Оценить:
 Рейтинг: 0

Антисвинизм. Божий Меч

Год написания книги
2017
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
7 из 8
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Ладно! Чёрт с вами! Уговорили! Вы двое, забирайте этих бродяг и сопровождайте их в Гринвилл.

– А ты как же?

– Я не могу с пустыми руками к шефу появиться! Что я ему опять скажу? Что сутки пропадал и даже не доехал до дома Соломона, потому что черномазые оттуда сбежали и наплели мне про умных волков?

– Так говорил белый! Он же вольнонаемный! Добропорядочный гражданин! Ему верить-то можно?

– Вот я его и возьму с собою, и ещё раба одного покрепче! Конфискую его на время именем Закона. Давайте мне свои ружья! Вам и пистолетов хватит баб охранять! Лошадей тоже оставляйте! Пешком дойдёте! Шерифу расскажете всё, как было, кроме того, что ночь в моём доме провели, а не в дороге. Про меня скажете, что я в Чарлстон отправился Соломона искать. По дороге постараюсь разведать, что всё-таки в хозяйстве Гросби твориться.

– А этот Круз согласится с тобой следовать? Да и не молод он! Рабу тоже доверять не стоит. Ещё и оружие в руки давать!

– Куда денется?! Это его гражданский долг, оказывать всяческое содействие и помощь органам правопорядка в деле борьбы с нарушением Закона. К тому же подозрение в убийстве и организации бунта с него ещё пока никто не снимал. А раб, если они не врут, раз с волками не остался, то его и опасаться не стоит! Это раб благонадёжный, добровольный! Не предаст и не сбежит! У него для этого все возможности уже были. На этом совещание считаю законченным! Моё решение обсуждению больше не подлежит! Выполнять приказ!

Затем полицейские вернулись к беженцам. Грин подозвал к себе Арчибальда Круза и одного раба средних лет.

– Обстоятельства меняются! Вы поедете со мной! Ты, Круз, будешь выполнять свой гражданский долг, а ты раб – конфискован на время именем Закона мне в помощь! Теперь, до решения суда, ты моя собственность, точнее собственность государства!

– Сержант! – начал возражать Арчибальд. – А чем я-то могу вам помочь? Может, кто из полицейских больше вам сгодится, чем я? Они и моложе, и крепче! А мне уже пятьдесят восемь лет! Я рад бы помочь, ибо дело действительно серьёзное, но лучше давайте я провожу рабов в Гринвилл, а вы возьмите кого-нибудь из сослуживцев! Им сподручнее будет по полям и лесам на лошади скакать!

– Нет! Пойдёшь со мной! Ты местность лучше знаешь, хозяйство Соломона тоже, да и его самого! Я-то его никогда не видел! Вдруг он навстречу проедет, а мы и знать не будем! На лошади скакать дело не хитрое! Да и под рукой всегда будешь! А то вдруг, это не волки хозяйство-то разорили, людей убили, а вы?

– Да что вы такое говорите, сержант? – Арчибальд аж весь покраснел от волнения. – Да правду я говорю! Колдовство там! Ладно, поехали! Сами увидите, коли жизнь не дорога?!

– А ты, раб, кем был у Соломона? И как звать тебя?

– Садовником, господин! А хозяин звал меня просто «садовник»! А родители называли меня Бапото!

Через несколько минут люди разделились на две группы. Одна, в сопровождении двух полицейских Джона Смита и Ричарда Грея пешком отправилась в Гринвилл, а другая, из трёх человек, на лошадях – в сторону ужасной для них неизвестности.

Что заставляет людей идти в неизвестность? Что подвигло это сделать карьериста и не самого храброго полицейского – сержанта Роберта Грина? Почему наотрез не отказался следовать с ним Арчибальд Круз? Согласия у чернокожего раба Бапото, правда, никто не спрашивал. Его конфисковали просто как вещь! Но, если честно посудить, так же конфисковали и Арчибальда Круза, и даже сержанта Роберта Грина. Их никто ни о чём не спрашивал! Им дали приказ – и вот они послушно его выполняют! Бапото за выполнение приказов дают еду, чтобы он не умер с голоду и одежду, чтобы не заболел. А Грину, Крузу и всем остальным, якобы свободным гражданам, дают деньги, чтобы они купили себе на них еду и одежду! Так в чём разница? Вся разница только в том, что раб не владеет деньгами, а якобы «свободный» человек ими владеет. Или ему так кажется, что он ими владеет. Оказывается, свободу дают деньги! И чем больше этих денег, тем человек считает себя свободнее! А что есть свобода вообще? Задумывался ли когда-нибудь кто-то из нас?

Что это слово означает для Бапото и, что оно обозначает для высшего руководителя государством, который публично говорит всему миру, что он вкалывает «как раб на галерах»?

Один великий император и завоеватель, который уже завоевал почти весь мир, однажды встретил на берегу реки загорающего голого философа. Тот там жил в бочке, у него не было одежды, и он целыми днями лежал на берегу и ничего не делал. Император подошёл к нему со всей своей многочисленной свитой, весь в золотых доспехах, ослепляя всех на солнце своим видом, и завёл разговор. Императора звали Александр Македонский, а философа – Диоген Синопский.

– Я – великий царь Александр Македонский! – представился Александр.

– А я – собака Диоген! – ничуть не смутившись, продолжая лежать, ответил ему Диоген.

– Я слышал много о твоём презрении к этому миру и к удовольствиям, что дарит нам жизнь! Я слышал, что ты ничего не хочешь в этой жизни! Так ли это? Что хочешь ты сейчас? Говори, и я выполню любое твоё желание!

– Не заслоняй мне солнца, император!

Александр был восхищён и поражён этим человеком.

– Если бы я не был Александром, и мне не надо было бы завоевать весь этот мир, то я хотел бы стать таким как ты, Диоген! Лежать на песке и бесконечно наслаждаться этим солнцем, рекой, не думая ни о чём! – воскликнул он.

– А зачем тебе завоевывать весь этот мир? Что будет дальше? Человеческие желания не имеют границ! Так же как и человеческая жадность! Тебе будет мало этого мира, и начнёшь искать другой! И так будет продолжаться, пока ты не умрёшь и голым не уйдёшь в царство Аида! Ты пришёл сюда голым, голым и уйдёшь! Ты стоишь разряженный передо мной, как павлин, распустивший хвост, и думаешь, что в этом твоё величие и свобода? Но ты сейчас сам расписался в том, что ты не свободен и не волен поступить так, как хочешь, ибо ты такой же раб, коих ты постоянно захватываешь в своих походах! Ты не можешь сделать элементарного!

– Чего же элементарного не могу сделать я?

– Стать таким же свободным, как я!

– Почему не смогу? Что я должен сделать?

– Сбрось одежды и ложись рядом! Разгони свою свиту, забудь про завоевание этого мира, о своих дворцах, женщинах, драгоценностях! Забудь о славе завоевателя, ибо к тебе придёт ещё большая слава – слава самого великого свободного человека!

Александр задумался, молча постоял ещё немного рядом с Диогеном, который, закрыв глаза, дал понять великому императору, что аудиенция закончена, развернулся и ушёл прочь. Говорят, что последний, о ком вспоминал Александр умирая, был Диоген Синопский. Покоривший полмира, самый могущественный император того времени, приказал положить себя на смертный одр голым и с выставленными напоказ руками, символизируя тем самым то, о чём говорил ему Диоген. Он пришёл в мир с пустыми руками, он с пустыми руками и покидал этот мир.

Я рассказал эту притчу в размышлении о нашей свободе.

Мы не знаем, что это! Мы все ищем и жаждем её для чего-то! Мы все говорим, что свобода нам нужна для того, или для этого. Как правило, понятие «для этого» включает в себя банальную возможность получать деньги, которые в свою очередь, по нашим же понятиям дают нам свободу. Свободу выбора, свободу потребления, а главное —возможность продвинуться чуть выше по рабской иерархии. Не имеешь денег и даже возможности их получать – ты раб по имени Бапото. Не имеешь их, но имеешь возможность их заработать – ты раб по имени Арчибальд Круз. Если ты имеешь их ещё чуть больше, то ты уже раб – сержант Роберт Грин или Ник Бэри. И так далее! А если ты ещё являешься государевым рабом, то ты уже имеешь своими рабами остальных, стоящих ниже рангом, так называемых свободных граждан. Под свободой люди понимают слово «власть». Именно для неё и придумали слово «свобода». А точнее, уравняли в понятии эти слова. Власть – это свободная возможность безнаказанно удовлетворять свои психологические аффекты по отношении к другим.

И осознание невозможности получить такую возможность, пусть даже на самом низшем уровне, уровне семьи, заставляет людей оставаться в рабстве. А рабство – это безоговорочное выполнение приказов и желаний тех, от кого ты зависишь. Осознанно или неосознанно делать то, что надо другим.

Свобода большинству не нужна, ибо человек из большинства, задавая вопрос «для чего», конечно, находит на него ответ, но не видит ни путей, ни возможности для себя достижения этого «для чего?». Это «для чего?» включает в себя опять же удовлетворение самых простых и естественных потребностей: быть сытым, одетым, иметь крышу над головой и произвести потомство под этой крышей. Этот вопрос очень прост для ответа. И рабское состояние – это самый короткий путь для этого. Поэтому большинство, считая себя свободными людьми, остается в беспробудном рабстве.

Но вот на вопрос «ради чего?» – ответить на него могут совсем немногие, ибо этот ответ исходит не от ума, а от сердца. Наверное, те бывшие рабы, которые остались с волками – ответили для себя на этот вопрос. Таких людей, которые честно отвечают себе на это, общество «свободных рабов» боится, проклинает и уничтожает. Ответив себе на этот вопрос, человек уже не может повернуть назад и оставаться в том же состоянии. Он перестаёт быть «верблюдом», который живёт по принципу – «Я должен», и становится «львом», который начинает жить по принципу – «Я хочу». Ответ на этот вопрос требует от человека внутреннего перерождения и способности к принесению в жертву не только самого себя, но и других. Звучит странно для «верблюда». Он не может понять этого. Ему кажется, что принести в жертву других, намного легче, чем самого себя. Но он потому и «верблюд», ибо не понимает, что уже давно принёс сам себя в жертву другим, живя по принципу: «я должен». Говоря сам себе «Я хочу», человек делает выбор и тем самым сам берёт на себя ответственность. Именно в этом и заключается смысл этого великого слова «Свобода». Она не может быть безответственной. И она не может быть сострадательной. Сострадателен всегда «верблюд», ибо он всегда страдает сам. Страдает всегда тот, кто перекладывает ответственность за себя, за свою судьбу, за судьбу близких на других, при этом говоря: «На всё воля Божья!». У него всегда есть виновный: жена или муж, начальник, государство, Бог – кто угодно, но только не он или она.

Тот, кто делает выбор и берёт ответственность за этот выбор на себя – ему не до страданий.

Ни Бапото, ни Круз, ни Грин никогда даже не задавали себе таких вопросов. Бапото пошёл с остальными рабами, потому что не знал, что делать с этой свободой. Она несла неизвестность и, скорее всего, раннюю смерть. Плюс, всё-таки, какое-то тщеславие сохранилось и в нём. Здесь Джесси была права. Бапото, конечно, считал себя выше этих животных. Он не мог себе представить, что уравнивает не рабство, а свобода. Белые люди ему этого не давали понять с рождения. Рабство всегда иерархично. Но свободные всегда равны между собой. Это ещё дал прочувствовать Диоген Синопский императору всего мира – Александру Македонскому.

Круз, тоже пошёл от бессилия что-либо противопоставить требованиям Грина. Максимум, на что он имел право, как «свободный» человек – немного с ним поспорить. Грином тоже руководил страх перед начальством, ещё больший, чем неизвестность. Неизвестность могла принести так же и славу, награды за героизм, проявленный при выполнении задания, а могла принести и бесславие. Все трое делали то, что нужно было другим. Но только не им самим. Всеми троими руководил чистый фатализм – покорность судьбе, привычка выполнять приказы, и уверенность, что за нарушение которых, их ждет самая страшная кара – гнев и недовольство хозяина. А хозяев у них очень много – от долга перед семьей, начальником, законом, государством, до самого Господа Бога! Ибо, как утверждают многие, всякая власть есть от Него!

Глава 7

Шериф вернулся от мэра в весьма расстроенном состоянии. Больше всего его раздражало полное отсутствие информации о происходящем в округе. Вестей от отряда Ника Бэри так и не было, что ещё более укрепляло его плохое предчувствие. Он застал подчинённых в боевой готовности, но это его не успокоило. События, которые произошли за последнее время, никак не укладывались в его просвещённой голове. А самое главное, что туда никак не хотело укладываться: почему именно он должен за всё это отвечать?!

«Мэр, хитрая лиса, найдёт способы, чтобы всю вину свалить на меня. А на кого ещё? Вот поймать бы Соломона Гросби, было бы намного легче! А так что? На сержантов, конечно, можно кое-что свалить, но какой с них спрос? С ослом, конечно, промашка вышла! Не досмотрел! С Бэри, похоже, что-то случилось! Ох, неспроста этот осёл появился! Это точно был не единственный случай заколдованных животных! Плюс голуби! Это тоже «цветочки»! Интересно когда «ягодки» появятся? И какие они будут? Вот и я уже в колдовство верить начал! Одно дело вешать за него еретиков, а другое – верить в него самому! Повешение еретика – дело полезное для общества! Начитаются книг!.. Нахватаются оттуда всякой ереси, как кобели блох, а потом начинают вычёсывать их на добропорядочных людей! Не-ет! Повешение – абсолютно правильное наказание для них! А колдовство и ересь – это только повод! Ну не за высказывание собственного мнения их судить?! У нас, видите ли, свобода слова и совести! Ага! Размечтались!». – Шериф стал замечать, что отошёл в своих мыслях от решения важнейшей проблемы, возникшей в его городе и грозящей ему лишением его поста, и стал философствовать о том, о чём, в принципе, философствовать не должен был.

«А что мне сейчас остаётся делать, если у меня нет никакой информации? Надо вызвать всех полицейских из дома и из отпусков! Перевести их на казарменное положение! Если Бэри завтра не появится – всех на лошадей и к Хопкинсу, на его поиски! Надеюсь, что Грин на сей раз выполнит своё задание уже нормально, и доставит сюда Соломона, либо информацию о том, что с тем случилось! Всё, больше пока я ничего не смогу сделать, как бы этого не хотел! Ну!.. Если Соломон в этом как-то виноват!.. Первый претендент на виселицу! Хотя, если это он такое сотворил, то цены ему не будет в глазах власти! Его тогда, наоборот, охранять будут, как зеницу ока! И секрет его! А как по мне, так на виселицу, а всё, что он натворил, выжечь огнём, а пепел по ветру развеять, чтобы никакой памяти не осталось!». – Джон Уайт открыл бутылку с виски и плеснул напиток себе в стакан. Виски обжигающе-приятно растеклось по организму и понемногу стало оказывать на шерифа успокоительное действие.

«Очень!.. Очень мало вешали! Причём, показательно надо! Чтобы все видели, прежде чем неразумными головами ересь всякую читать! Мне можно! Меня никакие знания с пути добропорядочности, благочестия и истинной веры в Бога нашего единого не свернут! Я делом занят! Полезным не только для каждого гражданина, но и всего мироздания! Я власть, её опора и защита, а значит, защита самим Богом установленных порядков! А вот все эти дворянчики, особенно детки их, от безделья и богатства дармового якобинствовать начинают! В науки всякие еретические пускаются! Науки, конечно, дело полезное, правильное! Но они не должны противоречить установленным порядкам, дискредитировать веру истинную! Вот я ничего не имею против таких наук, как математика, физика местами, астрономия! Математика всем полезна, чтобы считать мог каждый, даже раб. Он тоже считать уметь должен, дабы знать – выполнил он сегодня норму или нет! Святое писание – тоже по-своему наука, о том, как жить правильно надо и поступать! И все изучать его должны, в первую очередь! А то, ишь: атеисты тоже люди! На виселице они лишь людьми становятся, или на костре! Ну, в крайнем случае, на каторге! Труд тоже лечит! Ещё как лечит! Когда кайлом целый день помашешь, а потом пайку хлеба за это получишь, то все ереси очень быстро из головы вылетают, и Бога начинаешь благодарить за пайку эту! И, вообще, о Нём, когда вспоминают? Правильно! Когда плохо! А когда у человечка всё хорошо, то гордыня его заполняет! Не думает он о Боге, не вспоминает Его, не благодарит! Вот поэтому и справедливо Бог распорядился и через власти земные установил, что нечего хорошо жить всем! Пусть мучаются, да Господа чаще вспоминают добрым словом, да молитвой покорной! Тли мы все! А всё туда же лезем! Осёл даже и тот умнее оказался этих умников! К покаянию призывал, только с богом чего-то напутал! В Бога я верю! А вот в колдовство только сейчас верить начал! А ведь правильно!.. Если есть добро и свет, то обязательно должно быть зло и тьма! Это как день и ночь! Мы же верим в светлые чудеса Спасителя нашего! Так почему мы отвергаем тёмные чудеса тех, кто противостоит Ему? Вот осёл тому подтверждение! Ох, вешать, вешать и ещё раз вешать! Мэр прав! Вешать не только колдунов, но и семьи их!.. Чтоб под корень всю заразу!.. Чтобы боялись и докладывали! А то ведь знают, с кем живут и покрывают! А потом ослы богохульные на улицах появляются, да беды всякие на наши головы обрушиваются!». – Шериф, закурив сигару, удобно расположился в кресле и, прикрыв глаза, продолжил свой внутренний философский монолог.

«Только почему беды всегда на праведников обрушиваются? Взять хотя бы Соломона и Стива! Информации пока по ним нет: кто из них кто, но по предварительным данным – все беды на себя принял добрый и религиозно правильно выдержанный Стив. А Соломон мне никогда не нравился! Тёмный он какой-то! И снаружи и внутри! И что, помог Бог Стиву? Нет! А почему? Почему Бог не вмешался и тем самым помог Дьяволу сделать своё чёрное дело? Да потому что: на всё Его воля! Решил, что Стиву и семье его, а так же рабам и работникам пора в Рай, и призвал их с помощью Соломона! «Божье попущение» это – вот что! Урок Бог нам всем даёт, что живо ещё зло на Земле, чтобы бдительнее мы были и не гнались за удовольствиями в жизни этой! Ибо вместе с удовольствиями придёт Дьявол, который наобещает, наврёт с три короба, и уничтожит затем, когда поверим ему! Бедность, нищета и кнут – вот что может привести нас к Богу нашему! И правильно Спаситель учил нас: «не введи в искушение!». Правда, вопрос один логичный из этого возникает: как Бог в искушение ввести может? Ведь это задача Дьявола! Но ответ у меня только один – через попущение Своё Дьяволу Он решает, кого наказать надо! Так что ж получается, что Дьявол и Бог заодно?! И они не борются друг с другом, а Дьявол, это орудие Бога? А может, это когда Бог отворачивается от человека, и тогда человек начинает сам всё решать своим неразумным умом без Божьей помощи? И запутывается в темноте, ибо находится в тени Бога, а это тьма кромешная! Так может Дьявол – это спина Бога, и она не очень-то привлекательная? Так!.. Стоп!.. Надо поспать, а то скоро уже додумаюсь сам до еретизма полнейшего, что самого на виселицу впору отправлять надо будет! Спать! Будет утро, будет свет! Будет информация! Дай Бог, чтобы Ник вернулся!».

Но ни утром, ни днём известий от Ника не было. Шериф был сам не свой. Все полицейские и добровольные помощники были призваны в участок и находились в постоянной готовности к тому, чтобы выступить в поход или отразить любое вторжение колдовских сил. Мрачные слухи заполняли город. Говорили, что уже пропало два отряда полицейских, что их убили, а затем оживили и заставили служить Дьяволу. Другие говорили, что вовсе не Дьяволу, а новоявленному «Мессии» – Соломону Гросби, который пришёл освободить не только всех животных, но и всех людей, и когда он сделает это, на Земле опять наступит «Царство Божье». Люди спорили между собой, иногда доходя до потасовок, в которые никто из служителей правопорядка не вмешивался, ибо все находились на казарменном положении. Узнав, что в городе нет полиции, за дело принялись воры и бандиты. Серия ограблений и краж прокатилась по городу. В общем, наступал хаос, причём ещё более крупный и не контролируемый, чем при появлении говорящего осла.

А поздним вечером в город вошла небольшая группа людей, сопровождаемая двумя пешими полицейскими. Горожане, которые смогли её увидеть, сразу почуяв неладное, стали расспрашивать бредущих полицейских, что да как? Потом раздались первые крики: «Колдуны! Убийцы! Колдунов ведут! Дезертиры!». На шум, в домах стали открываться окна и двери, а толпа вокруг кучки рабов и сопровождавших их полицейских стала увеличиваться. Все призывы Джона Смита и Ричарда Грея разойтись были оставлены толпой без внимания. Кто-то, узнав Джона Смита, как товарища Ника Бэри и полицейского из его подразделения, начал выкрикивать в его адрес оскорбления и неудобные вопросы: «Джон, а ты почему здесь, а не со своим отрядом? Трус! Где твой конь? Ружьё тоже бросил?». Тут же оказалась и жена Ника Бэри – Сюзанна. Она, протиснувшись сквозь толпу, вцепилась в Джона и стала кричать: «Где муж мой!? Что сделали они с ним?!». В общем, положение стало критическим, и Ричард Грей, достав револьвер, сделал несколько выстрелов в воздух. Толпа отпрянула и на какое-то мгновение притихла. Ричард, воспользовавшись паузой начал её успокаивать.

– Граждане, господа хорошие! Пропустите нас! Это свидетели, а может и преступники! Этого пока никто не знает! Если вы сейчас учините над ними самосуд – то мы этого никогда и не узнаем, а так же мы никогда не узнаем, что произошло на самом деле! Нас послали сопровождать и охранять их! Мы не трусы, ибо оставили лошадей и ружья тем, кому это сейчас нужнее! Там обстановка очень серьёзная и совсем неизвестная! И эти рабы смогут прояснить хоть что-то, что там происходит! Одно хочу сказать – не выходите за пределы города! Это может быть смертельно опасно для вас! Полиция и власть разберётся во всём и защитит вас! А сейчас пропустите! Сюзан, мы не знаем где твой муж, но обязательно узнаем! Он отослал Джона в город, а сам остался в имении Хопкинсов…

Но в это время послышался многочисленный конский топот по мостовой и из-за угла вылетел отряд полицейских, поднятый по тревоге шерифом. Тот был в кабинете, когда услышал за окном револьверные выстрелы. Шериф поднял в ружьё всех, поэтому конный отряд был достаточно внушительным. Плюс на подходе были пеший отряд полицейских и их вооружённых помощников из общественно активных граждан. Толпа рассеялась в считанные секунды, кроме самых бесшабашных граждан, которым надо было знать всё, что даже и не полагалось знать, а так же осталась Сюзанна Бэри. Шериф знал, что разбужен уже целый город, который через небольшое время весь соберётся на центральной площади. И более того, это будет вооружённый город. Поэтому, не теряя времени, всех прибывших в город быстро доставили в участок, где приступили к немедленному допросу.

Допрашивая рабов Соломона, шериф «кожей головы» чувствовал, как у него седеет один волос за другим. В то, что они говорили, поверить было невозможно, но образ говорящего осла постоянно напоминал Джону Уайту про то, что ничего невозможного в этом мире нет. Шериф осознавал, что события в городских окрестностях уже давно вышли из-под его контроля, а точнее никогда под его контролем и не были. Там, в ближайших окрестностях Гринвилла, формируется огромная «грозовая туча», «огромный торнадо», который вот-вот обрушится на вверенный ему город. Когда это будет, сколько времени у него есть на то, чтобы принять хоть какие-нибудь меры по спасению от этой беды, какой разрушительной силы будет этот «торнадо», он не знал и мог только строить предположения. Одно утешало, что это только животные и у них нет оружия. Но панику и ужас среди горожан всё это посеет невероятные. На кону уже лежала не только его должность шерифа, на кону лежали его честь, состояние, свобода и даже жизнь.

Самым неприятным было то, что он не знал, что делать! Хозяйство Стива, допустим, можно изолировать, как приказал мэр. Но, что делать теперь уже с волками и другими дикими зверями? Их не обнесёшь забором и караульными постами. И что-то ему подсказывало, что это ещё не всё, с кем придётся иметь дело. Наверняка, есть кто-то серьёзнее и опаснее, даже чем волки и медведи.
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
7 из 8