и знакомый давно кондуктор – моя тоска –
под сиденьем, по ходу, хранит килотонны гирь.
кто-то из пассажиров извечно провозит кошек,
чей природный удел – где-то во мне скрести.
и ничего не меняется, мой хороший
песок, утекающий из горсти.
а расстались мы не на ножах – на пилах.
так что календарь заимел ещё пару бордовых дней.
со смертью джобса победа всегда за биллом.
с моим уходом – победа всегда за ней.
ад_тай
я тебе не скажу этого уже никогда,
не увижу в ответ презрительную гримасу.
тебя нет. у меня вдоль по венам журчит вода,
перекрашенная в игрушечный детский красный.
я тоскую как……………..долгая азбука многоточий.
не найти равнозначных сравнений.
между нами семь цифр. и ночь. и…
и угрюмые длинные тени,
что поступки отбрасывают тогда,
когда солнце предельно низко.
пережить себя самого – это дар,
до которого путь нерадостный и неблизкий.
кто там курит с тобой в распахнутое окно,
укрываясь гостиничным жёлтым пледом,
запуская под ткань абсолютный ноль..?
я сейчас допишу и признаю за ним победу.
ты мой ад. персональный ад. ничего иного.
кареглазый кудрявый утёс.
я дыра на том месте, куда упадёт твоё слово,
подголовник машины под гнётом твоих волос.
простыня под твоим загорелым телом,
между двух ладоней зажатый жук.
я всё это очень давно хотела,
но уже никогда тебе не скажу.
инвентаризация
вещи, которые ещё помнят этих людей:
вот тебе свитер. если замёрзнешь – надень.
отвернувшись к стене, одиноко стоящее бра.
и на той же стене – номера на случай чп и драк.
крёстный чьих-то детей – облысевший красный диван.
пара магнитов – израиль и мичиган.
помятые пачки мальборо и житан.
красно-белая арафатка (маде ин пакистан).
стол, отразивший собой вселенскую бесконечность.
кожаный ежедневник, где не намечено ни одной встречи.
по ценнику – персики, нектарины на деле.
мятое покрывало. и пульт от телека.
вещи, которые ещё помнят несчастных нас,
провели референдум по иммиграции на кавказ.