Резонанс единства

– Надо же. А с чего такая радость, может, из-за выборов мэра?

Реверсным контентом называли материалы пользователей, совпадающие с желанием заказчика что-нибудь проиллюстрировать, создавая общественное мнение на основе народного творчества. Дополнительная ротация запускалась без сопровождающей рекламы и была достаточно затратной для клиента. Поэтому среди заказчиков преобладали в основном крупные корпорации или политики. Правильно подобранный контент легко иллюстрировал необходимость любых политических инициатив и своевременность лозунгов.

– Да нет, для выборов это сильный фальстарт, – покачал головой Карл. – Что у нас ещё такого намечается?

Фуллер слез с кресла, кивнул и замаршировал на выход. Шеф-редактор не мог отвести взгляда – совокупность хромоты и строевого шага подчиненного всегда его завораживала.

– Ать… два, – тихо по привычке подобрал он счёт. – Ать… два. Шагает в шортах детвора.

Проводив сотрудника взглядом, он вызвал на экран статистику «медиаинкубатора» и прикинул изменения по сравнению с предыдущем кварталом. Странно, реверсный контент вырос практически с нулевого уровня. Может, это связанно с манифестацией, о которой говорил Грабов? Вроде хоспис и их какая-то протестная акция… Но левым и так все должны – они никогда не оплачивают трансляций. А значит, на скачок реверса повлиять никак не могут.

– А если и правда за стул мэра возня началась? – Карл закрыл статистику, откинулся в кресле и мечтательно потянулся. – Вот было бы здорово! На полгодика шутки, пляски и шествия с хоругвями вокруг клумбы. Класс!

Разуто любил выборы. Точнее, не сами выборы, а антоним интриги, им предшествующей. Всяко забавней, чем обсуждать спортивные результаты.

Шеф-редактор выключил экран и, напевая, направился к шкафу с одеждой.

– Послушай, ты! Не ты! А он вот и она. У всех есть шанс попасть во власть, друзья!

Всем уровняло масти и права дитя свободы – дева Демократия.

А значит, целься. Бери власть на прицел. Сожми свой голос до размера пули.

Прикинь дистанцию – и пли! Чтоб голос долетел! Чтоб критики фонтан вовеки не заткнули!

– Все-таки Иосиф Тихий уникальный дебил, – подвел итог песенке шеф-редактор и, застегнувшись, отправился домой.

Сегодня лучше избежать посещения увеселительных заведений – очень уж игривое настроение: то стишки декламирует, то песенки напевает. Такое «ля-ля-фа» всегда оплачивается дороже, чем зябкая грусть осенней меланхолии. Уж в чём в чём, а в конечной стоимости своих настроений господин Разуто был огромный специалист.

5. Ave media

Блог пользователя «Факт Прочь» (перекрёстно подтверждённый аккаунт Фомия Проча, индекс цитирования ноль – тридцать пять, коэффициент социальной активности средний). Видео размещено в период, когда пользователь блога находится в коме.

Изображение было дёрганым и достаточно невнятным. Вот автор садится в такси, он явно нетрезв и с такой же весёлой подругой. Знакомые с Фомием по мельканию профиля опознавали его жену. Виртуальные знакомые довольствовались её возбуждённым смехом и не сосредотачивались на деталях. Такси трогается, и фокус перемещается на руку Фомия, тщательно разглаживающую чулки попутчицы и безжалостно сминающую юбку.

– Снимаете? – раздается голос за кадром.

– Пока разминаемся, – похотливым шепотом отвечает оператор. – Может, и снимем!

– А зачем? Проявляйте любовь, но снимать-то зачем?

– Смущаем, что ли?

– Нет. Просто вы переносите фокус с себя на это устройство и перестаете наслаждаться насущным.

– Ты смотри, – шёпот оператора, – очередной философ застрял в таксисте.

Слышно хихиканье.

– Привлекая внешнее – вот эту камеру, – вы заглушаете внутреннее, чистое. Концентрируетесь на нём и теряете остроту инстинктивного. Но не в том адреналин, – вздыхает голос за кадром. – Я покажу вам способ сосредоточиться на истинном.

Изображение сильно дёргается.

– С ума сошёл?! – раздаётся крик Фомия. Такси виляет, камера падает на пол объективом вверх. В кадре руки оператора, судорожно вцепившиеся в переднее кресло. – Ты чё делаешь?!

Ему вторит испуганный визг попутчицы.

– Вы что, вы что, вы зачем?! Остановите, мы выходим, выходим!

– Стой! – панический крик перекрывает остальные звуки. – Ты чё делаешь, чё, гнида, делаешь?! Сними!

– Вот где свобода, вот в чём кайф. Никаких внешних раздражений, только инстинкт.

Голос за кадром еле различим. И он бесстрастен. По прозвучавшему в самом начале приветствию в нём можно опознать водителя такси, но других доказательств этому нет. Скользящая по полу камера выхватывает только напряженный подбородок Фомия и профиль его визжащей на одной ноте жены.

– Вот теперь только мы. И инстинкт.

– Какой, на хер?!. Сними! Куда?! Сто-о-о-о-о-ой!

Слышен звук сильного удара, и изображение становится тёмным. Несколько минут тишины, и снова спокойный голос за кадром.

– Чёртова автоматика…

Он звучит очень тихо и все так же бесстрастно.

– Мы точно могли продержаться дольше.

Слышится скрежет, и тёмное изображение становится ещё и безмолвным.

Утром редактору позвонил преподобный Клавдий. Вызов осветил медиастену во время утренней гимнастики, и Карл ответил случайным взмахом, выполняя виньясу под комментарии коммуникатора. Пришлось сбить дыхание и судорожно переворачиваться – поза редактора была слишком неуважительной к сану звонившего.

Клавдий служил настоятелем местного прихода. Одно время Разуто общался с ним достаточно близко, поначалу даже вступал в теологические споры и искренне пытался разобраться, почему умный, образованный и вполне себе интересный человек занимается тем, чем занимается. Они часто встречались в «Матовом глянце», пару раз Разуто был на его службе и даже посетил организованный священником вроде бы монастырь, но так и не проникся тем, что Клавдий считал единственной истиной. Посещение монастыря только запутало редактора. Он предполагал встретить там смиренную паству – «отрешенных от бытия скорбящих», проводящих дни и ночи в молитвах о всеобщем прощении. А увидел разношёрстную публику с сомнительной святости рожами. Монастырь Клавдия скорее напоминал профилакторий для людей с крайней степенью алкогольной интоксикации. И эти странные послушники отнюдь не молились – часть из них неуклюже исполняли вялые танцы, напоминавшие замедленную съёмку восточных единоборств, а остальные, развалившись и подёргиваясь, наслаждались подобием чайной медитации. После этого визита Карл потерял надежду разобраться в идеалах священника, и общаться они стали значительно реже. Но отвечать на звонок настоятеля откляченным задом было явным перебором.

Встать получилось ещё менее изящно, чем перевернуться. Заболело колено, Карл поморщился и повернулся к медиастене.

– Доброе утро, святой отец.

– Здравствуйте, Карл. Я вам помешал?

– Нет, это был финальный поклон. Так далеко в утренних молитвах я редко захожу.

– Я слышал, позавчера у Тори произошел некий инцидент, – не обратил внимания на попытку пошутить Клавдий.

– Инцидент?

Разуто удивился – неужели его суета с Тантамиром достойна таких широких слухов?

– Какого рода? – решил уточнить он.