Неприкосновение

И улица в окно моё видна
Совсем как дно осеннего оврага.
В нём листья настороженно-сухи,
Скупы слова к нему кустов склонённых…
Но кто-то глубоко и затаённо
Вдохнул с осенним воздухом стихи.

«А за окном не устаёт белеть…»

Т. К. Журавлёву

А за окном не устаёт белеть,
Неспешно опускаясь на дорогу,
Любимый снег. Не нужно Вам болеть
И чувствовать тяжёлую тревогу.
Как много солнца среди бела дня!
И я в снегу,
И на лесной поляне,
И робкий луч касается меня…
Так Вы меня Снегурочкой назвали?

Как ласкова обычных слов игра!
Прислушаюсь, и над собой не властна —
Я буду, как Снегурочка, добра,
И точно как Снегурочка, прекрасна.
Слетались надо мною снегири
И эту весть рассыпали по лесу…
Как хороши в начале январи,
где Дед Мороз с Снегурочкою вместе.

Подснежники

Вы так легки, в лесу шаги весны!
Едва коснётесь, и подснежник робкий
Поднимет свою светлую головку,
Превознося величие сосны.
Уходит снег.
Легко сосновым лапам.
Уходит грустно в землю снег,
И там
Он, верный этим временным цветам,
Им оставляет свой прохладный запах.

В Займище

Хочу увидеть чистые пруды,
и нет со мною никакого сладу.
Возьму с собою хлеба и воды,
с утра пораньше в электричку сяду,
на радостях, что бросила дела,
не срочные – домашние, пустые,
я буду потихоньку напевать
мелодии, смешные и простые.
Я выйду здесь, нет, лучше выйду там,
где небо чище, значит, сосны выше.
Я стану лёгкая – не по годам —
и смело босиком пойду по шишкам.
Найду поляну. Книгу на траву,
хлеб выложу,
пускай пропахнет солнцем!
Читаю, ем, валяюсь…
Я – живу.
И вдруг… во мне такой восторг проснётся
от птиц лесных – поют на все лады!
От зелени.

Другие меркнут краски…
Во мне застынут чистые пруды,
когда вернусь домой из этой сказки.

И как осенняя река

Пришла сюда издалека —
Ты ни о чём меня не спрашивай.
И, как осенняя река, стою у берега, озябшая.
Припал к щеке весенний лист,
Печальной лаской тронул за сердце…
Он одинок и золотист —
Куда ему от ветра спрятаться?

Я только трону – отойдёт,
А брошу – снова замороженный…
И – улетит. Как ты – уйдёт, а сердце
Снова растревожено.
Я осень позднюю люблю
За листья, ярко умирающие,
За каждый клён,
За тот уют,
Что в нашем доме не бывал ещё.

«Засижусь дотемна…»

Засижусь дотемна
над лесным, очень старым оврагом.
Что там было когда-то?
Что жило, смеялось, цвело?
Знают только сосна
да берёз очень старых бумага,
и от них, наклонённых,
глухому оврагу тепло.