к нему, превозмогая боль. В глазах плясали черные точки, сломанная рука тянула вниз, как неподъемный дорожный мешок. Ворвик накинулся на Тома.

– Подонок! Ты хотел убить мальчика?

Лика склонилась над сыном, целуя его лицо. На щеке малыша багровела ссадина.

– Кассий, прошу, – в отчаянии шептала Лика, – не оставляй меня снова! Пожалуйста, открой глаза!

И он открыл.

Саша и тетушка Ла присели рядом с ними. Главк пытался разнять Тома и Ворвика.

– Лика, – одними губами произнес Кассий, и она поняла, что Под всё еще здесь.