Стань рядом

Сука!

Проворачивает сустав. Он трещит несмазанным механизмом.

Подсечка. Дём спиннером по рингу. Пол-оборота.

И снова на ногах. Оба.

Слышу, как скрипят перчатки Дёма. Насупился как зверь. Морщины разрезают лоб. Размноженными наконечниками копий, остриями в переносицу. Пот как кровь течёт.

Ноздри раздувает широко, втягивает запах крови. Глотает вместе с воздухом ярость соперника. Напитывается и звереет.

Удар.

В цель!

Удар.

В цель!

У меня всё внутри заликовало.

Он победит. Победит!

Кинг-Конг увернулся.

Обманывает Дёма. Юркает за спину.

Дём локтем назад через плечо ему в голову. А в ответ в спину получает.

Промедлил.

Волосатый запрыгивает сзади.

И душит.

Лицо Дёма багровеет. Вены на висках выдавливает.

Моё горло затягивает плёнкой.

Я хрипло ахаю.

И мы впервые за бой встречаемся с Дёмом взглядами.

Меня травит моя беспомощность. Серной кислотой разъедает. На части разваливает.

Я уже вскочила с места. И ноги сами группируются, чтобы на решётку броситься.

Ничего не сделать. Но я ближе, хочу быть ближе. Хотя бы ближе. Чем ближе, тем лучше.

Мне только дайте до его соперника дотянуться.

Я зубами. С него кожу. По лоскуткам. Распущу.

И я уже вцепилась в решётку. Вскарабкалась как по лестнице. И на высоте своего роста:

– Давай, Дём! Сбрось его! Сбрось и бей!

Он смотрит. Его губы разжимаются в улыбке. Он мою ядовитую тревогу и безотчётную, самоубийственную ярость, бьющую через край, зачерпывает, и себе как лекарство забирает.

Меняет положение в пространстве. Оседает. И снова вверху. И они назад падают.

Соперник сдавленно охнул. Будто лопнул и начал сдуваться.

И Дём его двумя стопами под рёбра.

Того начинает разворачивать вправо. Но ещё один удар, предплечьем в скулу, задаёт противоположное направление. И его перекручивает как разноцветную спиральную зефирку. Он таким и падает на ринг. Красно-белым. Вывороченным от боли.

Зрители орут как на матче. Реакцией на забитый гол.

Живучий Кинг-Конг вскакивает.

Но я вижу разницу.

Я с чёрным липким удовольствием сцеживаю взглядом с его уродливого тела эту слабость, которая начинает губить последние шансы на победу.

Дём бьёт. Много раз.

Зал затих, упиваясь картечью ударов. Даже моё сердце забилось в такт наступающему Дёму.

Ещё два, и он ударил Кинга-Конга голенью в живот, а хрустнуло так, будто переломало кости.

Но Дём твёрдо стоит на обеих ногах, а соперник согнулся и пятится.

Вихрем на него. Шагнул по грудной клетке. Просвистел воздух.

Трещит толстой скорлупой удар.

Кинг-Конг захрипел. Разинул рот. Как сердце выблевал.

Капа куском окровавленного льда вылетает и катится по рингу. Брызгается алым.

Но Кинг-Конг мотает головой. Стучит кулаками друг об друга. Он рвётся. Шагает вперёд. А глаза как у косого. И рот уже приоткрыт не от чужеродных конструкций на зубах.

Врос в ринг. А сознания уже нет. Раз удар. В щёку. Два ниже. В грудак. Три в живот. Рухнул.

Рука тряпичная. Локтем вверх, под прямым углом. Ногтями в ринг как в песок. И безжизненно падает плашмя на красно-белое. Даже не отлетает.

Я сползаю с решётки.